Розалин Уэст - Прикосновение
Но все это было не тем, чего он хотел на самом деле. Заниматься унылым и грязным повседневным трудом, довольствоваться скудной пищей — это не для него. Ему нравилось нежиться в роскоши, пить хорошее вино, одеваться у портного и курить дорогие сигары. Жалкие лачуги и кровати с комковатыми матрацами выглядели совсем непривлекательно рядом с полными комфорта дорогими отелями.
Какое может быть удовольствие в том, чтобы на протяжении многих лет каждое утро просыпаться с одной и той же женщиной? С той, у которой огрубевшие руки, а на ногах простые сапоги, когда он избалован мягким, пахнущим парижскими духами телом, одетым в скользкие шелка и кружева; с той, которая вспыхивает, получая поцелуй, и, вероятно, никогда не видела нагого мужчину. Что хорошего получит от такой женщины мужчина с таким изысканным, как у него, вкусом и откровенными желаниями?
Перед ним возникло соблазнительное видение влажных губ Джуд Эймос, нежно приоткрытых и налившихся, как только что зацветшая роза. Картина явилась так неожиданно, что его тело откликнулось прежде, чем мозг смог осознать ее. Долтон почти явственно услышал частое, возбужденное дыхание Джуд, легко касающееся его рта. Будучи неопытной в любви, она тем не менее знала, как заставить его мучиться от неутоленного желания.
«Думай о Сан-Франциско», — приказал себе Долтон и крепко закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на этой далекой цели. Сколько он себя помнил, она всегда маячила перед ним, как дрожащий мираж: мечты об успехе, о признании — все было связано с этим далеким манящим местом, и он не мог позволить, чтобы его отвлекли от этой цели. Макензи решил, что хладнокровно закончит свою работу в этой долине Вайоминга и отправится к своему следующему вознаграждению, и в один прекрасный день этим вознаграждением будет Калифорния. Он мечтал об улицах с высокими домами и о женщине, у которой руки в перчатках будут пахнуть фиалками.
Джуд шла через освещенный солнцем двор от конюшни к дому, когда увидела двух приближающихся всадников. К своему ужасу, в одном из них она моментально узнала Долтона. «Надо же мне было выбрать именно это утро для того, чтобы почистить конюшни», — с досадой подумала Джуд.
Уже не оставалось времени, чтобы убежать в дом и достойно предстать перед приближающимися гостями. Ей оставалось только гордо стоять и пытаться не обращать внимания на то, что от нее воняло навозом и одежда была далеко не чистой. Для грязной работы она надела грубые брюки Сэмми и одну из его старых, выношенных рубашек; то и другое болталось на ней, стянутое с помощью широкого кожаного ремня. Хотя она зачесала волосы назад и повязала их хлопчатобумажным платком, отдельные пряди выбивались, и, постоянно отбрасывая их в сторону, она оставила на лбу и на щеках полосы неприличного происхождения. Джуд не осмеливалась взглянуть вниз, на следы, оставляемые ее сапогами после того, как она возилась в них по лодыжку в грязной соломе, но у нее хватило ума стянуть с себя заскорузлые перчатки и забросить их как можно дальше от себя.
Плохо, что Долтон застал ее в таком неприглядном виде. Но еще хуже было обнаружить, что его верховым спутником была Кэтлин Джемисон.
Где же хорошая скала, когда она необходима? Джуд заползла бы под нее, чтобы избавить себя от стыда, охватившего ее под пристальными оценивающими взглядами. Однако, набравшись храбрости, Джуд постаралась скрыть чувство унижения и, изобразив радушную улыбку, приветствовала гостей бодрым «Доброе утро!».
Кэтлин остановила лошадь и с отвращением скривилась, а потом заставила лошадь отступить на несколько шагов. Вытащив из рукава подогнанного по фигуре голубовато-серого жакета для верховой езды обшитый кружевом носовой платок, она закрыла им рот и нос.
Если бы можно было умереть от унижения, Джуд скончалась бы, не сходя с места.
— Доброе утро, мисс Эймос, — произнесла Кэтлин сквозь тканевый барьер. — Боюсь, мы пожаловали к вам в неподходящее время.
— Что вы, мисс Джемисон, вовсе нет. — В ответ на нескрываемое презрение в голосе девушки Джуд распрямила спину, и ее широкая улыбка превратилась в оскал. — Я как раз закончила часть своей работы. Прошу вас, спускайтесь. Вы как раз вовремя, чтобы выпить со мной кофе. Я собиралась побаловаться чашечкой перед тем, как снова взяться за работу.
Предположение, что, забыв о собственном зловонии, Джуд намеревалась сидеть и угощать гостей, напугало чисто одетую рыжеволосую девушку, но она заставила себя вежливо с сожалением слегка покачать головой.
— Сердечно благодарю вас за предложение, но мы не можем остаться.
Интимное, проникновенное «мы» не ускользнуло от внимания Джуд. Ее взгляд невольно обратился к Долтону, с непринужденной элегантностью восседавшему на своей большой лошади. Никакие эмоции не коснулись его сурового лица, и спокойный взгляд голубых глаз рассматривал Джуд с Равнодушием незнакомца, как будто они никогда не обменивались жгучим поцелуем в этом самом дворе, как будто он никогда не говорил, что ее сдует ветром из-за ее чувств к нему.
И сейчас, когда она связала его безразличный взгляд с тем, что он и Кэтлин вместе отправились на утреннюю верховую прогулку, эти же самые чувства подвели ее, и душа у Джуд упала прямо в ее грязные сапоги. Долтону потребовалось совсем не много времени, чтобы оправиться после ее отказа, и, очевидно, самодовольная Кэтлин была рада ткнуть ее в это носом. Точно так же как Джуд была бы рада ткнуть носик этого очаровательного молодого создания во что-нибудь гораздо менее приятное.
— Понимаю, вам обоим не терпится продолжить прогулку. С вашей стороны было очень любезно заглянуть к нам, — с пересохшим горлом выдала Джуд чистую ложь, потому что злобная ухмылка Кэтлин Джемисон отнюдь не любезно говорила, что некрасивые женщины, пахнущие лошадиным навозом, не имеют права рассчитывать на сопровождение красивых мужчин вроде Долтона Макензи, что бедным женщинам назначено проводить время в стойлах конюшни, возясь с грязными подстилками, в то время как богатые красавицы резвятся на утренней свежести. Это было вполне понятное послание от одной женщины другой: «Я получила то, что хотели иметь вы». Но Джуд отказала прекрасной ведьме в удовольствии узнать, как больно ее это задело.
— На самом деле есть другая причина нашего визита, — сладко заговорила Кэтлин. — Я хотела поговорить по-дружески и убедить вас принять предложение моего отца относительно ваших земель. Я прекрасно понимаю, как вам, должно быть, тоскливо здесь без всякой надежды на… на счастье. Зачем нагружать себя лишним имуществом? Вы можете использовать деньги, которые оно принесет, чтобы купить себе новое платье, что-нибудь изящное и практичное, которое сделает вас более привлекательной для предполагаемого мужа. Я уверена, что такой трудолюбивой и изобретательной женщине, как вы, даже с вашими очевидными… м-м-м… недостатками, не нужно жить здесь в одиночестве.
