Мэри Бэлоу - Рождественское обещание
Уилфред! За весь день она ни разу не вспомнила о своем кузене, хотя ее взгляд случайно останавливался на нем. Выходит, теперь ему совсем нет места в ее мыслях? А вот о муже она думает постоянно. И Элинор пришлось признаться себе: она любит его. Но неужели она также любит Уилфреда? Разве может такое быть?
Нет, конечно, она не любит Уилфреда. Он больше ничего для нее не значит. Следовательно, она непостоянна и легкомысленна? Неужели это так? Она изменчива в своих чувствах? Да, призналась она себе, замужество изменило ее. Вынужденная интимность с мужем заставила ее не только оценить его красивую внешность, но и узнать черты его характера. А после того, что рассказал ей сэр Альберт, она убедилась, что не ошиблась. Это верно, что граф женился на ней из-за денег. Но он сделал это, чтобы спасти родовое поместье, где он вырос. В последнее время она поняла, как ему дорог Гресвелл-Парк. Он женился на ней отнюдь не из эгоистического желания вести рассеянную жизнь светского гуляки.
Элинор тихо улыбнулась и закрыла глаза. Она любит мужа. Она наслаждалась этим новым для нее открытием, произнося вслух слова любви к нему. Может, он еще не влюблен в нее по-настоящему, но она чувствовала, как менялось его отношение к ней. Возможно даже, что он так и не полюбит ее, но сейчас она не станет мучить себя сомнениями. Сейчас Рождество, а в сочельник все может случиться. Она обещала отцу, что у нее будет радостное и веселое Рождество. И помнила слова отца, что когда-нибудь она будет счастлива в этом браке.
Что ж, она подождет.
Элинор с улыбкой повернулась к горничной, когда та вошла.
Глава 14
Граф Фаллоден поднялся в гардеробную жены, чтобы сопровождать ее в бальный зал.
– Мы вместе будем встречать гостей, – напомнил он ей, хотя сам не очень-то радовался этому. Он не помнил, чтобы раньше в Гресвелл-Парке происходило что-либо подобное, поэтому совсем не представлял, как должен вести себя, и даже немного жалел о своем несколько непродуманном предложении, сделанном в школе.
– Да, конечно! – воскликнула Элинор со счастливой улыбкой. – Для детей праздник в поместье будет большой радостью, вы согласны? Я вспоминаю, как в детстве мы с кузинами радовались этому. Сначала робость и томительное ожидание, а затем радость успеха и всеобщие поздравления. Все, мол, прошло отлично. Ведь взрослые щедры на похвалы даже в тех случаях, когда дети забывают слова или неловко падают во время представления, запутавшись в громоздких маскарадных костюмах.
Элинор была радостно взволнована и, очевидно, такой останется все праздники, подумал граф. Щеки ее рдели, она была прелестной и юной в свои девятнадцать лет. Он даже позавидовал тому, что она с такой радостью ждет довольно скучного, по его мнению, испытания для взрослых.
– Элинор, не ждите, что все будут без ума от радости. Для родителей, дедушек и бабушек прием, устраиваемый ради них хозяевами, – это событие, которое скорее смущает и пугает их. Большинству из них праздник не понравится и покажется пустой тратой времени, но в одном я убежден: они будут вспоминать и говорить о нем всю свою жизнь.
Элинор с недоумением смотрела на него.
– Что за глупости! – наконец воскликнула она и рассмеялась. – Вы можете отлично сыграть роль скучного и надменного графа, но не ждите, что я тоже буду скучной и всем недовольной графиней. – Кажется, она собралась затеять ссору, с опаской подумал граф. Но Элинор улыбалась, в глазах ее были смешинки.
– Вы не совсем так поняли меня, – поспешил сказать он. – Нам не нужно играть или не играть какие-то роли. Мы граф и графиня Фаллоден. Для этих людей мы высокие особы, внушающие некий трепет и страх.
Улыбка исчезла с лица Элинор.
– Вы предостерегаете меня? – медленно произнесла она. – Это так? Напоминаете о моем происхождении и предостерегаете от ошибок, боитесь, как бы я не уронила ваше достоинство своими вульгарными манерами, как это было вчера в школе, не так ли?
Кажется, она действительно хотела ссоры. Протянув руку, граф ласково провел костяшками согнутых пальцев по ее подбородку.
– Дикобраз, колючка! – промолвил он. – Пойдемте-ка вниз, иначе встречать будет некого. Вы мне нравитесь, Элинор, такой, какая вы есть. И мне понравилось, как вы вели себя в школе.
– Это правда? – недоверчиво и осторожно спросила Элинор. – Я не казалась вульгарной?
– Может быть, моя мать и не согласилась бы со мной, – ответил граф. – Но не моя бабушка.
– О! – успокоенно вздохнула Элинор и оперлась на его руку.
В любую минуту могли появиться гости, и граф опять почувствовал неясные опасения. Его пугала встреча в своем доме, да еще в зале для танцев, с теми, с кем он обычно встречался и разговаривал в поле или в их коттеджах. Он знал, что будет сдержан и любезен, как всегда, но это и пугало его. Он хотел, чтобы гости чувствовали себя непринужденно, получили удовольствие от концерта и успехов своих детишек.
Он посмотрел на Трэнсомов, хотя было неверно их всех объединять под одной фамилией, потому что здесь были семейства Галлисов и Уиксов и его друзья Джесон, Тим и Чарльз, да и Берти тоже. Они все сгрудились в ожидании гостей поближе к двери в бальный зал, перешучивались и смеялись несколько громче, чем обычно. Дядя Сэм, словно предвкушая удовольствие, довольно потирал руки.
– Как в добрые старые времена! – восклицал он, и его бас гудел еще гуще. – Ты помнишь, Элли, наши рождественские представления, когда тетя Айрин все время толкала меня в бок, чтобы я не засмеялся там, где не надо, и ненароком не обидел вас, детей?
– Это настоящее Рождество, – широко улыбался дядя Гарри. – Все как надо: детские концерты, праздники в доме. Какое без них Рождество? И молодое поколение научится этому и передаст дальше, не так ли, Элли? Теперь твоя очередь! А всем молодым желаю найти себе пару и как можно скорее! – Он довольно ухмылялся, слушая ответные возгласы молодежи.
– Что ж, чуть попозже я кое-что вам скажу на эту тему. После полуночи, – добавил он и подмигнул тете Берил.
Мейбл покраснела, как показалось графу, а Джордж с весьма довольным и гордым видом посмотрел на девушку.
– Начинайте концерт! – нетерпеливо крикнул дядя Бен. – А затем будут праздник и чаепитие. Сейчас Рождество, и животы у всех должны быть набиты до отказа. Что скажешь, Рэнди?
Граф почувствовал, что Элинор смотрит на него. Ее рука напряглась. Взглянув на нее, он увидел в ее глазах тревогу. Пару дней назад все это, возможно, и шокировало бы его. Но сегодня лишь позабавило.
– Что касается меня, дядя Бен, то я буду есть, пока на мне не лопнет сюртук.
Все рассмеялись, в том числе и сам граф. Но он тут же посерьезнел. По лестнице уже поднимались первые гости. У многих из них был вид, будто их ведут на заклание. Граф мысленно собрался и приготовился встречать их.
