Сандра Хилл - Холодный викинг
— И сколько это продлится? — слабо выдохнула Руби.
— Пока не уеду.
Руби внутренне сжалась. Ей не понравилось предложение Торка, какой бы ни была соблазнительной мысль о том, что наконец-то она узнает мощь его объятий; но она знала — иного выбора нет. Кроме того, может быть, в постели она сумеет убедить его в своей правоте.
— Хорошо, я согласна, — наконец вымолвила она и сжала руками его лицо, пытаясь притянуть к себе и поцеловать. Но Торк почувствовал нерешительность Руби:
— Нет, мы должны точно обо всем договориться. Ты удовлетворишься тем, что останешься моей возлюбленной? И не станешь надеяться на большее, пытаться изменить мое решение? В том, чтобы быть любовницей, бесчестия нет, но с моей стороны бесчестно пытаться увлечь тебя в постель, если ты надеешься на большее.
— Торк, я не могу перестать надеяться, но это не означает, что ты должен будешь изменить свое решение. Если я готова рискнуть, чего опасаться тебе?
Руби наблюдала, как эмоции сменяют друг друга на лице Торка, словно тот мучительно ищет разумного решения. Наконец Торк задумчиво спросил:
— Ты слишком много требуешь от меня, Руби, — покинуть джомсвикингов, остаться в стране саксов, связать себя узами, которые мне отвратительны, но как насчет тебя? Обещаешь никогда меня не покинуть? И не возвращаться в свою землю?
О Господи! Как могла она забыть об этом? Что, если придется вернуться в будущее? Руби никоим образом не может связать себя подобным обещанием, не зная, когда и где настанет пора обратного путешествия во времени, Торк, внимательно следивший за ее лицом, прочел ответ и, прежде чем Руби успела вымолвить слово, отодвинулся и встал с постели, тяжело дыша.
— Торк, пожалуйста, позволь мне объяснить. Это не то, что ты думаешь. И не мне принимать решение.
— А кому же решать за тебя? Ивару? Ательстану? — ледяным голосом рявкнул Торк, воздевая руки к небу. — Священный Тор! Почему я еще удивляюсь женщинам и их хитростям? Ты пыталась заманить меня в ловушку. И глупец я, что почти поддался на удочку!
Руби молча плакала, не в силах предложить Торку объяснение, которому он поверил бы. Наконец он приказал:
— Немедленно уйди отсюда и не вздумай больше соблазнять меня, иначе, клянусь, убью тебя собственными руками!
И, бешено сверкая глазами, швырнул Руби тунику и толкнул к двери.
— Виджи! — заорал он, распахивая дверь. — Тащи сюда свою жирную задницу, или я сдеру с тебя кожу!
— Торк, ты делаешь ошибку. Пожалуйста. Ты не понимаешь. Пожалуйста, это не то, что ты думаешь.
Но Торк даже не желал глядеть на Руби, пока та лихорадочно одевалась.
Красный от стыда, Виджи влетел в комнату и съежился под градом ругательств Торка, кончившихся приказом:
— Скажи Линетт, что я хочу ее — сейчас же!
— О Торк, не делай этого! Не уничтожай красоту того, что произошло между нами. Как ты можешь быть с Линетт, а не со мной? — пробормотала Руби, хотя слезы душили ее.
— Потому что она ничего от меня не ожидает, — процедил Торк, — и всегда честна, а ты лжешь.
— Линетт честна?! Не будь так слеп…
Торк схватил ее за руки и вытолкнул в коридор.
— В последний раз ты издевалась и мучила меня! И не сомневайся, что то пламя, которое ты зажгла в моем животе, легко погасить в другом колодце!
Он подчеркнуто страстно посмотрел на Линетт, с выжидающим видом спешившую навстречу в сопровождении Виджи, и сжал вдовушку в объятиях, жадно ее целуя, не обращая внимания на оскорбленный взгляд Руби. Дверь за ними захлопнулась, но не прежде, чем Торк приказал Виджи:
— Убери девчонку с глаз моих, иначе худо тебе придется.
Потрясенная Руби уставилась на закрытую дверь, зная, что сейчас происходит в спальне, и сама не зная почему с силой ударила ногой по дубовым доскам и завопила:
— Это еще не конец, ты, ублюдок! Погоди, вот увидишь! Погоди только!
Но, тут же поняв глупость такого поведения, остановилась. Как он может? Как может!
Руби раскачивалась взад и вперед, обхватив себя руками, терзаясь болью, пока Виджи вел ее в башню.
Руби терзалась весь остаток вечера особенно еще и потому, что ни Торк, ни Линетт не спустились к ужину. На следующее утро Элла сообщила, что Торк уехал в Джорвик готовить судно к плаванию.
— Линетт тоже отправилась с ним, — добавила служанка, театрально закатывая глаза. — А Джида вне себя от ярости из-за того, что эта шлюха оказалась в одной компании с ее мужем. Джида ни на грош ей не доверяет. Ауд весь день ссорилась с Даром и говорит, что слова с ним не промолвит, пока тот не найдет мужа вдовушке. А хозяин Дар сказал, что все беды начались с того дня, как ты оказалась в замке.
— Я?! — воскликнула Руби. — Но какое отношение я имею к Линетт и ее распутству?
— Видать, Линетт до сих пор лучше скрывала свой нрав.
За обедом Руби то и дело поглядывала на возвышение. Ауд намеренно отворачивалась от мужа и говорила только с соседями по столу. Лицо Дара краснело все гуще, по мере того как он опрокидывал один рог эля за другим, отказываясь от еды. Как-то он даже разъяренно уставился на Руби. По-видимому, она нажила еще одного врага. Что станет с ней на альтинге?!
Назавтра, перекусив хлебом с сыром, Руби отправилась на поиски Ауд. Она нашла хозяйку в большой, выстроенной во дворе кухне, где та снимала корзины с колышков, вбитых в стены.
— Я иду по грибы. Завтра будем их сушить, — сообщила она кухарке.
— Можно пойти с тобой? — спросила Руби.
Ауд от неожиданности подскочила, схватившись за сердце.
— Зачем?
— Я часто собирала грибы с бабушкой и умею отличать ядовитые от съедобных; правда, у вас могут расти совсем другие грибы. Ты покажешь мне?
Ауд с подозрением оглядела Руби, не слишком довольная такой компанией, но не отказала гостье.
— А можно Эйрику и Тайкиру пойти с нами? Мы могли бы взять с собой еду и поесть на свежем воздухе у пруда.
На лице Ауд промелькнуло странное выражение — нечто вроде боли, но она тут же сурово поджала губы.
— Эйрик отправился с Олафом и Торком помогать грузить корабли.
— А Тайкир?
После долгой паузы Ауд ответила:
— Если хочешь.
Наполнив корзины отборными грибами, они вернулись к пруду и разложили припасы на плоском валуне. Тайкир весело играл у самого края воды, пытаясь поймать хитрую лягушку. Руби заметила, что Ауд следит за мальчиком печальным, тоскующим взглядом. И теперь, оставшись наедине с Ауд, она заговорила о том, что больше всего не давало покоя:
— Ауд, я тревожусь за Тайкира и Эйрика, особенно потому, что Торк скоро уезжает.
Ауд встала и принялась убирать остатки еды, явно не желая говорить на запретную тему.
— Ауд, я не стала бы упоминать об этом, если бы была безразлична к твоим внукам. Раз Торк желает оставить их на попечение посторонних людей, почему не отдаст вам?
