Бонкимчондро Чоттопаддхай - Хрупкое сердце
На следующий день Протап, взяв с собой только повара и слугу Рамчорона, отправился в Мунгер. Он никому не сказал, куда идет. И только Рупаши он объяснил:
— Я иду искать Чондрошекхора и Шойболини. Пока их не найду, домой не вернусь...
Так что дом, в который брахмачари привел Долони и Кульсам, и был жилищем Протапа в Мунгере.
Шундори решила на несколько дней остаться в доме сестры. Не переставая бранила она Шойболини. Утром, днем и вечером доказывала она Рупаши, что мир еще не видел такой грешницы и негодницы, как Шойболини.
Однажды Рупаши спросила:
— Это все верно. Но зачем же ты так страдаешь из-за нее?
— Я оторву ей голову! Я отправлю ее в дом Ямы! Я огнем опалю ее лицо! Я...
— Диди[92], — остановила ее Рупаши, — зачем же ты так бранишься?
— Это Шойболини заставляет меня браниться!
На берегу Ганги
Совет англичан в Калькутте решил начать войну с навабом. Однако для этого необходимо было доставить дополнительное вооружение в факторию в Патне. Поэтому туда и отправили лодку с оружием.
Требовалось также послать секретные инструкции управляющему факторией Иллис-сахибу. В это время Амиат-сахиб находился в Мунгере, где разрешал с навабом спорные вопросы. Не зная, к чему они пришли и каково его мнение о создавшемся положении, нельзя было давать никаких определенных указаний Иллис-сахибу. Поэтому следовало послать в Мунгер опытного чиновника, который встретится с Амиатом, получит от него указания, затем направится к Иллису и расскажет ему о намерениях Амиата и Совета англичан.
Для этой миссии губернатор Ванситарт и вызвал Фостера из Пурондорпура. Фостеру предписывалось сопровождать лодку с оружием, затем встретиться с Амиатом и, наконец, отправиться в Патну. Вот почему сразу по прибытии в Калькутту Фостеру пришлось ехать на запад. О том, что ему предстояло, он узнал еще в Пурондорпуре и поэтому заранее отправил Шойболини в Мунгер.
Фостер догнал свою пленницу на середине пути. В Мунгер они прибыли уже вместе. Здесь Фостер нанес визит Амиату и собрался уже плыть дальше, но как раз в этот момент Гурган Хан захватил его лодку. Оказывается, между Амиатом и навабом произошла ссора. Фостер и Амиат решили: если наваб отпустит лодку — хорошо, если нет — завтра же с рассветом Фостер, бросив судно с оружием, один отправится в Патну.
Две лодки Фостера стояли на причале у мунгерской пристани. Грузовое судно с оружием охраняли несколько солдат наваба. На другой лодке, где находились только пассажиры, оружия не было. Она стояла метрах в двадцати от первой и почти не охранялась. За ней присматривал только один телинганец[93] сипай[94], находившийся на палубе.
Наступила ночь. На землю опустилась кромешная тьма, хотя небо было безоблачным. Сипай, чтобы не уснуть, ходил взад-вперед, а иногда садился и начинал дремать. Вдоль берега рос густой кустарник. Спрятавшись в его тени, какой-то человек незаметно наблюдал за сипаем. Это был Протап.
Когда Протап понял, что сипай задремал, он покинул свое убежище и тихо вошел в воду.
Услышав всплеск воды, сипай крикнул:
— Кто идет?
Протап не ответил, и сипай задремал опять. Однако Фостер, который находился в той же лодке, не спал. Услышав возглас сипая, он внимательно осмотрелся по сторонам и заметил какого-то человека, вошедшего в воду. Фостер подумал, что тот, наверное, хочет искупаться.
Вдруг из кустарника раздался выстрел. Сраженный наповал, сипай упал за борт. Протап по самый подбородок погрузился в воду и быстро приблизился к тому месту, куда падала тень от судна.
Как только раздался выстрел, на лодке, груженной оружием, поднялась тревога. Послышались возгласы солдат:
— Что случилось?!
В пассажирской лодке тоже все всполошились. Фостер с ружьем в руках выскочил на палубу и стал вглядываться в темноту.
Он заметил, что сипай исчез, и при свете звезд разглядел в воде его труп. Сначала Фостер решил, что сипая убили солдаты наваба, но в тот же миг заметил на берегу возле кустарника дымок. Высоко в небе сияли звезды. У берега, выстроившись в ряд, стояли многочисленные лодки, безжизненные и неподвижные, в темноте они походили на спящих чудовищ. С шумом стремительно катила свои воды Ганга, на ее волнах покачивался труп сипая. Все это Фостер увидел и оценил в одно мгновение. Он быстро вскинул ружье и стал целиться туда, где повисло маленькое облачко дыма. Фостер понимал, что там прячется враг, который, оставаясь сам невидимым, может сейчас убить его, как только что убил сипая. Но Фостер приехал в Индию после битвы при Плесси[95], он не мог даже допустить мысли, что туземец осмелится поднять руку на англичанина. Кроме того, он считал, что лучше быть убитым, чем бояться индийца. Размышляя так, он стоял с ружьем наготове. В этот момент из кустарника снова раздался выстрел. Пуля попала Фостеру в голову, и он так же, как сипай, свалился в реку. Его ружье с шумом стукнулось о палубу.
Протап выхватил из-за пояса нож и перерезал веревку, которой привязали лодку. В этом месте река была неглубокая, течение медленное, поэтому якорь не бросили. Да и якорь не стал бы большой помехой для сильного и ловкого Протапа. Одним прыжком он вскочил в лодку.
Все произошло очень быстро: за сотую часть того времени, которое потребовалось, чтобы рассказать об этом. Смерть сипая, появление Фостера на палубе и его падение в воду, захват Протапом судна — все произошло быстрее, чем подоспели люди с груженой лодки. Когда же они наконец преодолели расстояние, отделявшее их от судна, на котором находился Фостер, оказалось, что Протап уже вывел его на глубокое место. Какой-то смельчак все-таки добрался до него вплавь, но Протап так ударил его багром по голове, что преследователю пришлось повернуть вспять. Больше никто не пытался догонять лодку. Протап оттолкнулся багром от дна, и судно, подхваченное течением, быстро поплыло на восток.
Протап стоял посреди лодки. Внезапно оглянувшись назад, он увидел, что какой-то сипай целится ему в спину. Протап молниеносно ударил его багром по руке и поднял выпавшее у того ружье.
— Слушайте все! — воскликнул он, обращаясь к находившимся в лодке. — Меня зовут Протап Рай. Даже наваб боится меня! При помощи этих двух ружей и багра я один могу перебить вас всех. Но если вы будете мне подчиняться, я никому не причиню вреда. Пусть гребцы возьмутся за весла, я сяду за руль. Остальные должны оставаться на своих местах. Шевельнетесь — смерть! Подчинитесь мне — будете в полной безопасности!
С этими словами Протап ударами багра заставил гребцов подняться. Онемевшие от страха, они взялись за весла. Протап сел за руль. Все молчали. Лодка быстро двигалась по течению. Ей вдогонку прогремело еще несколько выстрелов, однако стрельба быстро прекратилась, потому что при тусклом мерцании звезд целиться не представлялось возможным.
