Ханна Хауэлл - В плену у миледи
— Может быть, не сегодня, но рано или поздно это все равно бы случилось. Я уверена, что Руари Керр уже давно замышлял эту месть. Нам следовало серьезнее отнестись к его угрозам.
— А он угрожал? Но почему мне никто об этом не сказал?
— Потому что мы все думали, что его злость пройдет, что он забудет о своих угрозах. С тех пор прошло несколько месяцев, и за это время его гнев должен был остыть.
— Ты все повторяешь, что Руари разозлился. Значит, он может как-то обидеть Сорчу и Маргарет.
— Никогда, — заявила Нейл. И она действительно так думала, была в этом абсолютно уверена.
— Даже если я не смогу найти денег, чтобы заплатить выкуп?
— Даже в этом случае. В конце концов, ведь именно они когда-то спасли его, и Руари помнит об этом.
— Но если он об этом помнит, то почему так поступил? Странный способ выразить благодарность.
— Просто Руари разозлился из-за денег… Не смог стерпеть, что они перекочевали в чужой карман. И сейчас он очень хочет их вернуть.
— Да, конечно… — кивнул Дугал. — Но что он станет делать, когда поймет, что у меня таких денег нет и мне негде их взять?
Нейл похлопала его по плечу:
— Поверь мне, парень, сэр Руари Керр не причинит никакого вреда Сорче и Маргарет. А теперь я хочу сама отправиться с ним на переговоры.
— Ты? Но почему? Тебе придется нелегко, ведь между Гартмором и Данвером несколько дней пути.
— Я понимаю, но все равно поеду. Я знаю этого человека, а ты — нет. И он знает меня. Не хочу обижать тебя, но из-за того, что твоей сестре пришлось вызволять тебя из плена, он о тебе не самого высокого мнения. — Она заметила, что племянник помрачнел, и тут же добавила: — Но мы тебя ни в чем не виним. То есть… не очень-то виним.
Дугал рассмеялся, но в смехе его не было веселья.
— Иногда, тетя, ты говоришь слишком уж откровенно.
— Да, возможно. А тебя иногда слишком легко вывести из себя. Нашим девочкам это вряд ли пойдет на пользу.
— В этом ты права. Ладно, поезжай к Керрам вместо меня. Только обязательно передай от меня Руари, что если с моей сестрой или с Маргарет что-то случится, то я его из-под земли достану и с превеликим удовольствием убью.
— В этом случае тебе придется поторопиться, потому что я тоже достану его из-под земли.
Сорча поморщилась и подумала, что еще немного — и она возненавидит всех лошадей на свете. Она поспала несколько часов во время их остановки на ночлег, но этого было недостаточно, и ей казалось, что она никогда так плохо себя не чувствовала.
Когда же Руари указал ей на появившийся вдали Гарт-мор, она почти обрадовалась, поскольку это означало, что изнурительное путешествие подходит к концу и скоро она наконец-то слезет с седла.
Но при первом же взгляде на Гартмор ей стало не по себе. Это была весьма внушительная крепость, стоявшая на каменистом холме. Конечно, Гартмор не казался таким же неприступным, как Данвер, но и отсюда сбежать, наверное, было не так-то просто.
Когда они проехали через окованные железом ворота, Сорча невольно вздрогнула — ей почудилось, что ее словно облили холодной водой. Она надеялась, что это не было каким-то дурным предзнаменованием. Во всяком случае, она была почти уверена, что ни ей, ни Маргарет здесь ничего не грозит.
— Ну, что ты думаешь о Гартморе? — спросил Руари, когда они спешились во внутреннем дворе крепости.
В голосе Руари слышалась гордость за свой дом, и Сорче очень хотелось указать ему на какой-нибудь вопиющий изъян крепости, однако она ничего не заметила. Отступив на несколько шагов, она снова осмотрелась. Все вокруг свидетельствовало о процветании, и Сорча почувствовала, как в ней опять просыпается злость. Бедному Дугалу придется ломать голову над тем, где бы добыть деньги на выкуп, в то время как Руари Керру они не очень-то и нужны.
— Теперь я вижу, что ты ужасно обнищал после того, как заплатил нам выкуп, — сказала Сорча. Ей вдруг пришло в голову, что Дугал, наверное, был прав, когда сказал ей, что с Руари следовало взять побольше.
— Если у меня есть деньги, это еще не означает, что я должен с радостью раздавать их направо и налево. Они — мои. Я много трудился ради того, чтобы добыть их.
— Да, заметно, — кивнула Сорча. — Ты так отощал от своих трудов, что можно все ребра пересчитать.
Тут Руари взял ее за руку и повел в замок.
— Я покажу тебе твою комнату и еще…
— Покажешь мне мою тюрьму, — перебила его Сорча. — Ты это хотел сказать?
Но он проигнорировал ее слова и продолжал:
— Покажу тебе место, где ты сможешь принять ванну. Ванна очень тебе нужна.
— Пожалуйста, милостивый рыцарь, примите мои самые глубокие сожаления… Увы, своим запахом я оскорбляю ваш чувствительный нос. Но у меня не было времени должным образом подготовиться к похищению.
— Лучше бы ты извинилась за то, что уже несколько дней подряд испытываешь мое терпение.
Прежде чем Сорча успела ответить, к ним подошла полная седоволосая женщина. Она опасливо взглянула на девушку, явно не решаясь заговорить. Сорча же нахмурилась. Эта женщина, как ей казалось, вела себя довольно странно, — например, то и дело поглядывала на дверь, судя по всему, ведущую в большой зал.
— Так что же, мистрис Дункан? Раньше вы никогда не боялись говорить, — обратился к ней Руари.
— У нас гости, сэр Руари, — сказала наконец женщина.
— Что ж, проследите, чтобы их накормили и устроили с удобством. Я приму их немного позже. — Руари шагнул к узкой каменной лестнице, но экономка неожиданно остановила его, коснувшись плеча. — Что-то еще? — спросил он, нахмурившись.
— Гости — это сэр Броуди, его супруга и их дочь Анна. Они прибыли сюда, чтобы обсудить вашу женитьбу, — добавила экономка, ужасно смутившись.
Услышав эти слова, Сорча похолодела; ее гнев тотчас сменился отчаянием. Значит, пока она страдала, пытаясь справиться с болью от потери любимого мужчины, он в это время осматривал местных девушек, пытаясь найти себе жену. Тогда, в Данвере, Руари говорил ей, что ему нужна лишь страсть, что он не желает никаких серьезных отношений, а сам уже подумывал о том, что ему пора жениться. Никогда в жизни Сорча не чувствовала себя такой оскорбленной. Выходит, Руари вовсе не против женитьбы, просто он не хотел жениться именно на ней. Она, Сорча, годилась для постели, но не для замужества. А вот незнакомая ей Анна Броуди, наверное, отвечала всем требованиям, которые мужчины обычно предъявляют своим невестам, — то есть была благовоспитанной девицей с землей и деньгами в качестве приданого и происходила из богатого и влиятельного клана. Сорче вдруг ужасно захотелось остаться одной. Взглянув на Руари, она ледяным голосом проговорила:
