Жюльетта Бенцони - Три господина ночи
— Откуда едет этот всадник?
— Из… из Версаля. Он вымок под дождем, но ему приказано торопиться. Я все еще вижу его… он проезжает Пале-Рояль… Сворачивает в маленькую улочку… Подождите! Я читаю… улица… Вьей-дю-Тампль. Останавливается перед роскошной гостиницей.
— Над входом в эту гостиницу должна быть какая-нибудь вывеска. Читайте, я хочу этого!
Голос неуверенно смолк, потом медленно проговорил:
— Гостиница… «Страсбург».
Кардинал, едва удержавшись от восклицания, схватил Калиостро за руку.
— Это письмо… — начал он. Но девушка уже заговорила снова:
— Всадник стучит у дверей. Ему открывают… Он вручает письмо привратнику…
— Кто написал это письмо?
Девушка мучительно застонала и стала ломать руки.
— Я плохо вижу… Мне кажется, это женщина…
— Подпись!.. Прочитайте ее… хотя бы первые буквы! Ну, читайте же!
— Вы делаете мне больно! Ох, как вы меня мучаете!.. Сейчас прочитаю… Это трудно! Подождите!.. Мари!.. Мария-Антуа…
— Довольно!
Этот крик вырвался у кардинала. Услышав его, девушка упала и стала биться в судорогах. Калиостро бросился к ней.
— Вы едва не убили ее, монсеньор! — упрекнул он. — Никогда нельзя резко выдергивать из транса. Боюсь, что на сегодняшний вечер…
Но кардинал, сияя лучезарной улыбкой, уже не слушал его.
— Я знаю вполне достаточно! Спасибо, друг мой! Мне пора идти.
— Но… как же наши опыты превращения?
— В другой раз! Потом! Я только что получил слишком важное известие. До скорой встречи! Примите мою искреннюю благодарность.
И кардинал, завернувшись в плащ, с силой захлопнул дверь и сбежал по лестнице так проворно, словно все еще был юным аббатом. Калиостро, с загадочной улыбкой на губах, слушал, как его карета быстро выезжает со двора, как затихает вдали стук ее колес. Перестав прислушиваться, он поднял на руки безвольно поникшую девушку и отнес ее на диван в соседней маленькой гостиной. Позвонил, и на звонок явился черный слуга.
— Алкандр, скажи госпоже де Ла Мотт, что опыт закончен, а потом возвращайся сюда ухажи вать за этой девушкой.
— Госпожа графиня уже ждет господина графа в магическом салоне.
— Готов поклясться, что она подслушивала у дверей! — с саркастической улыбкой произнес чародей.
В салоне, теперь опустевшем, его действительно ждала молодая женщина лет двадцати восьми. Она была высокого роста, хорошо сложена, изысканно одета и без видимого труда удерживала на огромном напудренном парике одну из тех нелепых, перегруженных украшениями шляп, какие тогда были в моде. На ее тонком лице, которое было бы совершенно прелестным, если бы не выражение напряженной хитрости, опасным огнем горели голубые глаза. Впрочем, в эту минуту прекрасная графиня казалась задумчивой.
— В конце концов я поверю, что моя племянница в самом деле обладает даром ясновидения, — медленно произнесла она.
Калиостро пожал плечами:
— Этот дар приходит к ней по моей воле, потому что она девственно и безупречно чиста. В этом и заключается весь секрет…
— Нет, но все-таки! То, что она смогла прочесть в этом хрустальном шаре сведения, которые, как я думала, знала я одна, — я имею в виду, что наш кардинал получит сегодня вечером записку… из высоких кругов, — это просто-напросто совершенно поразительно. В иные дни, Александр, ты внушаешь мне страх…
Снова пожав плечами, Калиостро взял со стола хрустальный шар и спрятал в ларец, который затем запер маленьким золотым ключиком, висевшим у него на шее.
— В мире есть много совершенно поразительных вещей, и тем не менее мы почти не обращаем на них внимания! Ты тоже внушаешь мне страх» Жанна! Ты не знаешь, куда идешь, но идешь туда очень быстро… слишком быстро!
— Я иду к богатству, и это всего лишь справедливо для женщины, рожденной Валуа, пусть даже от побочной ветви, да еще женщины с моей внешностью. Наш милый кардинал всего лишь исправляет незаслуженную обиду, нанесенную мне судьбой, которая заставила меня родиться в бедности; впрочем, ему это тоже на руку. Без моей помощи он не может рассчитывать выпросить у королевы место, которое так жаждет получить.
— А с твоей помощью он его получит?
— Королева удостаивает меня своей дружбы, и ты прекрасно это знаешь. Для тебя я тоже многое могу сделать… если ты этого захочешь!
Калиостро засмеялся. Сняв свое одеяние, он остался в немыслимом костюме из голубой тафты, по всем швам обшитом золотым галуном. С годами, из-за необходимости всегда быть заметным, он привык одеваться с подчеркнутой элегантностью, порой граничившей с безвкусицей.
— Обо мне, пожалуйста, не беспокойся! — сказал он. — Что касается королевы, мне, возможно, захотелось бы проверить, правду ли ты говоришь, если бы только в мои планы не входило, чтобы все вещи оставались такими, как есть, и чтобы все шло, как идет, то есть зашло очень далеко.
Графиня, улыбаясь, подошла поближе к Калиостро.
— Я не делюсь с тобой ни своими планами, ни своими замыслами. Что ты можешь знать?
— Что Бемер и Бассанж, придворные ювелиры, собираются продать сказочное бриллиантовое ожерелье, некогда предназначавшееся для Дю Барри, что королеве очень хотелось иметь это ожерелье, но она отказалась от него из-за его цены… и что кардинал очень богат.
Молния, упавшая у ног графини, не так бы ее испугала. Она побледнела как полотно.
— Александр, ты — сам дьявол! Если тебе это известно, значит, ты способен оценить размеры моего могущества. Но ты, по крайней мере, поможешь мне, если потребуется? Хотя бы советом?
— Нет, Жанна. Я уже сказал тебе: я хочу, чтобы все шло так, как должно идти, до самого конца. И все же сегодня — и это будет в последний раз — я дам тебе совет. Остерегайся двух вещей: истинного состояния богатства кардинала и гордости королевы. Ты должна была научиться остерегаться ее гордости, если вы с ней подруги!
— Разумеется! Зачем бы я стала тебя обманывать? — сказала графиня чуть более нервно, чем следовало, и улыбка Калиостро стала еще ехиднее.
— Это было бы глупо! И все же запомни мои слова: бойся ее гордости и дня 15 августа!
Графиня, ничего не ответив, поднялась.
— Вели подать мой портшез. Я возвращаюсь домой! И посмотри, пожалуйста, готова ли моя племянница? Мне давно пора ехать.
— Уже? Но почему так рано?
В свою очередь пожав плечами, она мимолетно указала взглядом на верхние этажи:
— А почему бы и нет? Ведь твоя жена здесь, правда?
Лоренца в это время была в своей комнате, расположенной как раз над той, где происходил этот любопытный разговор. Сидя на стульчике у горящего камина, она тщетно пыталась согреться. Годы, прошедшие после той странной отлучки Жозефа в Гессене, не оставили на ней никаких следов. Несмотря на то что ей было уже за тридцать, она по — прежнему выглядела девически свежей и юной. Ее безупречная красота была одним из главных козырей Калиостро. Достаточно было одного взгляда на красавицу жену, чтобы преисполниться веры в едва ли не божественное могущество мужа.
