Хизер Гротхаус - Не целуй незнакомца
— Сибилла, ты, наверное, меня не слышала? — дрожащим голосом прошептала Элис. — Я не выйду замуж за Кобба. Скорее уж я попытаю счастья в кольце Фоксов.
Сибилла мелодично рассмеялась, остановилась и снова обратилась к девушке:
— Ох, Элис, какой же ты еще, в сущности, ребенок! В наше время никто не верит в легенды, и уж тем более в полуразвалившиеся старые стены.
— Там встретились мама и папа! — дерзко возразила Элис.
— Это сказка и ничего больше, — досадливо поморщилась Сибилла. Потом она посмотрела в окно, и ее красивое лицо приобрело задумчивое выражение. — Кстати, сегодня полнолуние. И погода очень теплая для декабря. Что ж, иди в кольцо, если это поможет тебе почувствовать, что ты сама управляешь своим будущим. Сиди там сколько угодно. Если вдруг среди заросших камней появится мужчина и возьмет тебя в жены, мои наилучшие пожелания вам обоим. Я буду так тронута, что выплачу одинаковое приданое и семейству Бладшир, и твоему новому мужу, причем сделаю это с большой радостью.
Сесилия встала.
— Сибилла, не говори ей эти глупости. Она же так и поступит!
Старшая леди Фолстоу пожала плечами.
— Мне все равно, как она проведет этот месяц. Но когда он истечет, она выйдет замуж. — Она сделала короткую паузу, потом взглянула на Элис и подняла одну тонкую, красиво изогнутую бровь. — Ты идешь, со мной вниз или нет?
— Нет. — Голос Элис дрожал от злости и обиды. — Я ненавижу тебя, Сибилла.
Та лишь слабо улыбнулась.
— Я знаю. — Она повернула голову к Сесилии: — А ты пойдешь со мной, Сес? Мне хочется, чтобы хоть одна родная душа была сегодня рядом со мной.
— Конечно, Сибилла.
Сесилия бросила на младшую сестру разочарованный взгляд, потом, секунду помедлив, быстрыми шагами подошла к ней и порывисто обняла.
Элис не ответила на объятия, ее руки оставались бессильно опущенными.
— Не надо бороться с ней, — шепнула Сесилия. — Ты сама говорила, что Клемент — приятный человек и — да простит меня Господь! — будет вполне послушным мужем, когда его мамаша покинет этот мир. И не вздумай идти в кольцо Фоксов. Сегодня холодно и сыро, да и все равно из этого ничего не выйдет — только лишнее разочарование. Если тебя там заметят — засмеют.
Элис невидящими глазами смотрела поверх плеча Сесилии на огонь в очаге.
— Я не могу поверить, что все это говоришь мне именно ты.
Сесилия вздохнула.
— Не забывай, я люблю тебя. И очень рада, что ты выйдешь замуж.
Поцеловав Элис в щеку, она направилась мимо Сибиллы к двери. А Элис снова отвернулась к окну, чтобы Сибилла не заметила ее слез отчаяния.
Кашлянув, Грейвз неуверенно обратился к Сибилле:
— Вы хотите, чтобы я запер дверь, миледи?
— Нет, Грейвз. Элис теперь вольна идти куда хочет, — безмятежно проговорила Сибилла.
— Тогда должен ли я сопровождать вас?
— Конечно! Ты тоже член нашей семьи, дорогой друг. Сегодняшнее событие — праздник для всех в Фолстоу.
И Элис услышала, как захлопнулась дверь. Оставшись одна, она опустилась на колени, уронила голову на каменный подоконник и зарыдала. Девушка едва слышала легкий шелест за спиной — это обезьянка слезла с балдахина, пробежала по полу и взобралась на подоконник. Она уселась рядом с Элис и стала теребить головное покрывало и выбившиеся из-под него волосы девушки.
Проклятое животное! Оно испортило праздник! Сломало ей жизнь!
Элис шмыгнула носом, подняла голову, обняла зверька и прижалась щекой к его мягкой шерстке, продолжая смотреть в окно невидящим взглядом.
Сибилла не победит. Не в этот раз!
Возможно, кольцо Фоксов действительно не что иное, как глупая сказка. Но она все равно пойдет туда. Элис Фокс — взрослая женщина и не позволит, чтобы с ней обращались как со взбалмошным ребенком.
Поэтому она просто-напросто убежит из дома вместе с обезьянкой.
Глава 2
Взбираясь сырой темной ночью на очередной холм, Пирс Мэллори чувствовал ломоту во всем теле. Казалось, ныла каждая косточка. Скорее всего, как и предупреждал монах, он был еще не настолько здоров, чтобы путешествовать. Раны действительно еще не зажили, в голове пульсировала боль, к горлу подступала тошнота.
«Вышиби ему мозги! Я хочу видеть, как они вытекут из черепа этого жалкого грязного ублюдка!»
Он остановился, закрыл глаза — даже это простое движение далось с трудом — и сглотнул. В ушах звенел пронзительный женский голос. Ему показалось, что он снова чувствует во рту вкус зеленой воды реки Эрроу. Слава Богу, его опять не вырвало. Да, он в самом деле еще не совсем поправился.
Мэллори снова медленно пошел вперед. Лондон был еще очень далеко, тем более что в распоряжении Пирса были только собственные ноги и никаких других средств передвижения. А добраться до Королевской скамьи [1] требовалось не позднее чем через две недели. Если он не успеет, Беван получит Гилвик-Мэнор.
«Беван не кровный брат тебе, Пирс». Слова отца были очень тихими, но муки, которые они причинили, не стали менее жестокими. При мысли об этом Мэллори пришлось снова остановиться. Боль буквально выворачивала его наизнанку. Он был уверен, что смог бы двигаться быстрее, если бы сумел перестать снова и снова прокручивать в своем воспаленном мозгу события той ужасной ночи. Ночи, когда умер его отец. Ночи, когда сам Пирс едва не расстался с жизнью. Воспоминания всплывали вновь и вновь, заставляя сердце болезненно сжиматься.
«Почему, папа? Почему ты плачешь?»
«Сын мой! Сынок! Ты сможешь когда-нибудь меня простить?»
Неожиданно в глазах появилась красная пелена, и Пирсу показалось, что он теряет сознание. Но потом густой туман, расстилавшийся по долине, коснулся его горящего лица и шеи благословенной влажной прохладой. Пелена, застилавшая глаза, постепенно исчезла, и Пирс с нескрываемым облегчением вздохнул. Осторожно выпрямившись, он продолжил свой путь, по-прежнему слыша ненавистные голоса: «Грязный крестьянин! Сын шлюхи! Мерзкий ублюдок! Тебя надо было задушить в колыбели!»
Его мачеха, коварная Джудит Энгвед, конечно, тоже будет в суде. Как она издевалась над ним, когда он был еще ребенком, и не позволяла ему ночевать даже в скромном домике его матери. Она сделала все, что было в ее власти, чтобы быть уверенной: пасынок никогда не увидит Гилвик-Мэнор снова. А теперь она и Беван считали его мертвым.
Но Пирс был жив и упрямо шел вперед, в Лондон. Он передвигался ночью, выбирая места, где его никто не мог заметить и сообщить о нем проклятой Джудит Энгвед. Ему потребовалось время, чтобы залечить раны, продумать и спланировать свое выступление в суде Эдуарда, чтобы заявить претензию на Гилвик-Мэнор. Пирс предвкушал момент, когда окажется лицом к лицу с вероломной парочкой. Нет, не с парой. Он встретится со своим сводным братом один на один и сможет взглянуть ему в глаза, как равный.
