Элизабет Кларк - Соблазнительная лгунья
– Если ты думаешь, что ты такая умная, пришла сюда и можешь обскакать всех нас, которые работают здесь много лет, то ты сильно ошибаешься, – сказала Эмили Браунелл сквозь зубы, даже не глядя на Джульетт.
– Я не собираюсь пробиваться вперед кого бы то ни было, – ответила Джульетт, – я просто стараюсь заработать денег на жизнь – не больше и не меньше. Я вовсе не собираюсь никого отсюда выпихивать.
– Знаю я таких. Очень скоро ты будешь считаться любимицей и выпихивать нас отсюда по одному, – отвечала Эмили.
– Я вовсе не считаюсь любимицей…
– Но ты будешь ей считаться. Знаю я таких, как ты…
– А я знаю таких, как ты, – сказала Джульетт. – Я уже наслушалась твоего нытья и жалоб. Почему-то никто из других девушек не имеет ко мне никаких претензий.
Остальные девушки были довольны таким поворотом событий, а Эмили встала и пошла к мисс Гловер, которая как раз вошла в комнату, где все работали.
– Мисс Гловер, могу я поговорить с вами частным образом? – спросила Эмили.
Мисс Гловер выглядела удивленной и раздраженной.
– Ты мне можешь все сказать сейчас и так, Браунелл. Мы уже отстаем на день.
– Это частный вопрос, мисс Гловер.
Ощущалось, что у мисс Гловер вся эта ситуация вызывала отвращение.
– Очень хорошо, только давай побыстрее. Не больше пяти минут, а то я вычту из твоей зарплаты денег за час.
– Ох, маленькая хитрюга, – пробормотала Элис. – Лучше бы она тратила свое время на заботу о ком-то, вместо того чтобы делать гадости. Впрочем, это такой порочный круг: у нее нет друзей, потому что она делает гадости, и она делает гадости, потому что у нее нет друзей.
– Ну ладно, Элис, не каждому же удается поймать такого принца на белом коне, какой тебе достался, – сказала Кристина Салем – возможно, самая юная швея из всех.
– Ну, не без этого, – сказала Элис, и ее щеки залились румянцем.
– А что это за принц на белом коне? – спросила Джульетт. – Расскажите!
– Ой, ну просто Элис удалось привлечь самого красивого мужчину, который сюда когда-либо заходил, – сказала Кристина.
– Конечно, не каждому! – поддразнила ее Элис.
Но улыбки сошли с лиц девушек, когда вновь появилась мисс Гловер. Она шла довольно быстро, а за ней семенила Эмили Браунелл, которая выглядела очень серьезной.
Без единого слова Эмили села обратно и начала сосредоточенно шить.
Мисс Гловер подошла к Джульетт, ее руки были сложены на груди.
– Тебя зовут Джульетт Мэйвуд или Джульетт Гаррисон? – потребовала Она ответа.
Игра была раскрыта. Джульетт жалела не о том, что ее сейчас уволят, а о том, что пришлось солгать.
– Меня зовут Джульетт Гаррисон.
Щеки мисс Гловер вспыхнули.
– Очень жаль, – промолвила она. – Но если тебе захочется здесь работать, то я не вижу причин выдавать тебя и буду самым последним человеком, который вздумает донести на тебя в полицию.
Джульетт не могла поверить своим ушам, а Эмили вжалась в стул и выглядела обиженным ребенком.
– Благодарю вас, мисс Гловер, я очень уважаю ваше решение…
– Очень хорошо, Джульетт, – сказала мисс Гловер, как будто она выполнила важный долг.
После того как она вышла, Элис наклонилась к Эмили Браунелл.
– Ты просто отвратительное, мерзкое существо. Смотри и учись. Навыки и умение – это все, а твое умение кляузничать – абсолютное ничто по сравнению с настоящим талантом.
Эмили сидела злая, но ничего не сказала.
Джульетт шила, но очень переживала. Она думала, что для своей кляузы Эмили могла выбрать и другой день, потому что именно сегодня Джульетт собиралась отпроситься у мисс Гловер, чтобы встретиться с адвокатом. Если они опять проработают до десяти часов, она никогда не сможет забрать письма, а почте она не доверяет. Но сегодня, после такого большого одолжения у мисс Гловер, конечно, ничего просить было нельзя.
В десять часов Джульетт поняла, что сейчас не работает даже самый захудалый юрист, не говоря уже о таком выдающемся человеке, как нотариус сэра Роджера Бэнфорда.
Мисс Гловер разрешила уйти всем, когда пробило пять минут одиннадцатого, и большинство женщин, как всегда, заторопились. Джульетт заметила, что Эмили Браунелл боялась поднять глаза и посмотреть на кого-нибудь из своих коллег. Интересно, она причиняла всем одни неприятности, так почему же она так стыдилась людей? Может быть, она не считала, что это все в порядке вещей?
Она вышла в темную ночь и направилась домой. С каждым шагом ей было все страшнее и страшнее идти по этой черной улице без фонарей.
– Джульетт! – услышала она сзади и увидела Томаса. – Неужели ты собираешься идти по такой улице одна?
– Первые одиннадцать лет я прожила на улице, – сказала она как отрезала.
– Но тогда ты не была знакома со мной, – сказал Томас и попытался ее обнять.
Как же ей хотелось не чувствовать себя так чудесно в его теплых и сильных руках! Как же ей хотелось не сходить с ума от его запаха и вкуса его губ!
– Разве ты забыла, что мы помолвлены? – прошептал он, двигая ее по направлению к карете. – Помнишь? Давай отработаем эту сцену. Почему ты сейчас собираешься домой?
– Я очень вымоталась и хочу есть, – сказала она, понимая, что опыт работы в доме не пошел ей на пользу. Раньше она была намного выносливее, а теперь еле-еле может переносить голод или отсутствие сна.
– Скажи, устроит тебя ветчина, картошка и индейка?
Теперь она чувствовала, что реагирует на его слова даже желудком. Кажется, у нее просто потекли слюнки. К тому же с ее нынешними заработками такого ужина она не могла себе позволить. Но еще больше она была раздражена. Она же сказала Томасу, что не хочет больше оставаться с ним наедине, а он делает вид, будто этого не слышал.
– Со мной все будет в порядке, – выдавила из себя она, хотя ее желудок требовал, чтобы она немедленно согласилась на предложение Томаса. – У меня дома найдется еда.
Томас, внимательно и испытующе посмотрел на Джульетт:
– А я уверен, что еды там не найдется.
Это уже было слишком. Ну почему он всегда строит из себя человека, который все знает и все может?!
– Почему это ты знаешь? Ты знаешь, потому что ты там уже был? – сказала она, вывернувшись из-под его руки. Почему это ты знаешь? Ты знаешь, потому что ты там уже был? – сказала оПожалуйста, не надо делать вид, что мы собираемся пожениться, Томас. На нас сейчас никто не смотрит на этой безлюдной улице, к тому же далее если бы кто и смотрел, то мне, если честно, у лее наплевать. Я не хочу, чтобы ты приходил меня встречать. Я не хочу, чтобы ты притворялся, что мы собираемся пожениться. Ни единой секунды с этого момента. Мне не нужны твои поцелуи, мне не нужна твоя еда. Я смогу выжить без тебя. У меня все будет отлично. У меня без тебя все будет нормально. Мне не нужны эти идиотские спектакли».
