Карен Робардс - Скандально известная
Впрочем, не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об их интимных отношениях. Даже если бы Уикхэм поцеловал леди Уэйр в губы при всем честном народе, он не смог бы скомпрометировать ее сильнее.
Когда они распрощались с собеседниками и выехали за ворота парка, Габби мысленно внушала себе, что этот человек – развратник. Если бы она не клюнула на его красивое лицо и располагающие манеры, ничего этого не случилось бы. Ну ладно… Теперь она будет умнее и не даст заманить себя в сети.
– Почему вы замолчали? – спросил Уикхэм, пробираясь между экипажами.
– В самом деле? Просто у меня разболелась голова, – ответила она первое, что пришло на ум. Он смерил Габби пристальным взглядом:
– Что-то очень внезапно.
Габби пожала плечами:
– Головная боль всегда подкрадывается незаметно.
– Если бы я был тщеславен, то сказал бы, что ваша головная боль началась сразу после нашей встречи с леди Уэйр и ее спутником.
Смущенная его проницательностью, Габби взяла себя в руки и бросила на Уикхэма надменный взгляд:
– Если вам в голову могла прийти такая мысль, – значит, вы действительно тщеславны.
Он усмехнулся так, словно ответ Габби рассеял все его сомнения.
– Признайтесь, Габриэлла, вы ревнуете.
– Вы сошли с ума!
– Белинда – мой друг.
Услышав столь наглую ложь, Габби невольно фыркнула.
– Проститутка она, вот кто!
– Ай-яй-яй, Габриэлла, не ожидал услышать от вас такие слова. Вы меня шокируете, дорогая, – сказал он, дразня Габби взглядом.
– Вы не имели права кокетничать со своей возлюбленной у меня на глазах. Я понимаю, что вы не можете похвастаться воспитанием, но джентльмен никогда не будет строить глазки любовнице в присутствии своей сестры. Даже мнимой.
– Я не строил глазки Белинде, – спокойно возразил он.
Габби только испустила негодующий смешок. К этому времени они достигли Гросвенор-сквер, и Уикхэм придержал лошадей.
– Называйте это как вам угодно, но я прошу впредь не делать ничего подобного на глазах у публики. Пока Клер не выйдет замуж, наше имя должно оставаться безукоризненным.
– Габриэлла, вы очаровательная маленькая злюка.
Догадавшись, что он посмеивается над ней, Габби вышла из себя. Когда Уикхэм остановился перед домом, ее глаза метали искры.
– А вы, сэр, похотливое животное, и я с наслаждением избавилась бы от вас, если бы могла!
Больше всего на свете ей хотелось выпрыгнуть из экипажа и удрать без оглядки. Однако больная нога удерживала Габби на месте. Уикхэм остановил лошадей, спрыгнул и подошел к двери экипажа. Но вместо того чтобы подать ей руку, как требовали правила хорошего тона, он на глазах у застывшего в дверях лакея Фрэнсиса, слуг и прохожих взял Габби за талию.
Когда ноги Габби коснулись земли, она тряслась от гнева.
– Нет, не избавились бы, – негромко сказал Уикхэм, глядя на нее сверху вниз. – Для этого я вам слишком нравлюсь.
Затем он отпустил ее. Габби плотно сжала губы: присутствие публики мешало ей высказать этому человеку все, что она о нем думает. С достоинством королевы она повернулась к нему спиной и начала величаво – другого слова не подобрать – подниматься по ступенькам.
Фрэнсис закрыл за ними дверь. В довершение беды, первым, кто попался ей на глаза, был Джим. Он вырос как из-под земли, смотрел на нее с укором и готов был сказать что-то осуждающее.
– Не желаю ничего слышать! – бросила она. Это было сказано тихо, но яростно.
Увидев ее лицо, Джим потерял дар речи. Габби бросила на него еще один испепеляющий взгляд, со свирепым видом сорвала с себя перчатки и поднялась по лестнице к себе, чтобы подготовиться к вечернему приему.
Когда поздно вечером раздался стук в дверь, соединявшую покои графа и графини, он не застал Габби врасплох. Она только что легла в постель и догадывалась, что Уикхэм дожидался ухода горничной. Габби сложила руки на груди и мрачно поклялась, что откроет ему дверь только после дождичка в четверг.
Впрочем, делать это ей и не пришлось. Она услышала скрежет ключа в замке, скрип открывающейся двери и негромкие шаги. К счастью, Габби была до подмышек укрыта стеганым одеялом. Бесцеремонно забравшись в ее спальню, Уикхэм посмотрел на кровать и увидел обращенный на него гневный взгляд.
28
– Как вы посмели войти в мою спальню без предупреждения?
Габби села и прижала к груди одеяло, прикрывая ночную рубашку из тонкого белого батиста. Теперь ее волосы на ночь были заплетены в косу, потому что парикмахер, присланный тетей Августой, объяснил, что спать со шпильками вредно.
Уикхэм, освещенный лишь пламенем камина, насмешливо улыбнулся. Босой, в коричневом парчовом халате, накинутом поверх ночной рубашки, он чувствовал себя в ее спальне совершенно непринужденно.
«Всего несколько дней назад в его присутствии я ощущала угрозу, а теперь не боюсь ни капельки, – подумала Габби. – Наоборот, с наслаждением оторву ему голову».
– Я подумал, что вы можете хватиться своего романа, когда захотите почитать на сон грядущий. – Он неслышно подошел к кровати и протянул Габби злосчастную «Деву озера».
Вспомнив, при каких обстоятельствах она забыла нетленное творение сэра Вальтера, Габби мучительно покраснела.
– Отдайте мне книгу, ключ и больше никогда, никогда не входите в мою спальню без позволения!
– Вы меня обижаете, Габриэлла. Я был уверен, что вы скажете мне спасибо.
Это чудовище смеялось над ней! Габби надулась и вырвала у него учтиво протянутую книгу.
– Все! Вы выполнили свою задачу. А теперь отдайте ключ и уйдите!
– Эта коса делает вас ровесницей Бет. Вам можно дать лет пятнадцать. – Глаза Уикхэма смеялись.
– Убирайтесь из моей комнаты!
– Или вы закричите?
Несносный человек. Он прекрасно знает, что кричать она не станет.
– Или я попрошу Мэри отныне спать в моей комнате, – с достоинством ответила Габби. Он поднял брови:
– Неужели вы не поблагодарите меня за книгу?
– Нет!
– Раз так, мне придется сделать вот что…
Не успела Габби опомниться, как он наклонился, обхватил ее затылок и страстно поцеловал в губы.
Габби ахнула. Воспользовавшись этим, Уикхэм просунул в ее губы язык. На мгновение она застыла как загипнотизированная, но образ леди Уэйр еще не изгладился из ее памяти. С ней Уикхэм так обращаться не стал бы! Она гневно высвободилась и наотмашь ударила его.
– Ой!
Он отступил на шаг, поднес руку к ушибленному подбородку, но ничуть не огорчился. Наоборот, широко улыбнулся.
– Габриэлла, вы слишком кровожадны, – укоризненно сказал он.
– Убирайтесь из моей комнаты! – Забыв про одеяло, она встала на колени и замахнулась для следующего удара. Уикхэм отступил и рассмеялся.
