Элла Дэниелс - Герой ее романа
Он тяжело вздохнул, уже почти не слушая свою спутницу. О боже, неужели преследовавшие его несчастья никогда не закончатся? Он вроде бы нашел женщину, способную принять его со всеми его недостатками, – но она не могла принадлежать ему. И чем дольше она находилась с ним рядом, тем больше он убеждался в том, что она для него – одна-единственная.
– Однажды тебе придется найти способ освободиться от своего отца, Маркус. Он давно умер, но по-прежнему преследует тебя. Не позволяй ему взять верх.
Услышав об отце, Маркус нахмурился и отвернулся, чтобы скрыть свой самый ужасный шрам.
– Это легче сказать, чем сделать, – пробурчал он.
– Как-нибудь все устроится. – Дани обняла его и крепко к нему прижалась. – Ты знаешь, мне ночью понравилось, – прошептала она, заливаясь краской. – Это было… так приятно.
Приятно? Это не совсем то, что он – или любой другой мужчина – хотел бы услышать в данной ситуации. Ухмыльнувшись, Маркус проговорил:
– Никогда не употребляй слово «приятно», чтобы описать возможности мужчины в постели, малышка. Это обидно.
Дани засмеялась и, отстранившись от него, продолжила очищать рану. При этом она рассказывала, как именно собиралась найти Джинни, чтобы вернуть ее домой.
Маркус молча слушал. Его взгляд на ситуацию был совсем не таким. Он совершил преступление, и теперь ему следовало найти Джинни и побыстрее жениться на ней, так как адмирал едва ли пойдет на скандальный процесс аннулирования брака. Что же касается Дани… Как он ее ни любил, все оставалось по-прежнему. Ведь у нее не было ни пенни, и она существовала на доходы от своего скромного дела. А ему требовались деньги – много денег! – чтобы расторгнуть помолвку Каро. У Джинни же деньги имелись, поэтому он должен был жениться на ней.
– Маркус, смотри!
Морщась от боли в боку, он добрел до того места, где Дани устроилась среди кустарников.
– На что я должен смотреть?
Дани вытянула руку, указывая на темную кучу пепла. Листья же вокруг образовывали некие подобия постелей.
– Это их лагерь, – пробормотал Маркус.
– Точно, – кивнула Дани. – И там же – следы от лошадей. – Она поморщилась. – Не слишком приятные следы, но я еще никогда не была так благодарна лошадям.
Маркус пожал плечами.
– Откуда нам знать, чьи это следы? Я не вижу никаких признаков экипажа.
– Ты бы предпочел бесцельно бродить по лесу? А может, лучше надеяться на удачу и идти по этим следам?
Маркус промолчал, решив не спорить. Дани же выпрямилась, положила его руку себе на плечи и повела раненого спутника по зловонному лошадиному следу.
Маркиз же то и дело поглядывал на девушку и чувствовал, как по его телу разливалось приятное тепло. Ей удалось перебинтовать ему рану, используя остатки дорогого сюртука, но все же кровь и сейчас медленно просачивалась сквозь ткань чистой рубашки, которую он надел. Однако он надеялся, что повязка выдержит, пока им не удастся найти хирурга. Мучительная боль периодически пронзала грудь, и Маркус с трудом ее выносил. Ох, как же он мечтал о бренди!
Глава 18
Как ее сестры были рады,
Что нету ее больше рядом.
…
Они старались что есть силы,
В притворном горе слезы лили.
«Красавица и Зверь»Солнце стояло высоко, когда они наконец-то услышали шум, вернее – голоса. Причем голоса эти становились все громче, а вскоре Дани услышала и звон сбруи. Перепалка же двух мужчин сопровождалась женскими воплями.
Узнав голос Джинни, Дани возликовала.
– Ты меня слышишь, Бриджер Бишоп?! – кричала пленница. – Я тебя ненавижу!
Маркус и Дани с улыбками переглянулись. Оказывается, не только им довелось испытать на себе гнев Джинни.
Тут низкий баритон пророкотал:
– Ты настоящий демон! Поверить не могу, что весь Лондон считает тебя благовоспитанной леди!
Внезапно послышалась витиеватая ругань, а затем другой мужской голос выкрикнул:
– Хватит, довольно!
На несколько мгновений воцарилась тишина, потом Джинни снова закричала:
– И тебя я тоже, черт побери, ненавижу, Отиено!
Дани знаком велела Маркусу подождать, сама же, пригнувшись к земле, стала осторожно пробираться через густой подлесок. Она остановилась за высоким дубом, а прямо перед ней, посреди поляны, находился лагерь разбойников. Дани тотчас же увидела Джинни, привязанную прочной веревкой к стволу дерева. Волосы пленницы были в беспорядке, и в темно-рыжих прядях запутались листья и ветки. Однако Джинни выглядела вполне невредимой; более того, оказалось, разбойники где-то раздобыли для нее новое платье. Этот шерстяной наряд был великоват в одних местах и слишком узок в других, но Дани была уверена, что в нем Джинни было намного теплее, чем в том платье, которое она ей одолжила.
Дани перевела взгляд на разбойников. Оба были вооружены, и, следовательно, им с Маркусом придется рассчитывать больше на хитрость, чем на силу. К тому же Маркус сейчас даже передвигался с трудом…
И Дани мгновенно узнала высокого мужчину, продававшего на ярмарке шаль Джинни. Даже сидя, этот человек возвышался над поляной. У него была смуглая кожа и обычные среди цыган иссиня-черные волосы. На нем был довольно странный наряд, покрытый цветными заплатками, и он, поглядывая то на Джинни, то на своего компаньона, постоянно хмурился. А Зеленый Разбойник, нервно расхаживая перед деревом, к которому была привязана Джинни, то и дело пронзал ее взглядом, полным ненависти. Причем было очевидно, что он едва сдерживал приступы ярости. Внезапно остановившись перед Джинни, он закричал:
– Дождаться не могу, когда получу выкуп и распрощаюсь с тобой навсегда!
Тут Джинни вдруг подняла ногу и ударила его коленом в пах.
– Вот тебе! – завопила она.
Разбойник рухнул на четвереньки, и даже Дани пожалела беднягу, когда его стошнило.
– Какая же ты дрянь… – пробормотал он. И его снова вырвало.
Негромкий хруст за спиной заставил Дани отвлечься от происходившего на поляне. Оказалось, что Маркус пробрался сквозь заросли. Взглянув на Зеленого, он с усмешкой заметил:
– Я же их предупреждал насчет ног.
Не удержавшись, Дани негромко хихикнула. Маркус подошел к ней поближе и оперся на дерево. «Цыган» же тем временем отвел приятеля на край поляны, подальше от Джинни. Усадив его на пень, он покосился на Джинни, затем, наклонившись, стал что-то выговаривать своему напарнику.
Маркус морщился от боли в боку, но глаза его смеялись.
– А она неплохо дерется, – сказал он вполголоса.
