Шэрон Кертис - Внебрачный ребенок
Она долго отбивалась от его рук, не позволяя дотронуться до прически, и он наконец ущипнул ее за подбородок и принялся выпутывать личинку мухи из волос.
— Я знаю, что ты загадала, — сказал он. — Держу пари, ты загадала, чтобы твои ленты для волос превратились в наживку для рыбалки.
К тому времени, когда заседание началось, мрачное настроение Люси благодаря стараниям Элфа развеялось без следа. Она была так рада, что участвует в заседании, и активно вносила предложения по вопросу, стоит ли оглушить лорда Кендала ударом по голове или усыпить (предварительно подсыпав снотворное).
Уже начали составлять список требований к лорду Кендалу, когда в гостиную вдруг вошел дедушка Джорджа. Он был в расшитых домашних тапочках и сливового цвета широком халате, его волосы словно необработанный шелк свисали из-под ночного колпака. Теперь стало ясно, от кого Джордж унаследовал волосатые ноги и орлиный нос.
Старый герцог сердито огляделся, увидел Джорджа и строго спросил:
— Что это за люди, черт возьми?
Любому было понятно, что никому не удастся удрать как благородным гражданам. Джордж размяк, будто восковая фигура, и теребил пальцами край рубашки, пытаясь создать видимость уверенности. Дедушка был единственным человеком в семье, способным заставить Джорджа задрожать.
Шарлотта вскочила, неуклюже присела в реверансе и произнесла:
— Извините, ваша светлость, мы пришли узнать о вакансиях для прислуги.
— У нас есть свободные вакансии? — удивился герцог.
— Да, сэр, — сказал Джордж, обретя наконец способность говорить. — Я как раз провожу… собеседование.
— Собеседование? — Герцог свирепо оглядел собравшихся, пока компания изо всех сил изображала покорность и заискивающе улыбалась. Его светлость заметил чернила на носу Шарлотты, повязку на глазу у Элфа и то, что Рупа пыталась съесть восковое яблоко на декоративном блюде. «Черт побери, они выглядят, как банда головорезов». Его взгляд упал на стоявшие тут и там бокалы, опустошенные в различной мере, что красноречиво свидетельствовало само за себя. — Господи! — рявкнул герцог. — Ты дал им вина?
— Нет, сэр. Конечно, нет. — Джордж пытался выглядеть так же осанисто, как и дед. — Это… это… я достал бокалы, чтобы проверить кандидатов. Посмотреть, как хорошо они их вымоют после… вечеринки.
Дедушка Джорджа прищурил один глаз и скосился на пустую бутылку бургундского.
— Не понимаю, зачем для этого брать бутылку 1797 года. Я привез ее с собой с континента. — Похоже, воспоминания смягчили его. Слегка успокоившись, он указал на Шарлотту. — Вон та, длинная, пусть начинает их мыть. — Потом он увидел Люси и строго добавил: — Твой отец имел слабость к голубоглазым и рыжеволосым женщинам. Ты, небось, пришла, чтобы завлечь в ловушку моего внука?
— О нет, сэр. — Люси попыталась говорить с акцентом кокни. — Я парядышная деушка.
— Хм, держу пари, не лучше, чем тебе следует быть. — Он перевел взгляд на Элфа. — А вы, сэр, в следующий раз посетите хорошего цирюльника, прежде чем идти искать работу. — Потом устало махнул рукой Джорджу. — Можешь продолжать, но держись подальше от моего погреба. Увидимся за обедом. — Оглядев груду грязных тарелок, дед нахмурился. — Начинайте прямо сейчас.
Он повернулся и, шаркая ногами, направился к дверям. Вскоре звук его шагов затих в коридоре.
Джордж посмотрел на Шарлотту.
— Ты принята. Остальные свободны. — И в него полетел град подушек со стульев.
Все как раз проголосовали за перенос заседания, когда Шарлотта заметила, что дождь кончился и выглянуло солнце.
— Смотрите, — сказала Рупа, выглядывая в окно. — Радуга. Кажется, что она начинается прямо из ручья.
Благодаря солнечной погоде и тому, что Люси поймала двух очень приличных щук, она обнаружила, что может выкинуть мысли о бутылочке из головы. Она даже рассмеялась, вспомнив свои прежние сомнения и страхи. Временное помешательство.
Завтра они похищают лорда Кендала.
Люси провела вечер, придумывая новый вариант приманки из мух, перечитывая «Наблюдение за угрями и другими рыбами, не имеющими чешуи, и как их ловить», в потрепанном «Руководстве рыболова», пожелала маме спокойной ночи и уснула, как школьница.
Глава 6
Утром Люси надела соломенную шляпу с фиалками и васильками и с нежностью посмотрела, как мать завтракает и читает газету.
— Я сейчас ухожу, мама. И не вернусь до вечера.
— Хм, — раздалось из-за газеты.
— У меня дело с Элфом и всеми остальными. Ради справедливости, ты же понимаешь.
— Справедливость. Великолепно, — донесся равнодушный ответ.
— Ты знаешь что-нибудь о лорде Кендале, мама?
— Хм. О Кендале? Либерал. И ярый фанатик. — Мать выглянула из-за края газеты и сказала: — Как приятно видеть, что ты начинаешь проявлять интерес к политике. — И снова скрылась за газетой. — Пожалуйста, постарайтесь не доставлять папе Шарлотты неприятности, как в прошлый раз, когда ему пришлось вызволять вас из полицейского участка. Ты помнишь, что у него от этого началось расстройство желудка?
— Да, конечно. Он гонялся за нами по Пиккадилли с кнутом.
— Такие упражнения не полезны мужчине в его возрасте.
— Конечно. Совсем не полезны. Но он сейчас за городом. Так что никаких помех.
— Совершенно никаких, — промолвила мать. Но Люси заметила легкую усмешку в ее голосе.
Люси сделала глоток остывшего чая и посмотрела, как чаинки в чашке гоняются друг за другом.
Она вынула из садовой корзины еще один колокольчик и внимательно посмотрела на его лепестки.
— Мама?
— Да.
— Ты помнишь вчера…
— Несмотря на приближающуюся старость, я пока помню, что было вчера.
Люси засмеялась и поцеловала мать в затылок.
— Я хотела сказать, ты помнишь, мы вчера видели мужчину в парке?
— Ты сыплешь пыльцу мне на гренок. Да, я помню вчера мужчину в парке.
— Это ведь был Генри Лэмб.
— Знаю. Но я надеялась, что ты этого не знаешь.
Внимательно посмотрев на шляпу, Люси нашла место, куда можно добавить колокольчик, и небрежно произнесла:
— Мне кажется, он привлекательный.
— Да.
— Очень привлекательный.
— Он красивый, бесспорно.
— Но он плохой человек, — добавила Люси. — То есть он не выглядит плохим, но я слышала, что он плохой.
— Очень плохой. — Газета с шелестом опустилась, и мать взяла в руку чашку с чаем.
— Женщины платят ему?
— Я счастлива сообщить тебе, что у меня нет личного опыта относительно этой сферы его жизни, — ответила мать равнодушно.
— А тебе не кажется интересным, мама, что профессия, которая вызывает столько сочувствия, когда дело касается женщин, вызывает столько же отвращения, если ею занимаются мужчины? Как получилось, что Генри Лэмб стал таким?
