Лиза Клейпас - Нам не жить друг без друга
Он взял ее лицо обеими руками.
– Я не добр. Я никогда не бываю добрым. – Жюстин взглянул ей в глаза, потом перевел взгляд на шею, где предательски бешено колотилась жилка. Селия вцепилась в его запястья.
– Успокойся, – сказал он. – Я не собираюсь целовать тебя. – Он озорно улыбнулся. – Разве только ты сама меня об этом попросишь.
Она вдруг рассмеялась и тряхнула головой.
– Отпусти-ка меня, шут гороховый.
Он фыркнул и поцеловал ее в макушку.
– Вот тебе… Похоже, я не могу перед тобой устоять.
* * *Поздно вечером Жюстин отправился на берег ручья. С тех пор как он снова стал ходить, он наведывался туда каждый вечер, словно ждал вестей от Риска.
Было тихо, только кипарисы, увешанные гирляндами серого мха, шелестели под порывами ветра. На противоположном берегу расположились на ночлег белые цапли и дикие гуси. Погасли последние отблески заката, и водная гладь потемнела, как оникс. Пахло цветущими лимонными деревьями, вдали слышалась песня. Голос был низкий, успокаивающий. Негритянка пела креольскую колыбельную, мелодию которой он помнил с детства.
Одни говорят, что любовь – это радость,
Другие – что это печаль.
Поверь: это радость с печалью,
И то, и другое в ней есть, как ни жаль.
Голос замер. Прислонившись спиной к дереву, Жюстин, прищурившись, смотрел на водную гладь.
Он быстро поправлялся, и оставаться на плантации с каждым днем становилось для него все опаснее. Пройдет еще немного времени, и окружающие перестанут верить, что он – Филипп; сплетни и подозрения распространяются по городу очень быстро. Жюстин чувствовал опасность интуитивно, как дикий зверь. Сейчас ему надо исчезнуть, спрятаться. А когда он окрепнет окончательно… что ж, тогда он будет искать встречи с Легаром.
Здесь его ничто не удерживает. Кроме Селии. Жюстин печально усмехнулся.
Он исчезнет из ее жизни, и она постепенно успокоится и будет счастлива. Она создана для того, чтобы жить в семье, пользоваться уважением окружающих, знать, что завтрашний день будет таким же спокойным, как вчерашний. Она никогда не бросит все, к чему привыкла.
Улыбка сползла с губ Жюстина. Он рассеянно взъерошил недавно подстриженные волосы. Все его существо восставало против непривычных для него чувств, но он был уже не в силах от них избавиться. Осознав это, Жюстин разозлился на самого себя. Пример матери научил его не верить ни одной женщине. Он привык относиться к ним потребительски: получать удовольствие, а потом бросать за ненадобностью. А сейчас он и сам не понимал, какая сила им движет.
Это не просто физиологическое влечение. Кругом сколько угодно женщин – более опытных, более соблазнительных. Но его страсть к Селии была иной. И пробудилась она не на Вороновом острове и даже не в домике на озере, а во время болезни. Жюстин знал: он не выжил бы без нее. Хрупкая, но сильная духом женщина боролась за его жизнь, даже проникала в его сны, чтобы вырвать из лап смерти. Жюстин попытался представить, что больше никогда ее не увидит. И мысленно обругал и ее, и себя.
Его внимание привлек тихий всплеск воды, донесшийся с ручья. Жюстин отступил в густую тень дерева. Над водой раздался низкий переливчатый свист. Жюстин усмехнулся. Выглянув из-за дерева, он увидел приближающуюся пирогу и стал ждать, когда она подойдет к берегу.
– Хорошенькое дельце – нежданно-негаданно подбросить полумертвого на плантацию Волеранам! – подал он наконец голос.
Риск ступил из пироги на топкий берег и пошел на голос.
– Уверен, со мной говорит привидение.
Жюстин искренне радовался Риску и Огу, а это были именно они.
– Привет, Джон. – Жюстин шагнул из темноты к Риску. Тот схватил его в медвежьи объятия.
– Господь с вами, капитан, на кого вы стали похожи! – воскликнул он, отступая на шаг, чтобы разглядеть Жюстина. – Отмыты добела и приятно пахнете! А ведь совсем недавно были одной ногой в могиле.
Жюстин едва заметно улыбнулся.
– Ты вполне мог сбросить меня в воду, приняв за покойника, Джон. Я снова обязан тебе жизнью.
– Я вам об этом еще напомню.
К ним подошел Ог, и Жюстин обменялся с ним крепким рукопожатием.
– Грифон, вам снова удалось обмануть дьявола, – сказал Ог, блеснув белозубой улыбкой. – Даже ему не удается вас заарканить, а?
Жюстин задумчиво улыбнулся, глядя на друзей, и покачал головой. В самые худшие времена Риск не утрачивал боевого задора, но сейчас он был похож на загнанное в угол животное. Ог тоже непривычно напряжен, хотя и пытается придать лицу безмятежное выражение.
– Значит, вас собрали по частям? – заключил Риск. – Скоро будете в полной форме, как новенький, это я вам гарантирую.
– Нога еще плохо двигается, – сказал Жюстин и, улыбнувшись Огу, добавил:
– Если бы не твое колдовство, скакать бы мне теперь на деревяшке. – Он снова взглянул на Риска:
– Расскажи, как у вас дела.
– Вам это не понравится, – мрачно произнес Риск. – По всему заливу ползают канонерки властей, и у Легара и его мерзавцев появилась уйма свободного времени. Легар объявил Воронов остров своей собственностью. Мне удалось припрятать товары в разных местах – одному Богу известно, что теперь с ними делать.
– А что с экипажем?
– Никто после того боя не знал, выжили вы или нет. Люди разбрелись кто куда. Некоторые залегли на дно, другие… – Риск помолчал, сплюнул, потом продолжал с мрачным видом:
– …другие переметнулись к Легару, вонючие ублюдки. Вам надо поскорее брать все в свои руки, Грифон. Если все так и дальше пойдет, с нашим промыслом будет покончено. Самое время его возродить.
Жюстин некоторое время обдумывал ситуацию. Его удивила собственная нерешительность. Месяц назад он не раздумывая бросился бы спасать свое маленькое королевство от негодяев и разбойников. В нем заключался смысл его жизни, да он и не хотел ничего другого. Но теперь…
– А может, не стоит возрождать его? – медленно произнес он. – Просто поставим точку.
– И что потом? – спросил озадаченный Риск. – Начинать все с нуля?
Жюстин взглянул на него и усмехнулся. Неожиданно он почувствовал легкость и свободу, словно сбросил груз, многие годы лежавший на его плечах.
– Дарю тебе «Бродягу», Джон. Прими его с моим благословением.
Риск онемел, а его единственный глаз стал косить от удивления.
– Господи Иисусе, капитан, вы соображаете, что говорите?
Жюстин решительно кивнул:
– Я слишком часто искушал судьбу, но мне не может везти вечно. Я получал дьявольское удовольствие от нашей вольной жизни, но пришло время бросить якорь.
Риск ошеломленно уставился на него:
– Придите в себя, дружище! Вы прирожденный скиталец, пират, как и все мы. Чем еще вам заниматься в жизни? Жюстин пожал плечами:
