Хизер Грэм - Беглянка
– Все равно так нельзя. Наверное, она уже слышала об ужасной судьбе Лайзы.
– Тара узнает правду в свое время. И довольно об этом, Наоми.
– Представляю, как ее отругает Джаррет!
– Это их семейное дело. Давай спать…
«Что ж, спать так спать. Он прав, мой Джеймс, как и почти всегда в нашей с ним жизни. Но люблю я его не за это, а совсем за другое…»
Наоми положила голову ему на грудь.
Спать…
Глава 15
В том, что Джеймс Маккензи совершенно свободно говорит по-английски, Тара убедилась на следующий день. А еще заметила, что у него чудесная обезоруживающая улыбка и приятные мягкие манеры.
Постучав, он вошел к ним в дом с кофейником в руках и угостил ароматным горячим кофе.
– Твоя жена узнала наконец, кто я такой? – спросил он брата.
– Да, я открыл ей нашу маленькую тайну.
Джеймс весело подмигнул Таре:
– Надеюсь, вы простите меня за участие в этом представлении, миссис Маккензи? Но нам пришлось это сделать, иначе Оцеола забрал бы вас с собой.
– Меня? Почему? Куда?
– В свой лагерь. Он полагал, что там вы найдете более надежную защиту. Положение у нас с каждым днем становится хуже, и он опасается, как бы кто-то не счел своим долгом расправиться с белой женщиной, непостижимым образом проникшей к индейцам.
– О Боже! – воскликнула Тара.
– Однако мы убедили его, что последим за вами до появления Джаррета. Оцеола согласился, потребовав, чтобы с пленницей обошлись сурово.
– Вам следовало сразу сказать мне, кто вы такой! – упрекнула его Тара.
Джеймс снова подмигнул ей:
– Оцеола, мой вождь и главный начальник, запретил мне говорить с вами.
– Но почему, все-таки…
– Хватит! – прервал их разговор Джаррет, выручая брата. – Таре не понять всей тонкости здешних отношений.
– Он прав, – подхватил Джеймс. – Я пришел, чтобы позвать вас в дом к моей матери. Она с нетерпением ждет минуты, когда познакомится с женой своего любимого Джаррета.
– Но имей в виду, – предупредил жену Джаррет, – Мэри – обыкновенная индианка.
Тара вспыхнула от возмущения.
– Мне все равно, кто она, но вы поступили со мной плохо! И я точно так же разозлилась бы, если бы это сделали люди с любым цветом кожи!
Джеймс рассмеялся:
– Вы утешили меня, Тара. Я ухожу с легким сердцем и надеждой на прощение и жду вас в доме у Мэри. Джаррет знает дорогу.
Тара взглянула на Джаррета.
– Значит, Мэри…
– Моя мачеха.
– О!
– И прошу тебя, как бы ты ни злилась на нас с Джеймсом, с ней обойдись доброжелательно и любезно.
– Она тебя воспитала?
– Отчасти.
– Тогда у меня лишь одна претензия к этой женщине – она не научила тебя хорошим манерам.
Тара вдруг поняла, что ей нечего надеть. От платья нетерпеливый Джаррет оставил две половинки.
– Как по-твоему, – весело спросила она, – удобно пойти к Мэри в таком необычном одеянии?
Он удивился, увидев то, что Тара держала в руках, и твердо ответил:
– Нет, это не совсем удобно.
Джаррет окинул взглядом комнату, и Тара поняла: сейчас он предложит ей платье покойной жены.
– В доме есть иголка и нитки? – поспешно спросила она. – Я быстро зашью.
– Сумеешь? – В его голосе слышалось явное облегчение.
– Увидишь.
Вскоре, к безмерному удивлению Джаррета, платье было восстановлено. Он ласково поцеловал ее.
– Ты понимаешь, что находишься в дебрях Флориды, в центре индейского поселения, в доме у своих родственников? И идешь в гости тоже к родственникам? Тебя не поражает все это?
– Уже нет.
– Скажи, – вдруг строго спросил Джаррет, – если ты не собиралась пуститься в бега, то куда направлялась?
– Я хотела больше узнать о судьбе Лайзы. И о тебе.
– У кого же?
– Я думала…
– Найти Роберта? Верно?
– Да.
– Какая глупость! Ты заслужила то, что с тобой произошло.
Стук в дверь прервал их разговор.
В комнату вошла вчерашняя индианка-переводчица.
– Доброе утро. Меня послала Мэри. Простите, но ей не терпится увидеть вас обоих.
– По-моему, мы уже где-то встречались с вами, – с улыбкой заметила Тара. – Но быть может, я ошибаюсь?
– Не сердитесь на меня за вчерашнее. Поверьте, все это не моя затея.
– Моя невестка Наоми, – пояснил Джаррет, – любящая и послушная жена, выполнила требование мужа. А теперь – вперед!
Они последовали за Наоми.
В селении шла обычная жизнь. Для мужчин, занимавшихся охотой, она, видимо, началась рано, потому что возле домов уже лежали тушки кроликов, а над огромным очагом в центре площади жарилась крупная антилопа.
Все, кто встречался им, радостно приветствовали Джаррета и, в отличие от вчерашнего, доброжелательно улыбались Таре. Она отвечала им тем же.
И вот они вошли в ее бывшую тюрьму, туда, где еще несколько часов назад она была пленницей, привязанной к столбу, и ожидала решения своей участи. Посреди большой комнаты стояла совсем еще молодая на вид индианка, привлекательная, высокая и стройная, в темной юбке и красной рубахе. Ее грудь украшали изделия из серебра.
Она ласково улыбнулась Джаррету и тут же протянула руки Таре.
– Приветствую тебя, дочь, – сказала она по-английски и, перейдя на родной язык, обратилась к Джаррету.
Поговорив с ней, он вышел и оставил женщин одних.
Перекинувшись с Мэри несколькими словами, Наоми коснулась плеча Тары.
– Моя свекровь просит вас разделить с нами трапезу. А еще Мэри восхищена вашей красотой.
– Поблагодарите Мэри за добрые слова, – ответила Тара.
– Она хорошо понимает вас. Ради мужа Мэри учила английский, но после его смерти почти не говорила на этом языке, и сейчас ей трудно объясняться.
– Благодарю вас, Мэри, от всего сердца, – сказала Тара.
Та лучезарно улыбнулась, кивнула и занялась завтраком.
Наоми объяснила, что к столу подадут хлеб из корней кунти с тыквенной добавкой и сушеную оленину. Жители селения держат и коров, но недавно почти весь скот пришлось продать.
– Ведь вскоре нам придется, наверное, бежать из этих мест, – пояснила она.
– Но почему? – воскликнула Тара. – Это же ваша земля!
– Да, по соглашению она останется нашей еще много лет. Но отчего-то сроки начали слишком быстро сокращаться. И потом – эта война.
– Она должна скоро окончиться!
– Нет. Конца ей не видно. Такие вожди, как Оцеола, никогда не сдадутся и не отступят по доброй воле.
Мэри предложила Таре поесть и потом что-то взволнованно сказала.
– Она считает, – объяснила Наоми, – что молодые белые люди не слишком хорошо разбираются в наших делах. Или не хотят разобраться. А в сущности, просто, индейцев постоянно вынуждают уходить с насиженных мест, загоняют в болота и джунгли. Но Мэри не хочет уходить. Здесь ее дом.
