Эйна Ли - Любовные хроники: Флинт Маккензи
Бен Фрэнке начал распрягать большую гнедую кобылу.
— А ее ты тоже продаешь? — спросил Люк.
— Не-е. С гнедой Оле я проехал столько дорог! Эта лошадка останется при мне.
— Я тебе ее оседлаю, Бен, — предложил Клив.
— Не-е, я сам.
От Гарнет не ускользнули гордые нотки в голосе старика. И, судя по всему, Клив тоже их заметил. Он не стал настаивать, легонько стукнул Бена по плечу и прислонился к столбу загона.
Старик тем временем продолжал:
— Ребята, вы слышали, что я переезжаю в Нью-Йорк? Дочь говорит, что я слишком стар и мне теперь не под силу жить одному. Ранчо для молодых, как вы. А у меня даже нет сыновей, которым я мог бы передать «Флайнг-Ф», и Молли последние десять лет со мной не живет. Так что думаю, пора продавать. Вот ищу покупателя. Скажите, если кто-нибудь будет на примете.
Гарнет пронзило острое чувство жалости. Она догадывалась, что городские стены быстро задушат старого пастуха, вырванного с корнем из той единственной жизни, которую он только и знал.
— У меня пара сотен голов, которые разбрелись по пастбищам к западу от ранчо. Если пожелаете, ребята, их оклеймить, я продам все стадо за пять сотен долларов.
— Это меньше чем по три доллара за голову, — ошарашенно проговорил Люк.
— Ну и ладно. Черт побери, неизвестно, сколько у меня останется, если я найму двух парней, чтобы оклеймить стадо и перегнать его в Форт-Уэрт. Да к тому же не надо беспокоиться, как бы чужаки не удрали, прихватив мои денежки.
— Что думаешь, Флинт? — спросил Люк.
— Сразу представил лишние восемь тысяч долларов. Если хорошенько подумать, не все ли равно, сколько перегонять — четыреста или шестьсот голов.
— Хорошо, Бен. Раз танцев завтра не будет, приедем прямо с утра. — Люк пожал старику руку. — Желаю тебе найти покупателя для «Флайнг-Ф» — там хорошие пастбища. Если бы мог осилить, то купил бы сам. Недурно бы расширить «Трипл-М».
— Так имей в виду. А по мне, нет рук лучше, чем руки Маккензи, в которые можно передать «Флайнг-Ф». Мое почтение, леди. — Бен прикоснулся кончиками пальцев к полям шляпы.
— Не останетесь с нами пообедать, мистер Фрэнке? — предложила Хани. — Мы были бы очень рады.
— Не-е. Надо спешить домой. Кормить скот. Но за вами, леди, в понедельник танец.
Хани подошла и поцеловала старика в щеку.
— Охотно, Бен.
Он крякнул от удовольствия и посмотрел на Гарнет:
— Я еще так могу пристукнуть каблуками, никакому молодому не угнаться.
— Конечно, Бен, — улыбнулась Гарнет.
Старик с трудом забрался на спину гнедой лошади, тронул поводья и не спеша потрусил домой.
А Хани, деловито подбоченившись, принялась изучать походную кухню.
— Надо бы все здесь хорошенько отчистить.
— Я тебе помогу, — предложила Гарнет.
— Нечего ее скоблить, — возразил Люк. — Сейчас подкатим к насосу.
— Так и думал, что ты это скажешь, — пробормотал Флинт.
Гарнет и Хани взялись за длинное дышло и начали тянуть, а мужчины уперлись в другой конец и без того натруженными плечами.
— Эй, братишка! — окликнул Флинт Клива, продолжая толкать тяжелую повозку в гору. — Ты когда-нибудь задумывался, почему лошадиных задниц больше, чем самих лошадей?
— Почему? — спросил, отдуваясь, Клив.
— Да ни у одной лошади нет старшего брата по имени Люк.
Когда повозка наконец оказалась на ровной площадке у насоса, все стали внимательно ее изучать, а Джошуа, чтобы лучше все разглядеть, даже забрался внутрь.
— Мам, а можно нам с Амиго здесь спать?! — возбужденно закричал он.
— Об этом, дорогой, тебе лучше спросить тетю Мод, — ответила Хани. — Может быть, она захочет спать здесь сама. Но я тоже поведу фургон, и там вы с Амиго сможете спать, когда вам заблагорассудится.
— Это хитроумное изобретение, леди, именуется походной кухней, — начал объяснять Люк. Он опустил открываемую на петлях крышку ящика и выставил откидную ножку, так что образовалась поверхность стола, а сам ящик стал напоминать бюро, потому что под крышкой открылось по крайней мере с дюжину отделений и шкафчиков. — Когда столом не пользуетесь, убираете ножку и закрываете крышку… вот так. — И чтобы показать, как легко действует механизм, Люк еще раз-другой откинул и закрыл крышку.
— Боже! — воскликнула Хани. — Удобно, как дома!
Мужчины отправились снова усмирять мустангов, Джошуа, тут же утративший к походной кухне интерес, побежал вслед за ними, а Гарнет и Хани продолжали рассматривать отделения и ящички.
— Кофейная мельница! — Гарнет показала на прикрепленный к борту повозки механизм.
— А взгляни сюда! — Хани изучала внутренность походного кухонного стола. — На ящиках написано, что должно в них лежать. Вот пшеничная мука, там — фасоль. Отделения для сахара, сухофруктов, кофе. Есть даже для иголок с нитками и лекарств! Джош ужасно обрадуется, когда узнает, что для бутылки с касторовым маслом имеется специальное отделение.
— Должна признать, что вся эта штука удачно задумана, — согласилась Гарнет и приоткрыла крышку спального места. — Сюда кладут свернутый матрас и одеяло. А вот эта часть, готова спорить, для картошки и других овощей. — Она приоткрыла следующую секцию. — Хани, взгляни! Здесь запасное колесо для фургона!
— Задача ясна, — объявила подруга, — все эти ящички и отделения нужно вычистить и выскрести.
Гарнет скривила гримасу и отступила на шаг.
— Но я не вижу самого главного.
— Самого главного? — Глаза у Хани округлились. — Неужели здесь может чего-то недоставать?
— Плиты и раковины.
Некоторое время Хани недоуменно смотрела на подругу:
— Неужели ты думала…
Но Гарнет была не в силах сдерживаться и рассмеялась.
— Тогда уж скажи, и ванны с горячей водой из крана, — со смехом добавила Хани.
— Мы с каждым часом все глупее. — Гарнет попыталась подавить в себе веселье, но явно проиграла сражение.
Женщины схватили друг друга в объятия и разразились неудержимым, заразительным хохотом.
Их смех долетел до слуха мужчин.
Люк прикинул, что бы это могло их так развеселить.
Флинт сделал вид, что ничего не слышал, и его лицо оставалось непроницаемым.
А Клив усмехнулся.
Глава 19
На следующее утро Джош только успел пулей вылететь из-за стола, как в дом вошла Гарнет.
— Доброе утро, тетя Гарни. — Мальчик схватил свою шляпу и повернулся к собаке. — Бежим, Амиго, а то про нас забудут.
Гарнет улыбнулась ему, но Джош и пес уже выскакивали за порог.
— Доброе утро, Хани.
— Доброе… — приветливо отозвалась подруга. — Присядь, поешь овсянки, пока горячая.
Гарнет с порога взглянула на несущихся к сараю мальчика и пса.
