Анн Голон - Анжелика и заговор теней
Когда Жоффрей, встав на колени, пошарил по карманам убитого, оттуда выпал листок бумаги и мелочь. Убедившись в том, что содержимое карманов не может пролить свет на подстрекателей покушения, он положил все на прежнее место.
— Никаких следов! Нам не досталось ничего, что могло бы объяснить, как мы оказались во власти этих людей Я отдал де Варанжу письмо до Фронтснака, он положил его в карман, но теперь письма нет. Оно исчезло Он послал Энрико обследовать хижину, посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов этой рискованной встречи Затем он привлек к себе Анжелику, и они начали спускаться к берегу. Куасси-Ба и Виньо шли позади, предварительно ликвидировав следы на месте их пребывания.
На полпути, во время спуска, в темноте Жоффрей де Пейрак остановился, взял Анжелику на руки, страстно прижал ее к себе.
— Вы спасли мне жизнь, любовь моя. Тысячу раз благодарю вас!
Вновь потревоженные птицы подняли гвалт в окрестностях мыса. Поток большой реки смыл все следы. Все происходящее ночью в этих пустынных зарослях казалось каким-то кошмаром.
«Голдсборо» был убежищем, где их не подстерегала смерть. Здесь хотела она укрыться вместе с ним. Пусть она одна будет знать, что спасла ему жизнь Когда шлюпка направилась к неподвижному кораблю его огни, как прожекторы, в виде факелов отражались красными и золотыми бликами в спокойной ночной воде Анжелика продолжала дрожать. Она ухватилась за руку де Пейрака. Он опустил глаза, но не проронил ни слова Он понимал что после пережитого за эти несколько часов, она взволнована. Впрочем, он тоже. Меньше даже таинственным покушением на него, чем ее вмешательством. Со всех точек зрения это был сюрприз шок, она возникла неожиданно, неукротимая готовая на все ради его спасения. И она спасла ему жизнь. Смерть бродила около него, но это не раз бывало и прежде. Новым было ощущение сладостного счастья от сознания того, что ты жив и что жизнь тебе подарила та которую ты любишь, что жизнь ему она подарила в самый неожиданный момент и блестяще доказала свою любовь. Эта ночь в Канаде будет отмечена появлением еще одной звезды.
Анжелика, прижавшаяся к нему, не могла так четко выразить свои переживания. Острая тревога окутала ее сознание, причиняя страдание. Она чувствовала себя больной.
Когда они остались одни в каюте, в этом шикарном салоне, который не раз бывал свидетелем любовных сцен и безумной страсти, ее нервы не выдержали, и она разразилась яростными упреками.
— Почему вы так поступили? Какая неосторожность! Можно было хотя бы предупредить меня, держать в курсе Я бы заранее почувствовала опасность. Я выступила против короля Франции и знаю, на какое предательство способны его люди. Я была мятежницей Пуату. Вы не доверяете мне. Я не в счет. Я только женщина вы презираете меня.
— Моя дорогая, — прошептал он, — успокойтесь Ведь вы спасли мне жизнь, а теперь устраиваете сцену?
— Одно другому не мешает.
Затем она бросилась в его объятия, теряя силы.
— Ох, любовь моя! Любовь моя! Я боюсь, что вновь воскреснет кошмар, который уже не раз я переживала в разлуке с тобой.
Я бежала к тебе через дремучий лес, я спешу спасти тебя от опасности, но прихожу поздно. Это ужасно!
— На этот раз вы не опоздали.
Он обнял ее и стал гладить волосы. Внезапно она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Вернемся, Жоффрей! Давай вернемся в Голдсборо. Не нужно двигаться вперед Я только сейчас поняла, какое безумие мы совершаем Мы проникли в королевство. Как бы далеко от Франции мы ни находились, мы сами выдаем себя и королю, и его церкви Королю, против которого я боролась, церкви, которая осудила вас на смерть Нам удалось избежать их приговора, сохранить свободу, а теперь мы снова попадем в их руки. Это безумие!
— Мы возвращаемся с кораблями, с золотом, с договорами и, к тому же, прошло гак мною времени — Я не согласна.
— И это заявляете вы, моя воительница, после первой битвы? Это ничего, это только стычка. Мы убедились, что наш союз достаточно окреп, чтобы дойти до конца.
Он обнял ее покрепче чтобы передать ей свою силу и веру. Но это се не успокоило.
— В самом деле, должны ли мы идти к Квебеку? — спросила она В ее голосе звучала подсознательная тревога. — Мне представляется все очень простым. Мы, как друзья, возвращаемся к нашим А затем вдруг я вижу обратную сторону картины нас ждали, заманили, чтобы покрепче схватить, да и убить, наконец!
— Не будем терять самообладания, не волнуйтесь. Все не так просто, но уж и не так тягостно. Здесь мы имеем верных и надежных друзей.
— И непримиримых врагов! Это мы видели — Действительно, должны ли мы идти к Квебеку? — Он ответил не сразу -Да, я думаю так, наконец твердо ответил он
— Это шанс избежать оскорбления, бесчестия Только столкнувшись лицом к лицу с врагом, мы можем победить И если мы восторжествуем, мы обретем мир, который нам так необходим, чтобы выжить, необходим нам, нашим женам, нашим друзьям, и без которого обретенная нами свобода обернется обманом. Останется только всю жизнь гонянья друг за другом Он приподнял ей голову и посмотрел прямо в глаза, в эти прозрачные изумруды, где он мог прочитать отражение неизмеримой скорби.
— Не боитесь ничего, любовь моя, — прошептал он — Не боитесь ничего На этот раз я рядом. Нас двое, теперь мы вместе Страх сменился радостью. Ее опьяняла вновь обреченная вера Снова благодатное тепло распространялось по всему телу от того места, где лежала рука Жоффрея. Она прикрыла веки, чтобы лучше почувствовать счастье подчинения ему — Пусть будет так! Мы поедем в Квебек, мой дорогой сеньор. Но тогда обещай мне.., обещай мне…
— Что?
— Я не знаю! Что ты никогда не умрешь.., что ты всегда будешь меня беречь.., что никто не сможет нас разлучить.
— Я обещаю тебе это.
Он засмеялся.
Их губы соединились. Забыв обо всем, они отдались этой любви, которая соединяла их ежедневно все сильнее и которая сама по себе уже являлась победой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВВЕРХ ПО ТЕЧЕНИЮ РЕКИ
Глава 5
— Ax! — вздохнул маленький маркиз де Виль д'Эвре, вдыхая горьковато-соленую влагу реки. — Ах, как я люблю эту атмосферу любви…
Интендант Карлон смущенно взглянул на него. Они плыли на корабле в холодных ноябрьских сумерках. Свинцовые тучи приоткрыли горизонт и пропустили немного золотистого света. Но это не могло оправдать такого восторженного восклицания. Сине-зеленая вода волновалась. Подозрительное безлюдье… Под бронзовой кожей местных обитателей таилась дикая враждебность: горец с космами, скрывающими почти все лицо, или индеец-алгонкин, дикий и свирепый, как вепрь. Время от времени за кормой с криками пролетали птицы.
