Юлия Леонова - Не говори мне о любви
- Мы встретились в Екатерининском сквере. Я не пожелала с ним общаться, так он перехватил у меня поводья и заставил меня спешиться, - негодовала Катрин. – Право, я уже жалею, что позволила ему ухаживать за мной. В жизни не встречала более навязчивого человека!
- Так, может, мне поговорить с ним о его намерениях? – осторожно спросил Петр.
- Вот еще! Больно много чести! - рассмеялась Катя. – Неужто сама не управлюсь?!
По правде говоря, внимание красавца поляка ей льстило. Другое вызывало ее беспокойство: уж слишком настойчив он был в своих попытках сделать ее своей любовницей. О браке же речи Войницкий не заводил. К тому же характер у Станислава был отнюдь не мягкий, вряд ли из него получится такой супруг, какого она хотела для себя.
Катерине вспомнилось знакомство с Войницким.
Случилось это на второй день после ее приезда в Петербург к брату. Желая сделать ей приятное и зная, как она любит театр, Петр повел ее на премьеру инсценировки повести Гоголя «Ночь перед Рождеством». Вопреки ожиданиям, действо, разыгранное на театральных подмостках, на этот раз ее не увлекло. К тому же ощущение чьего-то пристального взгляда вызывало в ней смутное беспокойство. Осторожно повернув голову и глянув в сторону ложи князя Дашкова, Катя встретилась взглядом с довольно привлекательным молодым человеком. Он улыбнулся ей, а она поспешила опустить глаза и до конца спектакля больше так и не решилась глянуть в его сторону.
Станислав же, заметив в партере очаровательную блондинку в компании молодого графа Блохина, решил, что девица скорее всего любовница графа, и почти все время, что длилось представление, не сводил с нее глаз, любуясь точеным профилем. Почувствовав его взгляд, девушка повернулась, и Войницкий замер, встретившись с ней взглядом. У Станислава, большого ценителя женской красоты, перехватило дух, настолько поразила его внешность незнакомки. Желание во чтобы то ни стало отбить ее у этого юнца затмило рассудок. Оставалось только найти предлог, чтобы свести знакомство, или того, кто мог бы его представить графу и его очаровательной спутнице. Оглядев присутствующих, Войницкий заметил Гурьева. Они были знакомы с Полем, к тому же по слухам этот мальчишка Блохин доводился графу Гурьеву родственником, так что о большей удаче трудно было и мечтать. Однако Станислава постигло разочарование. В антракте родственники, встретившись в фойе театра, сердечно приветствовали друг друга, и наблюдая, как графиня Гурьева обрадовалась встрече с пленившей его своей ангельской красотой девушкой, Станислав пришел к неутешительному для себя выводу, что, по-видимому, он ошибся, и она, скорее всего, какая-то родственница Петра. Как потом оказалось, девушка была вовсе не любовницей графа Блохина, а его младшей сестрой, но это был еще не повод отказаться от знакомства с нею. Тем более, что заметив его интерес, княжна Дашкова, с которой у Войницкого сложились дружеские отношения, с удовольствием поведала ему кучу пикантных подробностей из жизни этой девицы, и он решил, что подмоченная репутация Катрин дает ему повод надеяться на то, что она не будет воротить нос и благосклонно примет его ухаживания.
Подойдя поздороваться с графом Гурьевым после окончания представления, Станислав не спешил покинуть его общество, и Павлу ничего не оставалось, как только представить его своим собеседникам. Позже, провожая домой княжну Дашкову, Войницкий внимательно выслушал свою спутницу, которая во всех подробностях пересказала ему все сплетни, уже не первый год витающие вокруг имен mademoiselle Забелиной и князя Елецкого. К княжне Дашковой Войницкий не испытывал ничего, кроме дружеского расположения: девица на его взыскательный вкус была слишком непривлекательна, но ее острый ум и не менее острый язычок делали ее интересной собеседницей. К тому же у нее была еще одна маленькая слабость: Александра обожала собирать светские сплетни, и потому всегда была в курсе всего происходящего за кулисами светской жизни столицы. Станислав решил для себя, что, пожалуй, этот сезон для него не будет скучным, к тому же красавица Катрин при знакомстве с ним продемонстрировала явное нежелание его продолжить. Тем интересней будет приручить ее, - усмехнулся Станислав своим мыслям.
С того самого дня Войницкий задался целью добиться ее благосклонности. Несмотря на то, что Катрин пока не решалась посещать званые вечера, ограничиваясь театром или другими общественными местами, Станислав появлялся в тех же местах, что и она, и дня не проходило, чтобы в особняк на Большой Морской не доставили шикарный букет от него. Поначалу Катерину это забавляло, но она неизменно отсылала цветы обратно, но потом все же, удивленная его настойчивостью, сдалась и позволила ему ухаживать за собой. Катя прекрасно понимала, что Войницкий не тот человек, которого она ищет, да и сам Станислав речи о браке не заводил, но какое-то время его общество было ей приятно, - до тех пор, пока он не стал слишком откровенен в высказывании своих желаний и чересчур настойчив в стремлении их осуществить.
Сегодняшняя встреча в парке вывела ее из себя. Заметив на аллее сквера графа, Катерина сухо кивнула головой и намеревалась проехать мимо, но Станислав, поравнявшись с ней, перехватил поводья ее жеребца, вынуждая ее остановиться. Рассердившись на столь бесцеремонное обращение с ней, Катя стеганула хлыстом его жеребца, но при этом попала по незащищенной перчаткой руке самого графа. Во взгляде Войницкого мгновенно вспыхнула злость. Спешившись, он, обхватив ее обеими руками за талию, стащил с лошади.
- Так-то Вы приветствуете старых знакомых, mademoiselle, - рассержено прошипел Станислав.
- Ну и Вы, Ваше сиятельство, не утруждаете себя хорошими манерами в общении с дамами, - не осталась в долгу Катрин, глядя прямо в его серые, сверкающие бешенством глаза.
- Знаете, о чем я думаю, сударыня? – усмехнулся он. – Это Вас не мешало бы поучить хорошим манерам, и я с радостью преподал бы Вам этот урок, - не здесь, а где-нибудь в более располагающей обстановке. Только представьте, как подобные следы, - и Станислав продемонстрировал ей свою руку, - будут смотреться на Вашей нежной коже.
Катя в страхе попятилась от него, но он, казалось, только забавлялся ее испугом. Однако неприятная мысль, что это все же была не только шутка, закралась в ее сознание и прочно засела там.
Выхватив из его рук поводья своего жеребца, Катерина легко взлетела в седло, хотя обычно не могла этого сделать без посторонней помощи, и, пришпорив животное, стрелой понеслась по безлюдной в столь ранний утренний час аллее, а вслед ей летел его громкий издевательский смех.
Вопрос брата отвлек ее от мыслей о графе Войницком.
