Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения
Геро постаралась успокоиться и улыбнулась – не слишком открыто, но достаточно приветливо. Улыбка ни в коей мере не отразила ее ужаса от того, что она и лорд Бесстыдство скоро станут родственниками.
– Рада познакомиться с вами, лорд Гриффин.
– Да? – Он все еще стоял, склонившись над ее рукой, поэтому его тихий возглас расслышала только она.
– Разумеется.
– Врунья.
Геро еле слышно процедила сквозь зубы:
– Не вздумайте устроить сцену!
– Сцену? Я? – Рединг сощурился.
Геро хотела отнять руку, но этот кошмарный человек и не думал ее отпускать. Он медленно выпрямился.
– Какая радость, наконец познакомиться с моей новоявленной сестрой. Вы не будете возражать, если я назову вас сестрой, миледи? У меня такое ощущение, что мы с вами уже знаем друг друга. Вскоре мы будем встречаться на всех домашних обедах, завтраках, чаепитиях и подобных сборищах. У меня от радости просто дух захватывает, дорогая сестра. Мы станем очень дружной семьей. – И улыбнулся плутовской улыбкой.
У Геро в душе все взбунтовалось, когда этот наглец назвал ее сестрой. Вот уж кто ей не брат, так это он.
– Я не думаю…
– Жаль это слышать, – пробормотал он.
Геро сжала зубы и попыталась незаметно отдернуть руку, но будущий деверь держал ее очень крепко.
– Лорд Гриффин, я…
– Вы не откажетесь потанцевать со мной, моя очаровательная будущая сестра? – как ни в чем не бывало спросил он.
– Я не…
Лорд Гриффин поднял брови, а зеленые глаза лукаво сверкнули.
– …Я не думаю, – сквозь зубы выговорила она, – что это следовало бы…
– Ну конечно. – Рединг наклонил голову и опустил глаза долу. – С какой стати такой благонравной леди танцевать с таким недостойным человеком, как я? Прошу прощения за то, что посмел вам надоедать.
Геро почувствовала, как у нее горит лицо. Он выставил негодяйкой ее! Она закусила губу.
– Что ж…
– Геро, это вполне приличное приглашение, – загремел сзади голос Максимуса.
Великий боже! Она почти забыла, что они находятся посередине переполненного бального зала. Такого с ней никогда раньше не случалось. Она – дочь герцога и всегда знала, как себя вести.
Геро в оцепенении взглянула на Рединга – тот уже не улыбался и, повернувшись к своему брату, произнес:
– Разумеется, с твоего разрешения, Томас.
Они стояли рядом, и Геро не могла не заметить, как они похожи. Оба высокие, оба одинаково наклоняли голову, у обоих – квадратные подбородки. Глядя на Рединга, можно было принять его за старшего, но Геро знала, что он на несколько лет моложе Томаса. У лорда Рединга глубоко посаженные глаза, много морщин и выражение лица циничное. Он выглядел так, словно жизнь обошлась с ним куда жестче, чем с Мэндевиллом.
Мэндевилл не ответил брату, и пауза становилась неловкой. Вдовствующая маркиза стояла между ними и с беспокойством смотрела на старшего сына. Вероятно, ее беспокойство каким-то образом на него подействовало, потому что он кивнул Редингу и еле заметно улыбнулся.
А Рединг тут же повернулся к Геро, и не успела та и глазом моргнуть, как оказалась почти на середине залы.
– Что вы задумали? – зашипела на него она.
– Менуэт, полагаю.
Она выразительно на него взглянула.
– Ну, ну, дорогая сестра…
– Прекратите так меня называть!
– Что вы сказали, сестра?
Они уже стояли среди других пар, и Рединг повернулся к ней лицом.
Геро сощурилась.
– То, что вы слышали!
– Но скоро вы действительно станете моей сестрой, – растягивая слова, произнес он, словно объяснял очевидные вещи глупой малышке. – Как еще мне следует называть вас, жену моего старшего брата, как не сестрой? – Он смотрел на нее с самым невинным видом.
Геро чуть не рассмеялась. Одному Богу известно, что Мэндевилл – не говоря уже о брате – подумает, если она на балу в честь ее помолвки захохочет как школьница.
– С какой стати вы пригласили меня на танец?
Гриффин изобразил обиду.
– Ну, я подумал таким образом отметить вашу замечательную помолвку.
Геро приподняла левую бровь, хотя на него этот жест, надо признать, не производил никакого впечатления.
Рединг наклонился к ней и хрипло прошептал:
– Или, возможно, вы бы хотели обсудить пикантные моменты нашей встречи в присутствии обеих наших семей?
Зазвучала музыка, и Геро присела в реверансе.
– Мне думается, вы потеряете больше, чем я, если сообщить им об обстоятельствах нашей встречи.
– Можно себе представить, – ответил он, когда они начали двигаться по кругу в танце. – Но вы не принимаете во внимание редкостное занудство моего брата.
Геро едва заметно сдвинула брови.
– На что вы намекаете?
– Я просто излагаю факты. Мой брат узколобый осел. Узнав, что вы были в той гостиной с Беллой и со мной, он немедленно сделает неправильные выводы.
Танцевальные па на минуту разъединили их. Геро пыталась понять, что же он за человек, если говорит такие вещи о собственном брате.
Они снова соединились в танце, и она тихо спросила:
– Зачем вы говорите мне все это?
– Я просто говорю правду.
Она покачала головой:
– Не думаю. Полагаю, вы стараетесь настроить меня против вашего брата, а это очень-очень дурно.
Гриффин улыбнулся, и у него под правым глазом дернулась жилка.
– Леди Совершенство, мы же снова встретимся и…
– Прекратите называть меня так, – вконец рассердилась она. – Я не думаю, что Мэндевилл такой ужасный, каким вы его считаете.
– Я, конечно, не смею противоречить даме, но вы понятия не имеете, о чем спорите.
Геро укоризненно посмотрела на него:
– Сэр, вы оскорбляете и своего брата, и меня. Я не могу представить, что такое сделал ваш брат, чтобы заслужить столь скверное отношение.
Рединг наклонился к ней так близко, что она уловила запах лимона и сандалового дерева.
– Не можете?
Геро помимо воли вздрогнула. Она не такая уж маленькая женщина – на самом деле она выше ростом большинства знакомых дам, – но Рединг выше ее по крайней мере на фут. Он пользуется своим физическим преимуществом, чтобы запугать ее.
Ну, дочь герцога не так легко сбить с толку. Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Нет. Я не могу себе представить такое ужасное зло, за которое вы готовы очернить собственного брата.
– Возможно, у вас просто не хватает воображения, чтобы это представить, – буркнул он, не глядя на нее.
– А может, это у вас больное воображение.
– В ваших глазах это выглядит, вероятно, так. Я не обладаю достоинствами своего брата. Я не блестящий член парламента, я не обладаю ни его красотой, ни галантностью. И… – Рединг снова наклонился к ней, – … у меня нет его высокого титула.
