Элизабет Бойл - Ночной соблазн
Шутка маркиза тоже заслужила одобрительный смех. Только Рокхерст встревоженно огляделся. Где леди Гермиона?
Он вдруг пожалел бедную неуклюжую малышку. Неудивительно, что она сбежала от злобных издевок Лавинии.
– Думаю, – вставила леди Берк, – леди Гермиона отправилась за своей стрелой… прямо в Париж.
В толпе снова послышался смех. Многие поздравляли победителей, очевидно, желая удостовериться, действительно ли Рокхерст влюблен в королеву сезона.
Но граф почти не замечал окружающих. Не мог выбросить из головы мысли о леди Гермионе. На какой-то странный миг, когда она подняла лук и прицелилась, Рокхерст замер. Вот он – контур щеки, линия лба, упругие холмики грудей. И что-то еще, что-то еще поразило его в ее чертах. Только что? Он не помнил.
И у него перехватило дыхание, когда она спустила тетиву. Но ее стрела снова улетела в кусты, и он понял, что ошибся.
Он оглянулся на поле, где стояли мишени, и то, что увидел, заставило его оцепенеть. Последние яркие лучи солнца озарили одинокую фигуру. С такого расстояния было невозможно различить лицо женщины, потому что солнце било в лицо. Однако он успел разглядеть, что она держала лук. А когда подняла его, ему показалось, что сама богиня охоты Диана спустилась с Олимпа, чтобы участвовать в состязании. Выстрел был поразительно метким. Стрела прозвенела в воздухе и с громким стуком вонзилась в центр мишени.
Трудно представить, что на свете может существовать более меткий стрелок!
Однако, вглядевшись в даму, Рокхерст вдруг узрел, что ее фигура словно пошла волнами, и с последней вспышкой света она растворилась в воздухе как раз в тот момент, когда солнце потонуло за горизонтом.
Глава 11
Рокхерст ринулся вперед, оставив потрясенную мисс Берк смотреть ему вслед.
Впрочем, ему было все равно, потому что до этой спесивой особы ему не было никакого дела. И еще потому, что ОНА совсем близко. Что-то жгло его сердце, что-то, словно невидимые руки, тянуло вперед.
Неужели это кольцо? Неужели он, как и она, отныне связан с кольцом Милтона?
Он свистнул Роуэну, и тот мгновенно подбежал к хозяину.
– Вижу, она и тебя заколдовала, парень, – сказал он волкодаву, потрепав его по загривку.
Роуэн сжимал клыками полусгрызенную кость с таким видом, словно широко улыбался. И Рокхерст понял, что и пес, и хозяин отныне сделают все для девушки, имя которой оставалось неизвестным.
Тропинка делала резкий поворот, и за ним открывался знаменитый розарий маркиза: целый лабиринт дорожек и колючих кустов, окутанных таинственными тенями.
Но графу была нужна только одна тень. Его.
– Куда ты пропала? – громко окликнул он. – Я знаю, ты где-то здесь.
Он взглянул на Роуэна проверить, не видит ли тот девушку. Однако этот предатель по-прежнему занимался исключительно костью.
– Значит, ты отвлекла Роуэна и, может, теперь обратишь внимание на меня?
– Зачем? Чтобы вы снова меня похитили? – раздался голос, такой ясный и знакомый, что Рокхерст вздрогнул.
Шагая к беседке, граф твердил себе, что уже слышал сегодня этот голос. Только когда? Где? И самое главное, из чьих уст?
Вспомнить он не мог.
– Признайся честно, ты не слишком противилась.
Послышался негодующий возглас, за которым последовал легкий шум шагов по усыпанной гравием дорожке.
– Почему бы вам не вернуться к вашей новой возлюбленной? Вы так трогательно за ней ухаживали!
Рокхерст едва сдержал улыбку.
В свое время он имел дело со многими женщинами и хорошо знал верный способ разжечь гнев или пыл дамы. Для этого всего лишь следует начать ухаживать за ее соперницей. Очевидно, он не зря провел этот мучительный день, выслушивая злобные реплики мисс Берк, стремившейся утвердить свое превосходство над приятельницами. Совсем не зря.
– Она неотразимо очаровательна, – поддразнил он. – И к тому же я знаю ее имя, а это немалое преимущество.
– Пффф!
Ревнивая кошечка! Но если это так, значит…
Граф тряхнул головой, отгоняя дурацкую мысль. Он не желает знать, что она неравнодушна к нему. Это может быть опасно. Для нее. Для него.
И вообще ему следует уйти. Пусть вытворяет что угодно. Добивается исполнения своих желаний. Магия кольца сделала ее созданием ночи.
Однако он не мог сделать этого. Не мог, пока она носит кольцо Милтона.
Кольцо… Конечно, он преследует ее только по этой причине.
По крайней мере так уверял себя Рокхерст.
– Возвращайтесь к мисс Берк, – посоветовала она. На этот раз Рокхерст не выдержал и расхохотался:
– Разве она сравнится с тобой?
– Это еще почему?
– Ее грудь слишком мала. – Он повернулся лицом к тому месту, где она, по его предположениям, находилась. – А твои могут заполнить ладонь мужчины и столь же восхитительны, как их хозяйка.
Невидимка снова фыркнула, хотя уже не так негодующе.
– Тогда почему… почему вы…
О, ревность, так и звеневшая в ее голосе, дразнила его. Искушала.
– Провел с ней целый день? – докончил он.
– Ну… да.
Он почти видел плотно сжатые губы и морщинку, уродующую гладкий лоб.
– Она ужасно противная.
– Верно.
– И почему же вы провели целый день?..
– Пытаясь уверить приглашенных, что я ею восхищаюсь?
– Совершенно верно. Вы дали ей еще одну причину торжествовать над подругами. Ваши ухаживания позволят ей подняться выше…
Он пропустил мимо ушей очередное фырканье.
– Своего теперешнего положения?
– Именно, – подтвердила она. – Потому что в обществе есть немало незамужних дам…
– Гораздо более знатного происхождения? Из древних родов.
Она с усердием пастушьей овчарки загоняла для него лучших овечек из отары.
– Конечно!
– Вроде тебя?
Ответом послужило потрясенное молчание. Жаль, что он не видит яростного блеска в глазах девушки, понявшей, что ее провели. Заставили плясать под чужую дудочку.
– Вы гнусный дьявол, Рокхерст.
– Так оно и есть, – ухмыльнувшись, согласился он.
– И все же этот факт не объясняет, почему вы таскались за ней, как один из этих… этих…
Подброшенный мыском туфли камешек упал на дорожку.
Ну вот. Теперь он знает, где она стоит.
– Остальных идиотов? – докончил он.
– Да.
– Ревнуешь?
– О, я никогда бы…
Он вздернул бровь и шагнул к ней, неотступно следя, не шевельнется ли гравий. Но все было спокойно, и его сердце забилось сильнее.
– Ну и ну! А я думал, что леди – а мы установили, что ты леди, – не подобает лгать.
– Я не…
Гравий зашуршал под невидимыми туфельками, но она, похоже, не собиралась сдаваться.
И все-таки что-то в ней ему нравилось. Пусть она не слишком рассудительна, зато упорства хоть отбавляй.
