Анна Князева - Треугольник страсти
«Неужели еще один жених?!» — затосковала девушка еще до того, как мать успела сказать:
— Сашенька, пойдем скорее! Я должна тебя познакомить со старым приятелем твоего отца. Наверняка ты слышала о друге его детства Михаиле Антоновиче Орлове.
— Мишка Орлов? — вырвалось у Сашеньки. Ой, то есть… Ну, это папа его всегда так называет.
Анна Владимировна улыбнулась.
— Конечно. Только ты уж, пожалуйста, не зови его так.
— Да нет, маман, что вы!
— Я уверена, что ты можешь вести себя как благовоспитанная девушка, — добавила мать строго.
Саша тотчас сделала вывод, что маман вовсе не уверена в этом. И дала себе слово не подвести родителей. Конечно, она не позволит себе в присутствии Орлова ничего лишнего!
— Дай-ка я поправлю тебе прическу… Ты что, головой полы подметала, душа моя? — ворчливо заметила Анна Владимировна и попыталась привести в порядок растрепанные волосы дочери. — Какие они у тебя густые, право! И вьются так красиво…
Поцеловав Сашеньку в лоб, она подбадривающе ей улыбнулась.
— Ну, не тушуйся, душа моя. Михаил Антонович чудесный человек! Только сейчас он немного печален, поскольку недавно овдовел, так что…
Сашеньку охватила тревога. Как общаться с человеком, который только что похоронил жену? Девушка задала матери этот вопрос, но Анна Владимировна только отмахнулась.
— Оставь ты эти глупости! Его жена болела много лет, так что горе не свалилось на него внезапно, можешь мне поверить. Мы ведь постоянно переписывались с Орловыми. Михаил Антонович всегда интересовался событиями нашей жизни. Он и про тебя много знает, — добавила она.
Саша смутилась. Что же такое порассказали о ней родители? Шалостей и проказ в ее жизни было много. Как-то она в отместку за то, что никто не хочет играть с ней, вымазала медом старый венский стул, на котором часами дремала ее нянька, и заявила, что та прилипла к своему сиденью. Конечно, это было лет десять назад, но маман до сих пор частенько припоминала ей этот эпизод.
В другой раз Саша подменила касторкой содержимое бутылочки, к которой тайком прикладывался дворецкий Савелий, скрываясь в полутемной кладовой, и давилась от смеха, слушая, как старик чертыхается и отплевывается в темноте. Это случилось не так давно, и наверняка родители не преминули рассказать Орлову такой забавный анекдот.
Перебирая в голове свои многочисленные шалости, Сашенька не заметила, как вошла вместе с маменькой в гостиную, где отец и друг его Орлов, перебивая друг друга, наслаждались собственными воспоминаниями. Несколько секунд оставаясь незамеченной, девушка успела разглядеть приятеля своего батюшки. Михаил Антонович показался ей совсем не старым человеком. Впрочем, и отца своего Сашенька считала вполне еще молодым мужчиной.
Орлов же выглядел, да и являлся на самом деле, моложе Микульчина. Он был высок ростом и крепок, спину держал ровно, будто на его плечи и не давили обрушившиеся несчастья. Его густые темно-русые волосы были убраны назад, голубые глаза смотрели приветливо и даже весело, на губах играла улыбка. Трудно было поверить, что этот человек скорбит о смерти жены.
«Она умерла, а он хохочет как ни в чем не бывало!» — подумала Сашенька неодобрительно.
Анна Владимировна, конечно, объяснила ей, что супруга Михаила Антоновича давно болела, и он успел свыкнуться с мыслью, что ему придется остаться одному. Но Саше было неприятно думать, что и ее отец мог бы так же веселиться, едва похоронив жену. Девушка с суеверным страхом взглянула на сияющее лицо матери и отогнала эти ужасные мысли.
— А вот и моя красавица! — заметив наконец дочь, воскликнул Сергей Васильевич и поманил Сашу. — Иди сюда, проказница! Сейчас я представлю тебя своему другу.
Во взгляде Михаила Антоновича светилось искреннее любование. Но оно не заставляло Сашу ощущать неловкость, как было с Дмитрием Олениным. Сейчас девушка была уверена, что в мыслях этого человека нет ничего дурного. И восхищение его полно чистоты, ведь Орлов наверняка смотрит на нее, как на дочь, которой у него никогда не было.
— И впрямь красавица, — согласился он и приложился к Сашенькиной руке. — Взяла все самое превосходное от матери и отца. Признаться, я думал, что Александра Сергеевна несколько моложе…
«Кто?» — едва не вырвалось у Саши. Ей было внове, чтобы ее величали по имени-отчеству.
«А почему Оленин сразу стал называть меня Сашей? — запоздало удивилась девушка. — Я ведь ему не позволяла… Он был так уверен, что я не буду против такой интимности? О Боже! Неужели он с первого взгляда рассмотрел во мне падшую женщину?!»
Мать ласково погладила ее по голове.
— Мишель, она еще сущий ребенок! Не смущай ее.
— И в мыслях не было, — серьезно заверил Орлов. — Я, видимо, просто слегка отвык от общения с молодыми девушками… Вы уж, Сашенька, не обессудьте: порой буду промашки допускать.
— Да что вы, Михаил Антонович! — воскликнула девушка. — Разве я могу вас упрекать? Вы ведь…
Она осеклась, но Орлов сам со смехом продолжил:
— Уже старик!
Девушка смутилась. А Сергей Васильевич расхохотался и хлопнул друга по плечу.
— Мы тут с тобой свои детские шалости вспоминаем, а молодежь нас уже в старики записала! Вот так-то, брат. Жизнь, считай, и прошла…
— Да что ты, папа! Я вовсе не это хотела сказать, — принялась оправдываться Сашенька. — Михаил Антонович опередил меня. А я всего лишь хотела сказать, что с уважением отношусь к друзьям моего отца. И ни в чем не смею их упрекать.
Подмигнув Орлову, отец потрепал ее по щеке.
— Хитра у меня дочь! Выкрутилась…
— Ты таким же был в отрочестве, — улыбнулся Михаил Антонович. — Находчивым.
— Я уже вышла из отроческого возраста! — не выдержала Сашенька.
— Да я заметил. — В голосе Орлова послышалась непонятная для нее грусть.
Вопросительно взглянув на отца: «Это разве плохо?» — Сашенька проговорила:
— Значит, вы недавно вернулись из-за границы?
— Да, Саша, я только что приехал из Ниццы. Чудесное место, должен сказать. Особенно если живешь там в свое удовольствие, а не потому, что здоровье вынуждает.
И он принялся рассказывать о курорте, вплетая в повествование анекдотические истории, то ли происходившие на самом деле, то ли придуманные Орловым на ходу. То и дело в разговоре звучали фамилии общих знакомых, и Микульчины с жаром принимались выяснять подробности встреч.
Сашенька слушала рассказы Орлова и думала: «Хороший человек, сразу видно! Да мой папа и не стал бы с плохим знаться».
И чем больше она слушала Орлова и наблюдала за ним, тем большая симпатия к нему разрасталась в ее душе. Они уже перешли за стол, и Анна Владимировна принялась настойчиво потчевать старого знакомого. Девушка вдруг с удивлением заметила, что мать выглядит как-то необычайно оживленно, даже раскраснелась от волнения.
