Джоанна Линдсей - Как подскажет сердце
— О чем же она рассказывала?
— О том, как мачеха обращалась с бедным малышом, — ответила Года, но тут же замолчала, отбросила в сторону снятую шкурку и протянула руку за разделочным ножом.
— Ну? — нетерпеливо сказала Брижит. — Не останавливайся, рассказывай дальше.
Прежде чем продолжить, Года тревожно оглянулась вокруг:
— Гедда ужасно била приемыша по любому поводу, совсем не опасаясь господина Лютора. Илзе и Бренда вели себя точно так же, как мать, если не хуже. Однажды Бренду застали, когда она избивала мальчика плетью, а он уже был весь в крови и без сознания. Но она все не останавливалась и в исступлении продолжала стегать его.
— За что? — воскликнула Брижит.
— Он осмелился назвать ее сестрицей.
— Господи Боже!
Года понимающе улыбнулась:
— Да, пожалуй, кроме побоев и колотушек, сэр Роланд ничего и не видел в детстве. Потом, конечно, мальчик подрос и стал достаточно сильным, чтобы защищаться от дам, но тут за него взялся отец. А мой господин — самый суровый учитель, какого только можно себе представить. Если Роланду не удавалось достаточно быстро усвоить урок, Лютор не давал ему спуску, и за каждый промах сын получал страшные удары. И потом, здесь всегда было достаточно соседских недорослей, более взрослых и более сильных, от которых молодому господину также приходилось защищаться без чьей-либо помощи.
Брижит погрузилась в молчание, наблюдая за работой Годы. Она думала об ужасной жизни Роланда, и ее сердце наполнялось жалостью и состраданием к маленькому мальчугану, с которым так жестоко обращались. Теперь, когда она знала, что ему пришлось пережить в юности, скупая нежность Роланда стала ей еще дороже. Удивительно, как в нем вообще сохранились хоть какие-то добрые чувства.
Через некоторое время Брижит повела Году кроить новое платье. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как они дошли до ступеней лестницы. Но резкий скрипучий голос ворвался в ее сознание и заставил их остановиться:
— Куда это ты собираешься улизнуть? Года испуганно взглянула на Брижит. Тяжелыми шагами к девушкам направлялась сама хозяйка Монтвилля. За нею шли Амелия и Илзе со своей служанкой.
— Ну? — приблизившись, переспросила Гедда. Уперев руки в костлявые бедра, она недобрым взглядом сверлила Году. — Отвечай же мне, девчонка!
Бедняжка побледнела, прекрасно понимая, что последствия такого внимания к ее персоне будут самыми плачевными:
— Да я… Я только…
Она так и не смогла объясниться. А Брижит, видя, до какой степени запугана ее приятельница, почувствовала, что закипает от ярости.
— Года провожала меня до комнаты моего господина, — резко, не скрывая своей неприязни к этой женщине, заявила Брижит.
— Это еще зачем? Пусть Роланд оставит в покое моих девиц и управляется со своей.
Эти слова задели Брижит за живое, а услышав из-за спины Гедды издевательское хихиканье ее свиты, девушка пришла в такую ярость, что лишь огромным усилием воли смогла взять себя в руки.
— Сэр Роланд не нуждается в услугах Годы. Я сама попросила ее мне помочь, — спокойно ответила она, но именно этого спокойствия не могла перенести Гедда. Ее реакция оказалась неожиданно бурной, она вскричала:
— Ах ты дрянь такая! Да как ты только посмела?!
— Мадам, не надо разоряться так, словно совершено преступление, — резко оборвала ее Брижит. — Я всего лишь попросила Году уделить мне пару минут своего времени. Она уже закончила выполнять ваше поручение, так что я даже не оторвала ее от обязанностей.
— Молчать! — взревела Гедда. — Обязанности моей служанки никогда не закончатся. Ее время ей не принадлежит! Она служит мне и тем, кому я прикажу, но, уж конечно, не бастардовой шлюхе!
Брижит задохнулась от гнева. Она чувствовала себя так, словно Гедда ее ударила. Смешки остальных женщин громко зазвенели в ушах, и девушка увидела, как они наслаждаются этой сценой.
— Года! — крикнула хозяйка. — Отправляйся работать. Я расправлюсь с тобой позже.
Со слезами на глазах служанка поспешила прочь. Брижит поглядела ей вслед, сожалея, что теперь по ее вине девушку накажут. Однако что же такого ужасного она сделала? Ясно, что Гедда лишь искала повода, чтобы дать волю своей жестокости.
— А ты! — снова повернулась она к Брижит. — Убирайся прочь из этого зала. Я вынуждена терпеть твое присутствие, когда бастард находится поблизости, но не теперь!
Брижит горделиво выпрямила спину, едва преодолев желание ударить старую ведьму, и величаво произнесла:
— Мадам, у вас манеры коровы. — В ответ на это Гедда начала шипеть, брызгая слюной, но девушка холодно добавила:
— И те, кто называет вас дамой, просто шутят над вами!
С этими словами Брижит повернулась к ней спиной, но не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как костлявая рука ударила ее в плечо с такой силой, что девушка развернулась. Тут же последовала звонкая оплеуха, и голова ее откинулась в сторону. От шлепка жесткой ладони щека сразу же загорелась, но Брижит не дрогнула. Она стояла на месте и испепеляла старуху яростным взглядом.
От ее презрительного и надменного вида Гедда готова была завизжать. Ведь жестокая хозяйка привыкла, чтобы в минуты ее ярости слуги валялись перед нею на коленях. От злости она мертвенно побледнела и снова замахнулась, но внезапно кто-то сзади схватил ее за руку, приподнял и бросил в группу сопровождавших женщин. Все они сразу же повалились на пол, сбитые с ног тяжестью своей госпожи.
Амелия неуклюже отползла в сторону, там поднялась на ноги и первая поспешила прочь, бросив хозяйку на произвол судьбы. Илзе со служанкой вскочили следом за нею и без оглядки побежали вон из зала. Гедде пришлось подниматься без посторонней помощи. Тяжело отдуваясь, она встала на ноги и заковыляла за ними, но сразу же наткнулась на кипящего гневом Роланда.
— Если ты, старая карга, еще хоть раз дотронешься до нее, я тебя прикончу! — сказал он голосом, который заставил кровь Гедды похолодеть в жилах. — Я вытряхну эту вонючую жизнь из твоего тела моими собственными руками! Ясно?!
Вместо ответа мачеха принялась изо всех сил звать на помощь. Через несколько мгновений со двора прибежали рыцари, оруженосцы и пажи, а из всех углов зала повысовывались слуги. Брижит в испуге поднялась по лестнице и спряталась в тени. Неужели все это из-за нее?
Увидев, кто стоит рядом с их госпожой, ни один из присутствующих не рискнул приблизиться. Будь перед ними не Роланд, а другой человек или даже невиданное чудовище, они бы не задумываясь бросились защищать жену своего господина, хотя бы и ценою собственной жизни. Но против господского сына никто не смел двинуться — слишком хорошо им было известно, что за это не пожалует сам хозяин.
