Джулия Энн Лонг - Соблазн и страсть
— Нет, это было нечто ужасное. Не стихи, а черт знает что. Хотя иногда встречались удачные строчки. Именно он подтолкнул меня к тому, что я начал писать стихи. На войне мало развлечений, и я, в конце концов, решил взяться за перо.
Сабрина вспомнила чудесные стихи Риса и с удивлением подумала: «Как порой неожиданно человек находит свое призвание».
— А Деймиен вернулся с войны? — Да.
— И ты с ним видишься?
— Раз в год мы с ним встречаемся в городке Литтл-Оррик. Там, в Нортумберленде, великолепная рыбалка.
Сабрина улыбнулась при мысли о том, что Распутник увлекается рыбалкой.
— А ты встречаешься со всеми, с кем вместе служил? У нас в Тинбюри все бывшие солдаты часто собираются вместе.
Рис с вздохом покачал головой:
— Нет, я встречаюсь только с Деймиеном. Потому что из всего нашего отряда лишь мы с ним уцелели.
Ответ мужа ошеломил Сабрину. Она вдруг поняла: на войне поэзия стала для него своего рода бальзамом. А после войны она, по всей видимости, помогла ему избавиться от ужасных воспоминаний.
Снова вздохнув, Рис налил себе вина, всем своим видом показывая, что больше ни о чем не хочет говорить.
Уже у себя в спальне, переодевшись ко сну, Сабрина начала расчесывать волосы. Ей казалось, что муж вот-вот зайдет к ней в комнату, и она не ошиблась. Через некоторое время дверь отворилась, и на пороге возник Рис.
— Ты намерен вернуться в Лондон завтра утром? — задала Сабрина уже давно мучивший ее вопрос.
Он приблизился к ней и положил руки ей на плечи. Поцеловал ее шею, заглянул ей в глаза и спросил:
— Что случилось, Сабрина?
Несколько секунд она стояла словно изваяние. Ну, как ему объяснить?.. Какими словам выразить свои чувства? Хотя, с другой стороны, какое она имела право упрекать его?
— Рис, дело в том… — Она умолкла.
— Так в чем?
— Ты появляешься дома лишь изредка. Появляешься ради того, чтобы…
— Ради чего? Говори же.
— Рис, прости меня, пожалуйста. И забудь все, что я только что говорила.
Она отступила от него на несколько шагов и сделала вид, что ищет расческу.
Какое-то время он молча смотрел на нее. Потом отчетливо проговорил:
— Ты не закончила свою мысль, Сабрина. Ты говорила о том, что я появляюсь здесь лишь изредка для того, чтобы… Так для чего же именно?
— Я прекрасно помню, что говорила, — в раздражении заявила Сабрина. — Хорошо, слушай… Дело в том, что ты никогда не спрашиваешь, ты всегда… берешь. — Она с вызовом взглянула ему в лицо. Его глаза гневно сверкали, но все равно они были прекрасны.
— Да, беру, — произнес он дрожащим от ярости голосом. Но странно, Сабрина могла бы поклясться, что в его голосе звучал и страх.
— Берешь меня, — сказала она, чувствуя, как в груди ее тоже закипает гнев.
Рис отшатнулся — словно она дала ему пощечину.
— Так вот, значит, как ты смотришь на наши отношения, Сабрина? Как на обязанность?
Уже не в силах сдерживать гнев, Сабрина прокричала:
— А разве не так должно быть?! Ведь мой долг — всегда выполнять твои желания! А ты волен, приходить и уходить, когда тебе вздумается, верно?
Рис впился в нее взглядом; его дыхание сделалось тяжелым и прерывистым.
— Что ты еще хотела бы мне сказать? — произнес он ледяным голосом.
Рис видел, как вздымается ее грудь, и видел выражение неподдельной грусти на ее прекрасном лице.
— Пожалуйста, прости меня, — сказала Сабрина. — Я погорячилась…
Рис с некоторым удивлением посмотрел на нее, но гнев все еще не оставил его, и он заявил:
— Ты прекрасно знаешь, что я не стремился к этому браку.
Сабрина вскинула подбородок и не без сарказма ответила:
— Да, милорд, я в курсе.
Воцарилось тягостное молчание. И Рис, как ни странно, почувствовал себя виноватым. Да, впервые в жизни он растерялся перед женщиной.
— Тебе… тебе все это нравится? — Он обвел взглядом комнату. — Нравится то, что тебя здесь окружает?
Она кивнула и с грустью в голосе ответила:
— Да, нравится.
Тут взгляды их встретились, и Сабрина тотчас опустила глаза.
— Черт побери… — пробурчал Рис себе под нос. Резко развернувшись, он вышел из спальни.
Глава 19
И опять потянулись унылые дни, похожие один на другой как две капли воды.
Утром миссис Бейли подавала ей в постель горячий шоколад с подогретой булочкой. Потом она вставала, какое-то время расхаживала по дому, после чего отправлялась в Бакстед-Хит, где беседовала с Марго Банфилд или же навещала Джеффри.
Сабрина проклинала себя за гордость. Она понимала, что ей необыкновенно повезло — так, как везет не очень многим женщинам. На зависть всем она жила в прекрасном особняке и ни в чем не нуждалась. Любое ее пожелание исполнялось по первому же требованию. К тому же ее окружали невероятно дорогие и красивые вещи — мебель, ковры, всевозможные украшения… Да и муж о ней не забывал. Он появлялся несколько раз в месяц и поначалу всегда бывал, ласков и нежен. Но под конец мрачнел и даже иногда грубил.
Впрочем, она не оставалась в долгу. Не могла сдержаться из-за своего ужасного характера. Гордость, упрямство, страстность… Ох, если бы не Рис, она никогда не узнала бы, что у нее такой тяжелый характер. К счастью, она быстро забывала обиды.
Но в один из дней Сабрина вдруг сообразила, что муж уже почти месяц не появлялся. «Когда же он приедет?» — гадала она, расхаживая по дому. Чтобы хоть чем-то заняться, она отправилась в Бакстед-Хит — навестить Джеффри. А он как раз готовился к очередной проповеди, и Сабрина попросила его прочитать ей хотя бы отрывки. Проповедь была прекрасно написана и посвящалась она опасностям, связанным с плотскими наслаждениями. Джеффри со знанием дела осуждал плотские грехи, и Сабрина с удивлением думала: «Откуда он все это знает?»
Когда он умолк, она с улыбкой сказала:
— Очень хорошо написано.
— Правда? — Джеффри тоже улыбнулся. — Да, благодарю тебя за подарки.
— О, не стоит меня благодарить. — Сабрина внимательно посмотрела на молодого человека; ей вдруг показалось, что в этот день он какой-то слишком уж нервный.
А Джеффри посмотрел ей прямо в глаза и спросил:
— Сабрина, ведь мы с тобой друзья?
— Конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Прости меня, Сабрина, возможно, я лезу не в свои дела, но… Скажи, ты счастлива?
Сабрина невольно вздрогнула. Конечно же, Джеффри понял, как тяжело у нее на душе. Что ж, ничего удивительного — она никогда не умела скрывать свои чувства, и все ее переживания написаны у нее на лице. Так что очень может быть, что и все остальные обитатели что-нибудь заметили…
