Великолепие чести - Гарвуд Джулия

Похоже, быстрее других овладеть собой удалось лишь одному Энтони. Насвистывая, он направился к своему господину. Подойдя к барону, Энтони положил руку ему на плечо. Дункан не понял, было ли это знаком соболезнования по поводу того, что Векстон выбрал себе такую взбалмошную жену, то ли Энтони просто хотел посочувствовать хозяину, явившись свидетелем недавней сцены. Надо сказать, что барону не понравился этот жест сострадания.

— В чем дело? — поинтересовался Векстон, поворачиваясь к нему.

— Твоя жена собралась ездить верхом на Силене, — сообщил Энтони.

— Только через мой труп! — прорычал в ответ Векстон.

Энтони отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

— Знаешь, — промолвил он, — охранять твою жену очень непросто. Уж если она что задумала, остановить ее невозможно.

— Да она же испортила моего лучшего коня! — воскликнул барон.

— Да, — согласился Энтони. В глазах его заплясали искорки смеха. — Испортила…

— Господи, я было подумал, что потерял ее, — на минуту сменил тему Дункан. Он говорил почти шепотом, но, опустив глаза и заметив, что руки его предательски дрожат, опять впал в ярость: — Да я убью ее! Если хочешь, можешь посмотреть, как я это сделаю.

Энтони ничуть не смутился этим заявлением. Прислонившись спиной к стене, он с любопытством спросил:

— Зачем?

— Тебе же будет лучше, — проговорил барон.

Энтони расхохотался:

— Мне совсем ни к чему смотреть на смерть Мадлен, кроме того, зачем тебе вообще убивать ее?

Похоже, барону не понравился смех Энтони.

— Послушай, а как ты отнесешься к новой обязанности, а? — угрожающе произнес он. — Понравится ли тебе, к примеру, таскать в кухню воду, ведро за ведром? Это будет лучше, чем присматривать за моей женой?!

Такое предложение могло оскорбить любого, столь же близкого к Дункану человека, как Энтони. Барон рассчитывал, что Энтони немедленно сменит тон и пожалеет, что говорил со своим господином недостаточно уважительно.

Тщетная надежда! Энтони не проявлял ни малейших признаков раскаяния.

— Вы дали мне самое опасное поручение, барон, — заявил он. — Даже Ансель может подтвердить это.

— Не пойму, о чем ты говоришь?

— Ваш оруженосец на днях чуть не утонул, барон. Он стоял на верхней ступеньке лестницы, приставленной к большой бочке с водой, как вдруг в спину ему попал большой мяч. Ансель, конечно же, потерял равновесие и…

Дункан поднял руку, призывая Энтони замолчать — он не хотел слышать больше ни слова об этом уже известном ему случае. Хотя барон и не знал подробностей этой истории, у него возникло подозрение, что его милая женушка имела прямое отношение к происшедшему. Больше того, он был просто уверен в этом. Кстати, Векстон даже вспомнил, что видел, как накануне Мадлен учила местных ребятишек какой-то новой игре в мяч.

К ним неторопливо подошел Эдмонд.

— Что это тебя так развеселило, Энтони? — поинтересовался он. Эдмонд все еще не мог оправиться после опасной игры Мадлен со смертью, поэтому не мог понять, как кто-то способен сейчас радоваться.

— Наш лорд собирается убить свою жену, — улыбнулся юноша.

— Что за черт! — рассмеялся тот. — Вот храбрец! Да Дункану и овечку не прикончить!

Это был унизительный намек. Ясно, Эдмонд слышал, как Мадлен назвала любимого жеребца барона барашком. Наверняка многие слышали это, а если до кого и не долетели слова жены Дункана, Эдмонд уж постарался донести их до всех.

— Похоже, малютка Мадлен из пленницы превратилась в повелительницу, Энтони, — заметил Эдмонд.

— Я не в настроении разгадывать твои загадки, — проворчал барон.

— Больше того, ты не в настроении и признать, что любишь Мадлен. Подумай только о том, в каком ты сейчас состоянии, братец, и правда сразу откроется тебе. — Покачав головой, Эдмонд повернулся и побрел прочь.

— Но ведь Мадлен нельзя не любить, это так легко, — заметил Энтони, когда они остались вдвоем с Векстоном.

— Легко?! Не легче, чем лягушек глотать!

И впрямь на первый взгляд они совсем не подходили друг к другу. Если барон напоминал собою вековой дуб, то его жена более походила на ивовую веточку, и нрав ее был изменчив, как весенний ветерок.

Но уже с того самого мгновения, как она согрела ему ноги, барон, сам того не подозревая, полюбил Мадлен!

— Яне потерплю хаоса в своей жизни! — торжественно, словно клятву, произнес Дункан.

— Может, со временем все и образуется…

— Ну да, — ехидно согласился барон, — когда Мадлен станет слишком стара для того, чтобы каждый день выбираться из постели. Тогда в моей жизни наступит мир и покой.

— Покой может и надоесть, — заметил Энтони с улыбкой. — Твоя жена внесла в нашу жизнь свежее дуновение, Дункан.

Энтони думал, что барон станет спорить с ним, но… ошибся. Похоже, его господин лишь сейчас по-настоящему понял, как много значит для него Мадлен.

Решив больше не утруждать барона разговором, Энтони почтительно поклонился и ушел.

Дункан был рад остаться в одиночестве. Перед его внутренним взором встала недавняя картина: огромный скакун мчится прямо на Мадлен. Ему никогда не забыть пережитого ужаса.

Мадлен пленила его коня в точности так же, как пленила его самого. Вдруг Векстон почувствовал, что улыбается: он вспомнил, какой переполох вызвала Мадлен своим поступком. Эдмонд был прав. Из пленницы эта женщина превратилась в повелительницу, завладев сердцем Дункана.

Признавшись себе в этом, Дункан внезапно почувствовал удивительный прилив сил, словно наконец-то насытился после сорокадневного поста. Он больше не станет игнорировать жену. Да, он будет любоваться ею! К тому же ему давно пора проявить решимость.

Направившись в конюшню вслед за Мадлен, барон решил, что сначала пожурит, а потом поцелует ее. Конечно, она виновата, но ведь именно Мадлен заставляла его сердце биться быстрее, забывать все плохое и мрачное. Правда, своенравный барон еще никак не мог смириться с мыслью, что невольно подчиняется кому-то.

Громкий крик прервал размышления Дункана, заставив остановиться. Фергюс — часовой на южной башне — оповестил, что к замку приближается кавалькада. По цвету флага, развевавшегося на ветру в руках возглавлявшего ее всадника, Фергюс понял, что к крепости направляется отряд барона Джеральда во главе со своим господином.

Дункан сразу помрачнел. Черт, он же посылал Джеральду гонца с сообщением о несчастье, случившемся с Аделой. Векстон полагал, что Джеральд, узнав об этом, тут же сообщит о разрыве существовавшей договоренности. Однако, раз уж Джеральд решил приехать к Векстону сам, то, видимо, его не устраивал мирный и тихий разрыв помолвки.

Значит, барону Векстону придется собраться с духом и держать себя в руках! И неизвестно еще, что будет с Аделой, — возможно, она, узнав, что ее нареченный прибыл в их замок, вернется в свое прежнее болезненное состояние.

Дункан решил, что не стоит предвосхищать событий. В конце концов Джеральд — его старинный друг, и у него могли быть самые разные причины навестить приятеля. Конечно, в таком мирном течении мыслей Векстона сказывалось благотворное влияние Мадлен — прежде он заранее начал бы волноваться и бушевать.

Внезапно крик Фергюса повторился вновь, отрывая барона от его размышлений. Дункан отдал приказ немедленно впустить барона Джеральда и его людей в крепость…

Векстон застал жену в дверях конюшни. Не поздоровавшись, барон резко приказал:

— Мадлен, иди быстро к Аделе и скажи ей, что приехал барон Джеральд. Она должна встретиться с ним за обедом.

Глаза Мадлен расширились от удивления, когда она услышала эту новость.

— Зачем он приехал, Дункан? Ты посылал за ним?

— Нет, — отрезал Дункан, раздраженный тем, что жена не бросилась немедленно исполнять его приказание. К тому же Мадлен стояла так близко от него, что он мог бы поцеловать ее, и мысль об этом, как обычно, затмила все остальные.

— Я же сказал — иди быстро к Аделе, жена!

— Я всегда делаю то, что ты велишь, — с улыбкой промолвила Мадлен. Повернувшись, она направилась к замку. — Кстати, добрый день, Дункан!