Мэй Макголдрик - Обретенная мечта
– Нет, так не годится, – покачала головой Мэри. Она поднялась со скамейки и окинула взглядом огромный особняк на холме Коппс-Хилл. – Мне кажется, я могла бы тебе помочь.
Порция удивленно уставилась на подругу.
– Какого цвета у твоей матери волосы?
– Примерно такого же, как у тебя.
– А ростом и комплекцией мы схожи?
– В общем-то да, – ответила Порция.
– А есть у нее какое-нибудь серое платье? Похожее на то, что сейчас на мне?
Этого я не знаю. Ты что, предлагаешь сделать так, чтобы Елену приняли за тебя?
– Совершенно верно, – улыбнулась Мэри.
– Ну нет! А как ты сама отсюда выберешься? Все будут считать тебя соучастницей. – Порция встала со скамейки. – Нет, так не получится.
– Получится. Должно получиться.
– Нет! Не хочу втягивать тебя в это дело.
– Не так уж я глупа, как ты думаешь. Ведь в случае необходимости я могу изобразить из себя жертву. Скажу, что ты стукнула меня по голове или чем-нибудь опоила. Ты ведь живешь при аптеке и вполне можешь раздобыть какое-нибудь зелье. Ну так как?
– Даже не знаю, – отозвалась Порция и замолчала, обдумывая предложение подруги.
– Время поджимает, моя дорогая. – Взяв девушку за руку, Мэри потянула ее к дому. – У ворот сказали, что мне позволено пройти в комнаты, и я намерена воспользоваться этим. Отведи меня к своей матери.
Жена пастора решительно направилась к особняку, Порции ничего не оставалось, как последовать за ней.
Глава 18
Полуденное солнце уже почти достигло наивысшей точки на небосклоне, когда шлюп «Ханна», подняв якорь и наполнив паруса северным бризом, вышел из гавани Ньюпорта. А незадолго до этого капитан судна представил таможне отчет об имеющемся в трюме грузе – формальность, к которой таможенные служащие в последнее время относились весьма скептически. Лейтенант Дьюдингстон и его подчиненные отлично знали, что жители Род-Айленда давно уже нашли способ притуплять бдительность местных таможенников, и те часто не замечали явные несоответствия в грузовых декларациях, которые представляли капитаны прибывающих кораблей.
Миновав каменистую отмель напротив одного из островков, «Ханна» взяла курс на север, в сторону Провиденса, и паруса еще не успели как следует натянуться, когда впередсмотрящий сообщил, что «Гаспи», восьмипушечная шхуна Дьюдингстона, начала преследование.
Пирс глянул за корму: позади действительно появился двухмачтовый быстроходный корабль, который на полных парусах огибал остров Гоут-Айленд.
– Подпустим их ближе, – сказал Пирс капитану Линдсею.
Пока все шло, как и было задумано. Старший помощник отправился на шлюпке в порт, чтобы доставить грузовую декларацию, и один из гребцов прекрасно справился с тем, что ему поручили. Негромко, но так, чтобы слышал стоявший поблизости таможенник, он обмолвился в разговоре с приятелем о том, что у мыса Брентон к ним на борт поднялся сам Макхит.
Ну а сейчас по команде капитана Линдсея часть парусов была быстро убрана, «Ханна» замедлила ход, и экипаж стал ждать, когда «Гаспи», подойдя поближе, сменит галс и устремится наперерез. Пирс уже мог различить стоящего на палубе шхуны Дьюдингстона и одного из младших офицеров, который сигнализировал флажками, требуя, чтобы они немедленно легли в дрейф и приготовились к швартовке бортами.
– Ну что, Линдсей, – обратился Пирс к капитану, – покажем теперь им свои пятки?
Последовала громкая команда, и матросы без малейшего промедления бросились ее выполнять. Члены экипажа были достаточно наслышаны и о самом лейтенанте Дьюдингстоне, и о его методах воздействия. В случае абордажа многим из них пришлось бы вопреки собственной воле стать рекрутами Королевского флота, а подобная судьба вряд ли кого-либо прельщала.
Как только на «Гаспи» поняли, что шлюп не собирается останавливаться, с борта военного корабля был дан предупредительный залп сразу из двух пушек. Но торговое судно очень скоро выскочило за предел досягаемости и, вильнув кормой, предложило быстроходной шхуне посостязаться в скорости.
На «Гаспи» вызов приняли. Многим членам экипажа «Ханны» могло показаться, что гонка началась вследствие спонтанного решения капитана, однако на самом деле те двое, что стояли сейчас на мостике, планировали подобное уже давно. Дьюдингстон клюнул на наживку, и вот теперь надо было не оплошать и заманить его корабль на мель. Пирс неделями изучал карты и различные сведения, собранные Натаниелем, и сегодня жребий был наконец-то брошен. В том случае, если Дьюдингстон их настигнет, Линдсея, разумеется, отдадут под суд, а Пирса без промедления вздернут.
Битых два часа оба корабля, круто меня галсы, чтобы поймать в паруса почти что встречный ветер, постепенно продвигались к северу, в глубь залива. Капитан Линдсей умело выдерживал расстояние, которое не смогли преодолеть ядра, выпущенные из пушек преследователей, однако и он, и Пирс понимали, что бухта сужается и маневренность судна в скором времени значительно снизится. Дьюдингстон это тоже понимал и продолжал гнать свой шлюп в северном направлении, не давая беглецам ни малейшей возможности повернуть на юг, в сторону открытого моря.
Вскоре стало ясно, что лейтенант начинает терять терпение. Близилось время отлива, и он знал, что на «Ханне» попытаются этим воспользоваться. Решающий момент наступил, когда оба корабля находились между гаванью Бристоль и островом Пруденс. Пирс был уверен, что, как только они минуют мыс Конимикут и войдут в устье реки, на «Гаспи» тут же приготовятся заложить очередной галс, чтобы развернуться на запад и лишить их последней возможности улизнуть.
Отливное течение становилось все быстрее, они уже проскочили мимо мыса, и «Гаспи» оставила за кормой ту самую длинную песчаную отмель. Расстояние между кораблями сокращалось, и капитан Линдсей с ожиданием смотрел на человека, который был ему известен под именем Макхит. Время, казалось, замедлило свой бег. «Гаспи» приблизилась настолько, что канониры на ней могли бы вполне успешно использовать носовые орудия, а Пирс даже различал лица матросов, Повисших на вантах.
– Ну, капитан, – тихо произнес он. – Пора!
Линдсей отдал соответствующую команду, и нос «Ханны» сместился к северо-западу. Матросы на «Гаспи» тоже зашевелились, и вскоре шхуна резко уклонилась на запад. Дело двигалось к развязке, лейтенант Дьюдингстон сам подписал себе приговор.
Все, кто находился на борту «Ханны», наблюдали за военным кораблем. Зная этот залив как свои пять пальцев, моряки понимали, что еще до того, как «Гаспи» развернется, оба парусника будут отделены друг от друга песчаными отмелями, протянувшимися вдоль мыса Немквид. Дьюдингстон проглотил наживку, и ему уже не соскочить с крючка.
