Касси Эдвардс - Страшные тайны
Бекки отошла в сторонку при приближении шерифа. Он выглядел довольно внушительно: высокий, худощавый, с пышными усами и волосами цвета спелой пшеницы. На поясе, туго охватывавшем талию, — два пистолета в кожаных кобурах.
— Тед, пока я была на похоронах, кто-то вошел в мой дом и ограбил его, — заявила Ребекка, широко открыв глаза, в которых светилось беспокойство; ее сердце гулко стучало. — Как люди могут быть такими жестокими и бессердечными?! Воры, должно быть, знали о моем местонахождении… Вы можете себе представить кого-нибудь, кто пал так низко: ограбить человека, чей отец только-только нашел приют на кладбище?!
— Ага… Думаю, смогу представить, — буркнул шериф. Обойдя посетительницу, он взял кофейник с плиты, налил две чашки кофе и, повернувшись, предложил одну Бекки.
— Нет, спасибо, Тед, — напряглась девушка. — Я ведь не совершаю светский визит. Разве вы не слышали, что сказано мною? Меня лишили всего… Понимаете? Всего!
— Это меня совсем не удивляет, — заявил Долсон. Затем, сделав глоток, поставил чашку на стол. Я неоднократно говорил вашему отцу: «Ваш дом слишком удален от других и является отличным объектом для преступления. Кто может увидеть фургон, удаляющийся прочь с награбленным? Да никто. Слышите, никто!»
— Но где же уважение? — дрожащим, прерывающимся голосом спросила Бекки.
— Воры не думают о таких мелочах, — отрезал шериф и посмотрел прямо в глаза посетительницы. — Послушайте, вы не должны там оставаться одна. Перебирайтесь в город. Я найду для вас подходящее жилье. И вообще… Выходите за меня замуж.
— Выйти замуж за вас? — девушка широко открыла глаза. — Тед, сейчас не самое подходящее время думать о замужестве… Я уже говорила вам об этом раньше. Так что не собираюсь в ближайшее время, а может, и никогда, выходить замуж, ибо опасаюсь навлечь на себя новые несчастья. Сначала исчез мой брат, затем умерла мачеха, теперь вот отец… — Она с трудом сделала вдох. — Когда вы будете любить кого-нибудь так, как я любила свою семью, и потом потеряете их, ваше сердце разорвется от боли… Боюсь, горечь утрат не утихнет никогда.
— Со временем все пройдет, — проговорил со знанием дела Тед. — Бекки, не стану торопить вас. Однако настаиваю на вашем переезде в город.
— Хорошо, я подумаю, — пробормотала девушка и взглянула на мужчину. — Но не потому, что вы предложили мне сделать это… Просто мне не хочется жить в отцовском доме — он полон ужасными воспоминаниями. Это является единственной причиной, Тед… Мой переезд не имеет ничего общего ни с вами, ни с кем-нибудь еще. Я собираюсь рассчитывать только на саму себя.
— Жить одной очень скучно и одиноко, — заметил Долсон.
— Похоже, я родилась одинокой, — горько усмехаясь, заметила Бекки, в мыслях возвращаясь к матери, которую ей так и не пришлось увидеть. Девушка часто думала о ней, представляла ее лицо, волосы, руки, и винила себя в смерти дорогого человека. Возможно, если бы не рождение дочери, Клер Вич осталась бы в живых, а не умерла бы во время родов.
Мисс Вич отвела взгляд, посмотрев на портрет разыскиваемого преступника, находящийся за спиной Теда, и побледнела: она узнала это лицо. У нее не возникло никаких сомнений, что человек, изображенный на плакате, — ее брат Эдвард. После начала войны он отправился на юг, решив сражаться на стороне конфедератов, так как раннее детство они провели в Каролине. Сейчас ему двадцать девять лет. Родственники ничего не знали о нем со времени его отъезда и до сегодняшнего дня полагали, что юноша пал на поле боя от руки янки. Но где-то в глубине души Бекки лелеяла смутную надежду на спасение Эдварда. «Он должен быть жив», — уверяла себя девушка.
Теперь же, когда она узнала, что он не умер, Бекки обрадовалась, но радость оказалась неполной: ведь ее брата разыскивает полиция штата. Странно, конечно. Эдвард всегда считался мягким, добрым, отзывчивым юношей. А чтобы стать преступником и изгоем, нужно иметь каменное сердце и черствую душу, или не иметь их вообще.
— Тед, это же Эдвард! — воскликнула она. — Разве вы не видите? Человек на плакате — мой родной брат!
Когда шериф ничего не ответил и лишь опустил глаза, мисс Вич охватил гнев.
— Тед, вы знали! — напряженно заявила девушка, и мужчина поднял голову. — Я требую объяснений! Почему вы не сказали мне сразу, как только получили объявление о розыске? Вы должны были знать! Ведь вы считались его лучшим другом! У вас нет таких прав! Как давно вы знаете об этом? Ведь даже мой отец был не в курсе…
— В моих глазах Эдвард умер в ту самую минуту, когда отправился на Юг сражаться на стороне мятежников, — хмуро произнес шериф. — Он стал предателем, а теперь — изгоем. Ваш брат дважды предал свою страну. С какой стати вы должны беспокоиться о нем? Я знаю, ваш папа даже не захотел бы слышать о сыне, ставшем закоренелым преступником.
«Мой брат — преступник, изгой», — повторяла про себя Бекки, холодея от этих слов. Неужели Эдвард действительно спокойно убивал мужчин и женщин?
Она отмела мрачные мысли и вновь взглянула на портрет разыскиваемого. Текст, напечатанный ниже, гласил, что этот человек грабил поезда и склады на территории штата Вайоминг.
— Вайоминг? — произнесла вслух Ребекка и повернулась к шерифу. — Почему же объявление с его изображением пришло к вам, если он орудует в другой местности?
Ей оказалось нелегко говорить о брате в таком тоне. Все время в сознании билась мысль, что речь идет о разыскиваемом опасном преступнике.
И все же девушка всем сердцем стремилась узнать, чем живет и дышит близкий ей человек. Ничто не могло поколебать ее веру в ошибочность случившегося. Эдвард всегда был добрым, сильным защитником, о котором могла мечтать любая молодая женщина. Когда он ушел воевать на Юг, часть сердца Бекки отправилась вместе с ним.
— Плакаты с портретом опасного преступника рассылаются по всей стране… Ведь такие люди постоянно в бегах, — неожиданно пробурчал Долсон. — Ваш брат, очевидно, весьма крепкий орешек, иначе бы я не получил объявление о его розыске.
— Никогда не поверю этому, — твердо заявила мисс Вич, упрямо выпятив подбородок. — Это может быть кто угодно, только не мой брат!
— Вы самая упрямая девушка, которую я когда-либо встречал, — тихо произнес шериф, устало опускаясь в кресло за столом. Махнув рукой в сторону плаката, он снова заговорил. — Господи, здесь все ясно, как божий день, а вы отказываетесь верить. Что же мне делать?
— Зато я знаю, как поступить мне, — проговорила Бекки. Не испугавшись твердого немигающего мужского взгляда, она положила руки на бедра. — Я собираюсь поехать и отыскать Эдварда и, клянусь всеми силами света и тьмы, найду его.
