Дебора Симмонз - В водоворотах жизни
Кит так и намеревался: увезти Хироу подальше и от кузена, и от Рэйвена. Он, конечно, не мог сейчас поговорить с Хироу из-за служанки, которая носила воду для ванны, но надеялся при первой возможности повторить свое предложение, с тем чтобы услышать иной ответ Хироу. Потому что последний кусочек этой мозаики, что зовется Хироу, уже найден. Та мрачная тайна, которую она так ревностно хранила в себе, оказалась всего лишь байкой хозяина замка Рэйвен-Хилл.
Кит знал почти наверняка, что она взята не из приюта при лечебнице, он также не сомневался, что Рэйвен просто заставил ее думать так. А как еще он мог привязать ее к себе? Он не позволял ей завести подруг, запрещал выезжать в свет, отсекал от нее женское общество и возможных ухажеров. Он рассчитывал, что, если ей и случится познакомиться с кем-то поближе, эта неприглядная ложь разобьет эту связь.
Кит покачал головой, закрывая дверь за собой. Многие женщины принуждены мало общаться в свете, но этот человек решил навсегда лишить ее шансов на выбор. С помощью лжи, интриг и воображения он решил полностью подчинить себе ее. Лишь сильная воля позволяла Хироу держаться непокоренной.
Кит хотел заглянуть к Хироу, но, когда увидел проходящую служанку, прошел мимо. Они в доме Чарли, и частые визиты Кита в спальню незамужней девушки вряд ли посчитают здесь разумным поведением. Некоторые обстоятельства вынудили их вести себя свободно, но у света свои законы.
Он известил Чарли о маскараде Хироу, но мало посвятил его в остальные перипетии. Кит умолчал о том, что они достаточно долго путешествуют вдвоем. Слуги, возможно, и усмотрели некие странности, но всем было сказано, что комнату занимает молодая женщина.
Чарли даже вызвал свою престарелую тетушку в качестве компаньонки — и такой жест с его стороны нельзя недооценить. Кит не желал, чтобы репутация Хироу оказалась запятнанной, и даже не столько из-за мнения света, сколько ради нее самой. Барто и Сид не станут придавать значения этим сплетням, но слухами земля полнится, об этом будут говорить и в деревне, и в светских кругах.
Кит поспешил в зал вниз по винтовой лестнице, где его уже ждал Чарли.
— Привет! Ты говорил, что хочешь отправить сестре письмо, — сказал Чарли, вставая из-за письменного стола.
— Именно так, — ответил Кит. — Спасибо, что напомнил, да и за все остальное, что ты сделал для нас, — спасибо.
Но Чарли жестом отвел благодарности:
— Отблагодаришь, когда мне придется искать убежища в деревне, вот тогда-то ты так же запросто распахнешь передо мной двери своего нового дома.
Кит рассмеялся:
— Боюсь, мое поместье может развлечь разве что ваших кузенов.
— Несомненно, там легче дышится, чем в Лондоне, — сказал Чарли. — Отдых, покой, природа — а?
Кит улыбнулся в ответ, и впервые за все это время он подумал о спаленных пожаром унылых задворках своей усадьбы. Конечно, он и не думал восстанавливать лабиринт из живой изгороди, но сад должен стать приветливым, тихим уголком его поместья. Дорожки, деревья, яркие цветники. Возможно, стоит пригласить садовника…
Но что-то рано он размечтался. Негоже ставить дело на последнее место, а ему сейчас есть о чем подумать, и в первую очередь — о Сид. Он присел за письменный стол и набросал немногословное послание к Сид и Барто о том, что он жив и здоров и желает их вскоре кое с кем познакомить. Кит не стал объяснять причины, чтобы не предвосхищать событий, а просто обещал приехать в Хоторн-Парк при первой возможности, как только уладит кое-какие дела в Лондоне. И одно из этих дел, подумал Кит, касалось Августа Рэйвена.
Едва Кит вручил свое письмо лакею, как прибыла тетушка Чарли. Низенькая и полная, закутанная в шали и меха, она непрерывно щебетала что-то, пока ее вели в гостиную: видимо, жаловалась на превратности нелегкого путешествия от своего дома к дому Чарли. Пока дворецкий помогал ей снять тяжелый плащ и меха, Чарли бросил на Кита многозначительный взгляд.
Кит понял, что Чарли весьма признателен своему другу — тетушка, судя по всему, была здесь редкой гостьей, и причины этого вскоре обнаружились. Освободившись от своего тяжелого облачения, она снова накинула цветастую шаль.
— А потом заморосило и так похолодало, что хуже некуда, в моем-то возрасте, — болтала она. — Знаешь, Чарли, я отважилась поехать только ради тебя, раз уж ты меня так срочно вызвал.
Как следует расправив шаль на полных плечах, тетушка обозрела зал.
— Ах, так вот ты где, Чарли. — И она, узнав племянника, приветливо махнула в его сторону носовым платочком.
Прищурившись на Кита, она похлопала себя по объемистой груди и извлекла из-под шали очки.
— А это кто?
— Это мистер Марчант, — сказал Чарли, бросив на Кита еще один извиняющийся взгляд. — Он мой друг, бывший сосед Уильяма и Элизабет.
— Уильям и Элизабет! Та еще семейка, — проронила она, втискиваясь в шезлонг. — Сколько раз я говорила ей, что детей надо держать в строгости. И сколько раз эти юные бездельники попадали потом в переделки, скажите мне?
Кит хорошо знал эту семью, но вскоре он окончательно потерял нить разговора, если можно было так назвать этот монолог. Чарли вежливо изображал из себя внимательного слушателя, и миссис Армстронг болтала без остановки. У нее и в мыслях не было обидеть кого-то, она просто спешила воспользоваться шансом изложить свое мнение обо всех и о каждом.
Кит понял, что эта тетушка может довести Хироу до безумия; сам-то он давно научился поддакивать с видом знатока, если ему приходилось слушать долгие ученые споры своего отца с коллегами. Он давно уже дремотно кивал под монотонную болтовню тетушки, но внезапно резкий тон миссис Армстронг заставил его встрепенуться.
— Мистер Марчант! Послушайте, та молодая женщина, которую вы мне поручили, где она?
— Она отдыхает, тетушка, — ответил Чарли. — Она попросила, чтобы ее пока не беспокоили.
Последняя фраза Чарли насторожила Кита. Он бросил взгляд на сильно удлинившиеся тени за окном и вскочил со стула.
— Пойду проведаю ее.
Миссис Армстронг замолкла от изумления, а Чарли встал и отдал служанке распоряжение поторопиться наверх, так что Киту осталось только сидеть и ждать.
— Знаете, молодой человек, я не могу взять на себя роль компаньонки, если вы позволяете себе такие выходки. Отчего вы так побледнели? — спросила пожилая дама, поднося очки к глазам и внимательно рассматривая лицо Кита. — Она не приболела, нет?
Открыв новую тему для продолжения разговора, она пустилась в нудные рассуждения об одной молодой леди, которая жестоко страдала от некой болезни, видимо подагры.
