Лесли Лафой - Бесстрашная леди
— Удобно, старик?
Каррик застонал. Рядом пошевелилась Глинис.
— Унести Рейчел наверх? — спросил Роберт.
— Который час?
— Половина шестого. — Роберт осторожно поднял Рейчел с колен Глинис. — Кажется, дом оживает. Скоро тут будет шумно. После двух дней хаоса придется все привести в порядок.
Каррик промычал что-то в ответ, повертел головой, затем плечами, чтобы размять мышцы.
— Можно положить Рейчел в комнату мисс Малдун? — спросил Роберт. — Многие еще нездоровы, и вряд ли для нее найдется другое место.
Каррик осторожно, чтобы не разбудить Глинис, высвободился из-под нее и вытянул спину и ноги.
Его взгляд упал на ее лицо, такое умиротворенное во сне. Каррик закрыл глаза.
— Ты меня слышишь? — спросил Роберт.
— Да. Положи Рейчел в кровать Глинис. Она ей не понадобится.
— Каррик! — с укоризной произнес Роберт.
— Мне не хочется сейчас слушать лекцию о морали, Роберт. Отложи ее на потом.
— Боже, Каррик, Ты совсем лишился рассудка?
— Напротив, как раз сейчас я в здравом уме.
— Но ты не можешь так поступить с ней.
— Не только могу, но и поступлю, — ответил Каррик, подхватив Глинис на руки.
Она доверчиво прижалась к нему во сне, и Каррик стал медленно подниматься по лестнице, затем повернулся и сказал:
— Вот что, Роберт, если ты подойдешь к моей двери, я тебя пристрелю.
— Понятно, — вздохнул Роберт, — по крайней мере обещай мне, что дашь ей возможность сказать «нет». Пусть она сама все решит.
Каррик грустно улыбнулся, посмотрел на Роберта и, глядя в его встревоженные глаза, ответил:
— Никто не может заставить Глинис Малдун сделать что-либо против ее воли, Роб. Тем более я.
Роберт внимательно посмотрел на него.
— Ты ее любишь? — спросил он с улыбкой.
У Каррика свело скулы, но он спокойно ответил:
— Не буди нас, пока не разожжешь огонь. Мы выйдем, когда будем готовы. И попроси Сараид о том же. Я не очень верю в ее деликатность.
Оставив Роберта с Рейчел, Каррик отнес Глинис в свою комнату и положил на кровать, после чего вернулся к двери и задвинул засов. Он постоял с минуту, прислонившись к косяку, чувствуя, как бешено бьется сердце. Мышцы были напряжены так, словно он пробежал сотню миль. Во имя всех ирландских святых, что с ним происходит? Перед ним на кровати лежит прелестная женщина, ее каштановые волосы разметались по подушке. Она улыбается. Хотел бы он знать, что ей снится… Если он заключит ее в объятия, может быть, она проснется и расскажет ему?
И ответит ли она на его объятие с той же силой страсти, которая сжигает его. А вдруг его ожидания не сбудутся? Каррик обхватил руками голову. Боже, он не вынесет этого. Страх, смешанный с предвкушением блаженства, охватил его.
Каррик тяжело вздохнул. Пожалуй, ему лучше немного поспать. Тогда он сможет взять себя в руки. Ведь последние две ночи он почти не спал.
Он лег на кровать, стараясь не потревожить Глинис, отодвинулся от нее и уткнулся лицом в подушку, коря себя за то, что поддался эмоциям.
Во сне она видела себя на солнечной поляне в полдень. Она лежала на траве под ласковыми лучами солнца.
Каррик лежал рядом, она ощущала его запах. Он повернулся, посмотрел на нее, приподнял ее волосы и положил их ей на грудь. Глинис улыбнулась и…
— Я не хотел тебя будить. — Сон медленно уходил, она открыла глаза.
— Не извиняйся, — прошептала она и погладила его щеку. Боже, он так красив!
Он положил еще один локон ей на грудь, туда, где начинался лиф ее платья.
— Даю тебе полчаса на то, чтобы ты прекратил это, — сказала она, надеясь, что он сдастся гораздо раньше.
— Как ты прекрасна, Глинис Малдун. Могу я поцеловать тебя?
Она улыбнулась:
— С каких это пор ты спрашиваешь разрешения? — Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.
— Стараюсь быть вежливым. — Его голос внезапно стал хриплым.
Она продолжала расстегивать его рубашку. Он засмеялся, потом сделал серьезное лицо.
— Чем же ты хочешь заняться вместо этого?
— Чувствовать…
— Может быть, я смогу помочь?
— Думаю, да. — Она запустила руку под рубашку и провела пальцами по его груди.
Он поймал ее взгляд и удерживал его, а его рука гладила ее шею.
— А теперь я могу тебя поцеловать?
— Не можешь больше ждать, правда?
— Боже, Глинис. Ты даже не представляешь насколько…
— Представляю, — прошептала она, опуская руку ниже, к его брюкам. Пальцами она почувствовала, как он напряжен. Она медленно передвигала ладонь.
Он закрыл глаза, затаил дыхание.
— Ради Бога! Перестань, или я за себя не ручаюсь.
— Угрозы, обещания, — пробормотала она.
Он наконец поцеловал ее нежно и страстно. Она прильнула к нему, их ноги переплелись. Она ощущала биение его сердца и собственное желание, растущее изнутри ее тела. Какой-то слабый внутренний голос говорил ей, что она хочет слишком много и сразу, что все может кончиться очередным разочарованием. Но тут Каррик потянулся к застежкам ее платья, и она забыла обо всем на свете. Его пальцы легко справлялись с задачей, дыхание становилось таким же частым, как ее собственное. Он покрыл поцелуями уголки ее рта, глаза, шею.
Все мысли отступили перед сумасшедшим потоком желания. Вдруг Каррик отстранился, пристально посмотрел на нее.
— Глинис, возврата не будет. Если не хочешь, скажи это прямо сейчас. — Он разомкнул объятия и положил руки ей на плечи.
Вместо ответа она стала снимать с него рубашку. Он протяжно вздохнул и замер. Потом простонал, сорвал с нее платье и стал покрывать ее тело поцелуями.
— Это нечестно, — прошептал Каррик, — на тебе еще осталась сорочка.
— Подожди секунду, — проговорила Глинис. — Сейчас я ее сниму.
— Любовь моя, я сам могу тебя раздеть, не лишай меня этого удовольствия. Ведь я собираюсь заняться с тобой любовью, Глинис Малдун!
Она улыбнулась, глаза ее сияли, Каррик понял, что погиб. Он полюбил ее!
Заметив, что Каррик в смятении, Глинис прильнула к нему.
— Люби меня, Каррик, сделай так, чтобы я запомнила этот день навсегда.
— Навсегда, — повторил он, нависая над ней, и прижался губами к ее губам.
Его ласки сводили ее с ума. Он приподнялся, и она всем телом подалась ему навстречу, испытывая ни с чем не сравнимое блаженство. Весь мир исчез.
Оба замерли в ожидании сладостного мига. И он наступил, этот миг. Какая-то сила подхватила их, унесла в заоблачные выси и тут же опустила на землю. Они лежали усталые и умиротворенные в объятиях друг друга, когда услышали стук в дверь.
Каррик замер и чертыхнулся. Его голос вернул ее к реальности. Волшебство исчезло.
— Каррик, — донесся из-за двери голос Роберта.
