Бронвин Скотт - Как удачно согрешить
— Мы не разговаривали с той самой ночи, и я очень сожалею об этом.
Он неотрывно смотрел ей в глаза, на его губах играла легкая улыбка, которая ничуть не способствовала сглаживанию напряжения. То была соблазнительная улыбка, говорившая: «Мне известно о том, что ты чувствуешь, но со мной тебе ничего не угрожает. Не нужно бороться с собственными чувствами». Какое уж тут безразличие! Мора испытывала смущение оттого, что Риордану удавалось так легко прочесть ее мысли.
— Вы были заняты, — предложила она вежливое объяснение.
— Верно. Но это меня не оправдывает. Когда джентльмен лишает девушку невинности, впоследствии они должны хотя бы поговорить.
Его взгляд стал очень серьезным, Мора почувствовала укол страха. Он не должен считать себя должником. Вспомнив, как Риордан предлагал ей новое платье, она испугалась еще больше. С силой сглотнула. Если он предложит ей компенсацию, подобный дар принизит значимость их единственной совместной ночи, неосмотрительного поступка. «Пожалуйста, не делай этого», — мысленно заклинала она.
— Говоря, что вы вдохновляете меня, Мора, я имел в виду именно это. — Он коснулся ее руки, сжал пальцы. — С тех пор как я встретил вас, все другие развлечения перестали привлекать меня. Тогда я утвердился в мысли, что ваша кандидатура в качестве моей жены — идеальна, из чего я делаю вывод, что мне следует жениться на вас. Не окажете ли вы честь стать моей женой?
Ужас и недоверие завладели всем ее существом. Он хочет жениться на ней? Это совершенно невозможно по многим причинам.
— Но вы едва меня знаете. — Она попыталась отдернуть руку. Если Риордан будет и дальше касаться ее, она капитулирует, хотя и не имеет права соглашаться на такую сказку. Это будет стоить ему гораздо дороже, чем он может себе даже вообразить. — Мы знакомы немногим больше месяца.
— Мне известно достаточно. — Риордан буквально прожигал ее взглядом, будто надеясь таким образом добиться согласия. — Вы хорошая, добрая, и дети вас обожают.
— А вы? Вы тоже меня обожаете?
Мора вспомнила свои первоначальные подозрения о том, что этот ужин подразумевает нечто большее, чем соблазнение на одну ночь. И дело тут даже не в личном намерении Риордана жениться.
— Мне кажется, я начинаю влюбляться в вас, — мягко прошептал Риордан.
Он прикоснулся губами к ее пальцам, перевернул руку и принялся покрывать поцелуями ладонь.
— Институт брака предполагает большую ответственность, — ответила Мора, сожалея, что не может с такой же легкостью, как он, читать мысли по выражению лица. — Зачем вам вообще понадобилось так скоропалительно жениться?
Мора попыталась вспомнить, какие именно слова Риордан говорил ей в тот день, когда просил организовать для него званый ужин. «Так уж случилось, что мне нужно жениться, и быстро. У меня нет возможности ждать до следующего года, поэтому нужно извлечь максимальную выгоду из нынешнего сезона». Он явно что-то затеял.
— А теперь вы говорите, точно викарий. — Риордан засмеялся, не отпуская ее руки. — И вы не ответили на мой вопрос. Вы выйдете за меня замуж?
Стремясь придать своему взгляду большую серьезность, Мора посмотрела на Риордана.
— А вы не ответили на мой. Что, в конце концов, происходит? Граф, имеющий определенную репутацию, внезапно желает жениться и еще более внезапно делает предложение гувернантке? Вы не можете не признать, что это несколько подозрительно. — Он ничего не ответил, она продолжила: — Я не соглашусь на союз между нами, если он не будет предполагать абсолютной честности. Начинать со лжи не предвещает ничего хорошего в дальнейшем.
Он отпустил ее руку и тяжело вздохнул. Она внутренне напряглась, начиная жалеть о том, что не удовольствовалась романтической полуправдой, которую Риордан так искусно умел плести. Догадалась, что своими словами — какими бы они ни были — он причинит ей боль.
— Вейлы отнимут у меня детей, если в ближайшие четыре дня я не женюсь или не объявлю о помолвке, которая в скором времени приведет к свадьбе.
Мора подумала о том, что ей совсем не нравится быть правой. Если бы не вовлеченность в дело детей, она сочла бы себя утешительным призом. Она лишь произнесла:
— Вейл? Тот самый, кто навещал Эллиота?
— Виконтесса приходится детям кузиной со стороны матери. Когда вопрос об установлении над ними опеки возник в первый раз, она наотрез отказалась, — кратко добавил Риордан.
— Как давно вам об этом известно?
Наверняка дольше, чем она находится в этом доме. Драма разыгралась еще до ее появления здесь. Теперь до нее доходил весь ужас ситуации, в которой он оказался. Скоропалительная кончина брата, борьба за детей. И ситуация имела подводные камни. Речь не просто о передаче детей новым опекунам, а о чем-то, о чем Мора пока не догадывалась, даже вообразить не могла, и Риордан взвалил все на свои плечи.
— Со дня похорон. Едва ли это имеет значение. Важно лишь то, что леди Вейл положила глаз на трастовый фонд детей. — Риордан понизил голос. — Когда их отец умер, дети остались сиротами без средств. Эллиот позаботился о них, оставил деньги и имение Уильяму и солидное приданое Сесилии, учредил трастовый фонд для оплаты обучения Уильяма и дебюта в высшем свете Сесилии. Так дети стали богатыми.
— Но Эллиот в своем завещании назвал вас их опекуном. — Мора пыталась собрать воедино кусочки головоломки. Она понимала, что разлука с детьми станет для Риордана тяжелым ударом.
— Вейлы намерены опротестовать последнюю волю брата, если потребуется. Они хотят обвинить его в психической нестабильности, заявить, что он не понимал, что творит, когда завещал детей мне. — Риордан вытянул руки над столом. — Как видите, я неподходящий опекун. Лишь сумасшедший мог рассудить по-иному.
— А женитьба? Чем она может помочь в этой ситуации?
— При наличии жены я смогу показать, что у детей есть мать, а я остепенился и начал новую жизнь. — Риордан жестко рассмеялся. — Как видите, мужчина считается достойным только в том случае, если у него имеется супруга.
Море очень хотелось бы стереть с его лица отпечаток боли.
— Те встречи, на которые вы ходили, касались детей?
— Да, детей и завещания. Мы пытаемся понять, чего нам следует опасаться, если завещание Эллиота будет опротестовано. — Он покачал головой. — Мы обнаружили в гроссбухах кое-какие записи, возможно проливающие свет на причины самоубийства брата. Возможно, причина сама по себе является источником беспокойства. Мы не хотим, чтобы она была использована против нас.
Его лицо приобрело новое выражение, которого Мора не видела прежде. Страх. Это потрясло ее еще больше, чем его боль. Ей и в голову не приходило, что граф Чатем, Риордан Баррет, может чего-то бояться. Теперь она видела, что он страшится потерять детей, страшится, что память брата может быть запятнанной, его наследство окажется не в тех руках, а он сам не сможет защитить все это. Следовательно, получится, что его отец был прав много лет назад.
