Патриция Грассо - Выгодный жених
Бесс посмотрела на своих кузин.
– Вам придется подождать до следующего вечера чая.
Белл и Степан рассмеялись.
– Я спрошу у мамы, – сказала Наташа. – И в следующий раз это будет моя сплетня.
– Мама тебе не скажет, – проговорила Роксанна. – И это будет моя сплетня.
Степан встал и, показывая пальцем на каждую из племянниц, сказал:
– Я люблю тебя. Тебя. И тебя. – Потом обошел стол, чмокая каждую в щеку. Подойдя к Белл, поднес к губам ее руку. – А Фэнси умеет печь такое печенье?
– Только если вы пригрозите ей самоубийством.
Степан рассмеялся и пошел из сада.
– Увидимся на следующей неделе, леди, – крикнул он, обернувшись.
Через несколько минут явился Бумер. Забрал пустой графин из-под ячменно-лимонного напитка и поставил полный. Княжны прекратили разговоры и снова взялись за печенье.
Белл тем временем блуждала глазами по саду, от цветка к цветку, от растения к растению. Сад радовал ее своим спокойствием и вселял уверенность, что она будет здесь счастлива.
Ее внимание привлекла открывшаяся калитка. При виде Пруденс и Лавинии Смит у нее упало сердце.
«Если это рай, – подумала Белл, – то Смиты – змеи, прокравшиеся в него».
– Бабушка! – воскликнула Бесс. – У меня сегодня вечер чая.
– Я вижу, Элизабет.
– Его светлость уехал на деловую встречу, – пояснила гостям Белл. – Не знаю, когда вернется.
Пруденс Смит наградила ее холодным взглядом. Резкий тон пожилой женщины был понят безошибочно. Княжны Казановы молча бросали друг на друга неловкие взгляды.
Лавиния Смит села в кресло ушедшего князя Степана. Белл встала, из вежливости уступив место Пруденс, как старшей.
Бумер, наливая им чай, пробурчал:
– Принесу еще одно кресло.
– Не стоит беспокоиться из-за меня, – сказала Белл. – Я сидела достаточно долго.
– А что вы вообще здесь делаете, мисс Фламбо?
Белл взглянула на Лавинию:
– Помогаю Бесе принимать гостей. Это ее первый вечер чая.
– Элизабет не нуждается в вашей помощи, – сказала Пруденс. – У нее есть бабушка и тетя.
– Однако его светлость и Бесс попросили об этом меня, а не вас, – возразила Белл.
– Попробуйте это печенье, – сказала Бесс, нарушив наступившее молчание.
Пруденс взяла меренгу.
– Восхитительный вкус, Элизабет. Пусть Бумер передаст повару наши комплименты.
– Их испек не повар, – сказала княжна Роксанна.
– А кто же? – спросила Пруденс.
– Я испекла меренги, – ответила Белл.
– Как банально, – с высокомерной улыбкой заявила Лавиния.
– Мама Белл печет очень вкусное печенье, – произнесла четырехлетняя Лиля.
– Что ты сказала? – спросила Пруденс.
– Когда они с папой поженятся, – объяснила Бесс, – мама Белл станет моей новой мамой.
– Его светлость никогда не женится на этой потаскушке.
Белл едва не задохнулась от возмущения.
– Как вы можете употреблять такие слова при…
– Я знала Габриэль Фламбо, – перебила ее Пруденс. – Какая мать – такая и дочь!
– Лавинии грозит ужасная опасность, – сказала Белл, идеально имитируя певучие интонации мачехи.
Княжна Лиля объяснила:
– Мама Белл выйдет замуж не за его светлость, а за дядю Михаила.
– Ах ты, дерзкая девочка! – зашипела Пруденс, придя в замешательство от прямолинейности ребенка.
Лиля взглянула на свою старшую сестру. Княжна Роксанна посмотрела Пруденс в глаза.
– Мы княжны, – сказала она. – Надо уважать титул.
Белл прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Шестилетняя девочка научилась у герцогини беспрецедентной дерзости.
– А кто вы? – спросила женщину княжна Наташа.
Пруденс изумленно уставилась на девочку. Княжна Салли замотала головой:
– Она никакая не княгиня.
Тут в разговор вмешалась Белл, чтобы погасить конфликт.
– Даже если вы княжны, – попеняла она девочкам, – нужно уважать старших.
– Эта потаскушка оказывает на детей дурное влияние, – обратилась Лавиния к матери.
– Я хочу, чтобы вы ушли, – заявила Бесс, указав пальцем на бабушку.
Пруденс повернулась к Белл:
– Ноги вашей больше не будет в этом доме, когда я расскажу Михаилу о вашей дерзости.
Белл ответила встречным ударом.
– Вряд ли Михаил считает дерзость преступлением.
– Бабушка Злая и тетя Неприветливая испортили мне вечер чая. – Бесс залилась слезами.
Глядя на нее, княжна Лиля тоже расплакалась.
– Извините нас, – сказала Белл, уводя девочек из бельведера. Дойдя до калитки, она вытерла им слезы и обняла за плечи.
– Бесс, твоя бабушка и тетя не хотели портить тебе вечер, – сказала Белл. – Если я сейчас уйду, они…
Девочка прильнула к ней.
– Не уходи, мама.
– На следующей неделе мы с твоим папой поженимся и устроим еще один вечер чая, – пообещала Белл. – И Бумер не пустит никого, кроме приглашенных. – Она поцеловала обеих девочек. – Бесс, если вы вернетесь в бельведер и ты скажешь бабушке «извини», я расскажу вам в следующий раз о лягушачьем принце.
Как только девочки успокоились, Белл прошла в дом. В холле она улыбнулась дворецкому.
– Вы что, уже уходите? – удивился Бумер. – Но ваша карета еще не вернулась за вами.
– Ничего. Мне не составит труда пройти пешком два квартала до Парк-лейн.
– А как же княжна Элизабет и вечер чая?
– Без меня он пройдет спокойнее, – ответила Белл и вышла.
На возвращение в Инверари-Хаус ушло десять минут. Вместо того чтобы войти в дом, Белл свернула в аллею и через калитку вошла в сад. Она слишком взволнованна, чтобы разговаривать с кем бы то ни было.
Белл бродила по саду, изучая растения. С уходом весны исчезли лилии, тюльпаны и форситии. Расцвели красные и белые диантусы, турецкая гвоздика с ее характерным запахом и бахромчатыми лепестками, а также люпины и дельфиниумы.
Не торопясь возвращаться в дом, Белл присела на скамью у фонтана. Смиты вызывали у нее беспокойство. Она понимала, что, выйдя замуж за князя, не избавится от них до конца дней.
Скрипнула калитка. В сад ворвался Паддлз и со свистом пронесся мимо. Рядом с ней на скамью шлепнулась Блейз.
– Как прошел вечер чая?
Белл не выдержала и заплакала.
– Гм… что, так плохо?
– Михаил уехал на деловую встречу, – сказала Белл, стараясь взять себя в руки. – Потом появились Смиты… без приглашения и все испортили.
– Почему они хотели испортить вечер маленьким девочкам?
– Девочки тут ни при чем, они хотели оскорбить и унизить меня. Назвали нашу мать и меня потаскушками.
Блейз вскочила со скамьи:
– Я не намерена…
– Сядь, пожалуйста, – промолвила Белл. – Успокойся.
– Ты вчера испачкала Лавинии платье навозом, – произнесла Блейз, – и она решила тебе отомстить.
