Сильвия Соммерфилд - Песня сердца
Бред расседлал лошадей и провел их в глубь пещеры. Шелби слышала во тьме гулкие шаги и догадалась, что он собирает разбросанные деревяшки, чтобы разжечь хоть небольшой костерок.
– Хотел бы я знать, какого черта ты помчалась в ураган?
– Хотела уехать подальше от тебя и твоего сладенького вранья крикнула она и, вспомнив об обиде, вспыхнула.
– Куда же ты направилась?
– В Калифорнию, куда же еще.
– На этой лошади – да в Калифорнию!
– Я хотела сначала добраться до любого города, а потом решить, куда двигаться дальше. Я все же не законченная дура.
– Ты выбрала неверный путь. От нас до любого жилья чертова уйма миль. – Бред никогда не видел Шелби такой потерянной. – И не понимаю, о каком вранье ты твердишь? Это ты постоянно что-то выдумываешь. Надо же оказаться таким дураком, чтобы опять поверить твоим россказням!
– Моим! – взвизгнула она. – Выходит, я лгу. А ты сам?
– Я тебе не лгал никогда.
– Не ты ли велел Джеку поторопиться и притащить повозку? Боже мой, деньги значат для тебя так много, что ты можешь притворяться… притворяться, что… – голос сорвался в ярости и обиде. И вдруг сильная усталость навалилась на нее, и в какой-то мучительной безысходности она закончила: – Я устала от этой истории.
Бред сразу понял, что произошло. Она слышала обрывок разговора с Джеком. Но все объяснение он счел за лучшее отложить, а сейчас нужно стащить с нее мокрую одежду, пока она не заболела. Бред знал, что без сопротивления этого сделать не удастся. Она заледенеет, прежде чем уступит.
– Ты самая упрямая женщина из тех, что встречались мне, – проворчал Бред, подходя к ней ближе. Он решительно взял ее за руку и подтащил к огню, потом, не обращая внимания на протест, начал раздевать.
– Ты что делаешь? – закричала Шелби, отбиваясь.
Бред схватил ее за плечи и встряхнул:
– Нужно снять все мокрое. Ты можешь заболеть.
Впрочем, Шелби уже и так бил озноб.
Бред стянул с нее мокрую одежду, и не успела она опомниться, как осталась в панталонах и нижней сорочке, прилипших к мокрому телу. Бред закутал Шелби в одеяло. Он видел ее глаза, кипевшие бессильным гневом.
– Ты слышала только половину разговора.
– Этого хватило.
– Ты не знаешь, о чем мы говорили вначале. А я сказал, что люблю тебя и хочу на тебе жениться.
– Вранье, – неуверенно пробормотала она и посмотрела на Брэда с немым вопросом. Они стояли друг против друга, глаза – в глаза.
Бред протянул руку, чтобы поправить ее спутавшиеся волосы, и неожиданно смешался. Неизвестно, кто сделал первый шаг, но в следующее мгновение они бросились друг к другу в объятия.
– Боже мой, Шелби, я боялся, что уже никогда не найду тебя.
– А я хотела, чтобы нашел. Я не могла остаться, потому что… Но я не перенесла бы этого, – лепетала она бессвязно.
– Я люблю тебя.
– Ты должен поверить мне…
– Да.
– Когда я говорю, что люблю тебя, – ласково договорила она.
– Мне кажется, я полюбил тебя сразу, как только увидел твою фотографию. Я буду любить тебя, что бы ни случилось.
Он обнял и привлек ее к себе. Так они и стояли у огня, оттаивая от холода и одиночества.
– Расскажи мне сейчас всю правду. Это важно.
Шелби путалась в словах, теряла нить событий, и Бред не дослушал ее, привлек к себе ее головку и поцеловала Шелби закрыла глаза, упиваясь ласками его губ, чувствуя кожей его теплое дыхание. Она сама нашла его рот, и Бред подчинился силе ее поцелуя.
– Сейчас не время и не место, Шелби, – шептал Бред, целуя нежную ямку внизу шеи. – Я очень люблю и хочу тебя.
Она ласково провела ладонью по его щекам и опять поцеловала.
– Я знаю.
Бред быстро расстелил одеяла поближе к огню и увлек Шелби на это простое ложе.
Он нежно поцеловал лоб, закрытые веки, щеки и вернулся к губам, чтобы выпить ее, такую пьянящую и сладкую. Горячий поток подхватил и понес Шелби в головокружительном наслаждении. Медленно раскрылись губы навстречу его рту. Чуткие пальцы больших сильных рук, едва касаясь, ласкали нежную кожу шеи и теплых плеч, задержались на груди, скользнув по стройной талии, устремились ниже. Он осторожно подтянул ее к себе, снова завладел ее ртом, затем, прижавшись жаркими губами к ложбинке между грудями, приподнялся над нею – и одним движением тесно прижался к ней.
Шелби пронзило сладостное наслаждение… Он услышал приглушенный стон и почувствовал, как она дрожит всем телом в мучительном ожидании…
Они лежали обнявшись. В восторге, который они пережили сейчас, притворству не могло быть места.
Бред повернулся на бок и заглянул ей в глаза:
– Я хочу тебя спросить кое о чем. Шелби ждала этого вопроса.
– Твоя тетушка Энн…
– Она не тетушка мне, а жена дяди Джо. Мы никогда не встречались. О ней я узнала только из писем Уинтер. И хорошо, что мы не знакомы. Надеюсь, что теперь, когда Уинтер спасена, дяде Джо хватит разума порвать с этой женщиной.
– Помнишь ту ночь у костра, когда ты пела колыбельную? Ты сказала, что эту песню пела тебе твоя мама. А я все никак не мог вообразить Энн Степлтон, поющую колыбельную.
– Я познакомлю тебя с мамой. Она очень похожа на дядю Джо и внешне, и по характеру. Она тебя полюбит.
– Ты уверена? Я ведь увезу тебя далеко от нее.
– Мама сама сбежала с моим отцом, и они были очень счастливы. Мы будем навещать ее. Поверь, она полюбит тебя.
– Итак… ты все-таки Шелби.
– Да, – улыбнулась она. – А Уинтер далеко отсюда. Я надеюсь, она тоже счастлива. Если мои расчеты правильны, она уже должна стать женой Грэга Филлипса. Дядюшка, конечно, не предполагал, что у нас все так получится. Он постарался хорошенько защитить меня от неожиданностей. Дядя Джо переоценил всех нас троих и явно недооценил тебя.
– Между прочим, он послал телеграмму, чтобы предупредить тебя о моем появлении на сцене.
– Телеграмму?
– Да, – засмеялся Бред. – Вам послали телеграмму в Канзас-Сити, но вы уже уехали, и местный почтальон буквально умолял меня захватить ее для вас, леди.
– И ты оказался настолько добрым, что согласился. – Шелби рассмеялась.
– Не столько добрым, сколько предусмотрительным. Это было самое удачное совпадение в моей жизни. Спасибо твоему дядюшке.
– Он хотел как лучше.
– Я в самом деле ему благодарен. Он выбрал лучший способ, чтобы защитить тебя. Но, похоже, теперь мне придется подумать о том, как защитить себя.
– Ты о Джаспере? Он ласков, как котенок.
– Этот малыш уже однажды приласкал меня.
Шелби засмеялась:
– Бред… ты сейчас веришь мне?
– Я верю в нас. Наше счастье – только об этом я беспокоюсь. Я думаю… может быть, мне стоит вернуть деньги?
– Но твое ранчо…
