Джорджетт Хейер - Миражи любви
Мисс Тэйн прервала эту резкую обличительную речь еле слышным стоном и приоткрыла глаза.
– Где я? – спросила она тихим голосом.
– Ей лучше! – радостно воскликнула Эстаси.
Мисс Тэйн села, взявшись рукой за лоб.
– Двое мужчин с палками, – сказала она, будто вспоминая. – Они бежали за мной и схватили меня… О, я и правда спасена!
– Немного бренди, мэм, – предложил Най. – Вы напуганы. Это вопиющий скандал, вот что это такое! Я ничего подобного никогда не слышал!
– Салли, – потребовал сэр Хью, – не скажешь ли мне, что эти неуклюжие болваны хотели с тобой сделать?
Она проследила за направлением его указательного пальца, слабо вскрикнула и всплеснула руками.
– Не позволяй им тронуть меня!
– Тронуть тебя?! – вопросил сэр Хью, и в его глазах загорелся воинственный огонь. – Пусть только попробуют!
– Это ошибка, мэм! Никто не хотел вас трогать, – пытался оправдаться мистер Пибоди. – Мы вовсе не хотели причинить вам вред. Там было плохое освещение, и мы вас не узнали.
– Это все по долгу службы, – добавил мистер Стаббс, все еще держа носовой платок у носа.
– Попридержите язык! – оборвал его мистер Хью. – Салли, что произошло?
– Я сама не знаю, – ответила его сестра. – Я вышла подышать свежим воздухом и не успела пройти и дюжины шагов, как услышала, что кто-то топочет сзади, повернулась и увидела этих двух мужчин, бегущих ко мне и размахивающих палками. Я попыталась убежать, но они схватили меня и обходились со мной так грубо, что я чуть не упала в обморок на месте. И тут, по воле Провидения, на дороге показался всадник, и это был не кто иной, как сэр Тристрам! Я позвала на помощь, потому что думала, что эти двое убьют меня или изобьют до бесчувствия, – и он соскочил с коня и спас меня! Сэр Тристрам сбил жирного мужчину на землю, а когда второй замахнулся на него дубинкой, он повалил его поперек дороги!
– Это сделал Тристрам?! – воскликнула Эстаси. – О, кузен, вы в самом деле начинаете мне нравиться!
Сэр Хью моментально сменил гнев на профессиональный интерес и спросил:
– Вы сделали ему захват руки и туловища?
– Через бедро, – уточнил Шилд. – Вы должны знать этот прием.
Сэр Хью поднял лорнет и исследовал разбитый нос мистера Стаббса.
– Этот получил свое, – с удовлетворением заключил он.
– Нет, – возразил сэр Тристрам, – честь этого удара принадлежит не мне, а мисс Тэйн.
– Это я ударила его! – призналась мисс Тэйн.
– Хорошая девушка! – одобрил ее действия брат. – Отличный, решительный удар! Но почему они преследовали тебя? Вот что меня интересует!
– Они сказали, что я – Людовик Левенхэм, и что они меня арестуют.
Сэр Хью машинально повторил:
– Сказали, что ты – Людовик Левенхэм? – Он снова взглянул на полицейских и добавил: – Да они сошли с ума!
– Скорее пьяны, – зло заметил хозяин гостиницы. – Они провели большую часть дня у меня в баре и пили дрянной джин, пока не разучились прямо ходить.
Из-за платка мистера Стаббса послышался протестующий звук.
– Так вот оно что! – произнес сэр Хью. – Они насквозь пропитались джином!
– Это неправда, ваша честь, – заговорил мистер Пибоди в крайнем возбуждении. – Если мы и выпили по капельке, то только чтобы защититься от холода!
– По капельке! – воскликнул хозяин гостиницы. – Вылакали почти весь джин, что был в доме.
Мистер Стаббс рискнул показаться из-за своего носового платка:
– Готов присягнуть, что это не так! Мы подозревали, что леди – это тот самый Людовик Левенхэм, – вот как все получилось!
Сэр Тристрам критически осмотрел его:
– Тогда все правильно, они здорово навеселе.
– Конечно, так оно и было! – подтвердила мисс Тэйн.
– Подумать, что моя сестра – мужчина? Я ничего подобного никогда не слышал! Они так напились, что не могли смотреть прямо.
– Нет, ваша честь, нет! – порывался объяснить мистер Пибоди. – Это все из-за той служанки, которую мы здесь видели. Она сразу исчезла куда-то, и мы приняли вашу сестру за служанку.
– Вы только делаете хуже для себя, – сказал сэр Тристрам. – Сначала вы сказали, что подумали, будто мисс Тэйн – это Людовик Левенхэм, а теперь вы говорите, что приняли ее за служанку моей кузины. Боже, зачем же вам было гнаться за служанкой?
– Мне совершенно ясно, чего они хотели! – сурово заключил Тэйн.
– Я знала, что она подлая, вульгарная девка! – закричала Эстаси, немедленно используя эту возможность.
Ошарашенные сыщики только и смогли, что в тревоге посмотреть на темпераментную мисс.
– Отлично! Райт наконец узнает, как его драгоценные сыщики ведут себя, когда находятся вдали от него, – с угрозой пообещал просветить полицейское начальство сэр Хью.
– Ваша честь! Сэр, это все было не так! Мы думали, что служанка – это Людовик Левенхэм, одетый как девчонка, и когда мисс так осторожно вышла из двери, словно боялась, что ее увидят, мы заподозрили ее. Зачем леди выходить, когда уже совсем темно?
Сэр Хью повернулся, чтобы посмотреть на сестру, и в нем проснулся судья.
– Должен сказать, и мне это кажется чертовски странным. Салли, что ты там делала?
Мисс Тэйн, частично огорченная происшедшим, частично желая отомстить сэру Тристраму за то, что он предложил брызнуть ей в лицо холодной водой, отвернулась и попросила брата больше не задавать таких вопросов.
– Все это очень хорошо, – настаивал Тэйн, – но ты на самом деле вышла через заднюю дверь?
– Да, – ответила мисс Тэйн, закрывая лицо руками.
– Почему же? – спросил немного озадаченный сэр Тристрам.
– О! – Мисс Тэйн, казалось, была исполнена искреннего девичьего смущения. – Я должна сказать тебе? Я вышла, чтобы встретить сэра Тристрама!
– Да? – удивился Тэйн.
Мисс Тэйн поняла, что недооценила своего оппонента. Ни один мускул не дрогнул на лице Шилда. Он лишь сказал:
– Эту новость, мистер Тэйн, ей следовало бы сообщить вам в более подходящее время. Не вгоняйте вашу сестру в краску, прошу вас!
Мисс Тэйн, овладев собой, перебила его:
– Мы не можем обсуждать здесь такие вещи! Вели этим двоим уйти! Я понимаю, что они теперь не причинят мне вреда, но меня от одного их вида бросает в дрожь!
Это требование вполне совпадало с желаниями полицейских. Оба с надеждой посмотрели на сэра Хью, давая ему понять, что если он отошлет их обратно в Лондон, то они будут только очень рады. Полученное ими задание в результате оказалось пустым делом, и главной заботой их теперь стал не арест нарушителя закона, а боязнь, что сэр Хью пожалуется на них своему другу Сэмпсону Райту. Сыщики, конечно, не были пьяны и действовали честно, но против показаний сэра Хью и его сестры, а также сэра Тристрама и хозяина гостиницы им нечего было бы сказать там, на Боу-стрит.
