Джози Литтон - Фонтан тайн
Он передал ее по цепочке.
Персефона одарила его улыбкой и поспешно вернулась к Нестору. Они продолжали сортировать печатные материалы, на ходу решая, что спасти, а что оставить. Зачастую их решения давались нелегко. Персефона отнесла на лестницу еще несколько стопок и обменялась быстрыми репликами с Лайамом.
Они провели в библиотеке около часа, работая молча, в усталой и мрачной сосредоточенности. Земля снова задрожала.
Волнообразные толчки возникали в глубоких недрах и сопровождались стремительно нарастающей звуковой волной. Казалось, весь мир сотрясается в конвульсиях.
Персефона застыла, взглянула на Нестора и, преодолевая страх, крикнула:
– Держитесь!
Она увидела, что старый библиотекарь ухватился за одну из полок, и попыталась сделать то же самое, но огромные нагромождения стеллажей, тянувшихся от пола до потолка; начали медленно сдвигаться из-за тряски, и ее рука не смогла зацепиться за ближайшую доску. Персефона потеряла равновесие и упала, ударившись головой о тяжелую деревянную полку. Острая боль погрузила ее в темноту, отключив сознание.
Придя в себя, Персефона поняла, что лежит на полу в кромешной тьме и слышит зов Нестора:
– Персефона! Где вы?
Она обрадовалась: судя по голосу, библиотекарь цел и невредим. Однако следующим ее чувством стала тревога за себя. Она попыталась встать, но сумела подняться лишь на несколько дюймов и наткнулась на неподвижное препятствие. Что-то очень тяжелое держало ее в западне.
– Я здесь! – крикнула Персефона. – У меня все в порядке… – Однако она явно преувеличивала: ее голова раскалывалась от боли. – Но я не могу вылезти. Надо мной висит какой-то предмет.
В следующую секунду ее ноздри уловили запах гари.
– Нестор, пожар!
– Пожара-то я и боялся. Наверное, упал фонарь. Вряд ли в библиотеке зажигали фонари, зная, что слишком опасно. Впрочем, даже одного горящего светильника хватило бы, чтобы причинить непоправимый урон.
– Уходите! – громко велела она. – Позовите подмогу, пусть потушат пожар!
– Вы…
– Я подожду. Ступайте!
Он ушел, сообразив, что сейчас самое главное – побыстрее привести сюда людей, которые сумеют справиться с огнем. Тем временем Персефона опять попыталась выбраться из своего заточения. Запах горящего дерева и паленой бумаги усиливался. Она закашлялась и прикрыла рот и нос подолом туники.
Несмотря на все старания, ей так и не удалось сдвинуть нависший над ней предмет. Если бы он упал на пол, ее бы раздавило или она получила бы серьезные травмы. Ей повезло: ее просто зажало в помещении, охваченном огнем.
Она уже слышала, как потрескивают языки пламени. Треск напоминал шелест сухих листьев под ногами. Умереть такой ужасной смертью!..
Страх придал ей сил. Она снова принялась толкать препятствие, потом встала на четвереньки и попыталась поднять его спиной. Бесполезно.
Из ее горла вырвался стон отчаяния. Она судорожно вдохнула, опять закашлялась и крикнула:
– Нестор… кто-нибудь… помогите!
Ответом ей стал все усиливающийся треск огня.
Что, если старик упал или просто не смог выбраться из подвала? И никто не узнает о ее местонахождении? Сколько еще времени она сможет здесь продержаться?
Дым стал таким густым, что она почувствовала его вкус во рту. Грудь сдавило, каждый вдох давался с трудом. Сердце гулко колотилось. Кашель уже не прекращался.
Она читала, что в Европе в жуткие годы инквизиции бедняги, осужденные на сожжение, часто погибали от удушья раньше, чем их пожирало пламя. Неужели ее ждет такая же участь?
Из глаз Персефоны брызнули слезы. Нет, не может быть! Ведь она только начала жить по-настоящему… Она больше никогда не увидит Гейвина, не сможет рассказать ему о своих чувствах…
– Персефона!
Надежда, уже покидавшая ее сердце, вновь возникла в ней.
– Я здесь! Здесь!
– Держись!
Она будет держаться, она должна держаться… Дым окутывал ее плотным туманом. Грудь распирало от нехватки воздуха. Едва вдохнув, она тут же начинала кашлять.
Но Гейвин уже здесь. Он не даст ей умереть. Она может на него положиться.
– Черт возьми, я не могу сдвинуть полки!
Он находился прямо над ней. Она слышала его голос и голоса других мужчин, боровшихся с огнем. Если они успеют… Но она не могла дышать. В ее легких не осталось ничего, кроме острой боли. Она погружалась во мрак, разрезанный пляшущими огоньками, но все-таки отчаянно цеплялась за ускользающее сознание.
Глава 18
– Она у меня, – произнес низкий взволнованный голос Гейвина.
– Знаю, – отозвался еще один мужской голос, в котором слышалась нотка веселого удивления.
Сильные руки вынесли Персефону на холодный, упоительно свежий воздух. Она сделала вдох, другой… Легкие постепенно наполнились.
– Гейвин… – Неужели тонкий тихий голосок принадлежит ей?
– Да, милая. – Он на секунду остановился и посмотрел на нее с таким участием, что она заморгала, отгоняя подступившие слезы. – Слава Богу! – произнес он и крепче сжал ее в объятиях.
Через несколько минут она лежала на земле во внутреннем дворе дворца. Вокруг ходили люди. До нее долетали голоса – одни спокойные, другие встревоженные.
– Нестор… – с трудом прохрипела она. Перед ней возникло лицо библиотекаря.
– Со мной все в порядке, милая, не беспокойся. Как ты себя чувствуешь?
Как она себя чувствует? Гейвин рядом, держит ее за руку. Она дышит! Она выбралась из западни и уже не ждет, что с минуты на минуту до нее дотянутся обжигающие языки пламени, сулящие страшную смерть… Жизнь прекрасна!
– Хорошо, – совершенно искренне ответила она. Гейвин на секунду прижался головой к ее макушке, потом выпрямился и обратился к крупному мужчине, стоявшему тут же и наблюдавшему за ними:
– Спасибо, шотландец. Лайам Кемпбелл усмехнулся:
– Рад, что сумел тебе помочь, Атрейдис. Впрочем, ты наверняка в одиночку раскидал бы нависший над ней завал, если бы я не пришел на помощь.
– Возможно. Но дорого было каждое мгновение. Теперь я твой должник.
– Ну что ж, так даже лучше. Помнится, совсем недавно ты смотрел на меня волком. – Лайам взглянул на Персефону. – Избегай низин и подвалов, милая. Сейчас они очень опасны.
– Согласен, – вставил Нестор. – Учитывая последнее происшествие, я думаю, у нас осталось совсем мало времени.
– Еще так много надо сделать, – слабо возразила Персефона. Казалось, ее покинула обычно присущая ей жизненная энергия.
– Значит, все дела придется завершить сегодня ночью, – предупредил Гейвин. – Надо иметь в виду, что здания потеряли былую прочность и что в любую минуту могут произойти новые подземные толчки. Вскоре после рассвета начнется прилив, и флотилия выйдет в море.
