Ширл Хенке - Возвращение в рай
— И, конечно, выбирая между принцессой тайно и испанской дворянкой…
— За Магдаленой не дали ни гроша! Она бежала от гнева старой королевы, и мой отец — твой дед — устроил нашу помолвку без моего участия. — Аарон покраснел, признавшись в этом. — Сам Первый Адмирал заставил меня жениться на ней, и я никогда не жалел о том, что случилось. Если бы мне пришлось выбирать снова, я выбрал бы ее, а не Алию! Но заметь, Риго, не потому, что Магдалена — испанка, а Алия — тайно. С точки зрения богатства и положения в обществе для меня было более выгодно жениться на твоей матери. Но мы не выбираем, кого любить, сын. Так уж случилось.
— Какой дорогой ценой обернулся для меня твой урок, — сказал Риго уклончиво. — Почему Алия отдала меня Педро де Лас Касасу?
— Алия была избалованным ребенком, так же не похожая на Гуаканагари, как Бишоп Фонсека на отца Бартоломео. Она знала, как я хочу обрести тебя, поэтому и отдала испанцу, а мне сказала, что отослала тебя в другую деревню тайно. Мы несколько лет искали тебя на всех островах, даже и не предполагая, что ты в Севилье.
— Что же сказала твоя законная жена, когда ты пытался вернуть своего незаконнорожденного ребенка низшей расы?
— Магдалена искала тебя вместе со мной и горевала, когда годы поисков ни к чему не привели. Сейчас она ждет нас на нашем ранчо вместе с твоим дядей и очень хочет видеть тебя с женой. Мы получили несколько писем от Бенджамина, Риго. И не мне одному хочется, чтобы ты объяснил кое-что. Ты приехал вместе с женщиной, с которой он был помолвлен, и она носит твоего ребенка. — Аарон был мрачен, но на его лице не было и тени осуждения, когда oн сделал еще глоток вина.
— Как искусно ты сменил тему. Боже правый, Пескара так похож на тебя! У тебя ум итальянца!
— Я был солдатом, а теперь — глава семейства. Никогда я не был и не буду политиком. — Аарон ждал, когда Риго соберется с мыслями.
Риго пожал плечами.
— Как и ты, я был не волен в выборе, когда женился, но в отличие от тебя я женился на женщине, которая носит моего ребенка. — Риго видел, что удар достиг цели, но Аарон тут же овладел собой. Проклятье, Риго почти сожалел о том, что сказал. — Я никогда не собирался жениться… а теперь предал брата, соблазнив его невесту. — Он отвернулся и уставился в окно невидящими глазами, чувствуя, что оба они измучены этим разговором.
— Ты любишь Мириам? Или ты еще не знаешь? Первые годы после женитьбы я не понимал, как люблю Магдалену.
«Святая Дева, помоги мне!»
Его сын выглядел таким несчастным, и Аарон решился в первый раз положить руку ему на плечо.
— Мириам любит тебя, и это уже хорошо. Женщины понимают это скорее, чем мужчины.
Риго, прищурившись, взглянул на Аарона.
— Позволь мне усомниться в этом. Кажется, между нами только то, что было между тобой и моей матерью — страсть, ничего больше.
— Тогда почему она выбрала тебя, ведь Бенджамин хотел жениться на ней? — возразил Аарон.
— Познакомься с ней сам и тогда решай, что за странные мотивы заставили ее поступить так. — Риго повернулся, чтобы уйти.
Аарон хотел было окликнуть его, недовольный их первой беседой, но передумал. Только время способно перекинуть мост между ними.
С бьющимся сердцем Мириам ждала в саду, готовясь встретиться с отцом Бенджамина и Риго. Мария забрала детей, чтобы отдохнуть после полудня, оставив ее одну.
— Как я посмотрю ему в глаза? Он, наверное, считает меня отвратительной шлюхой. Все всегда винят женщин, а не мужчин, и я действительно виновата… — Ее шепот заглушил звук приближающихся шагов.
Аарон Торрес увидел высокую, элегантно одетую женщину, которую Бенджамин так часто описывал в письмах. Она была бледна и… определенно, ждала ребенка. Это было особенно заметно из-за хрупкости фигуры.
Она не склонилась в обычном реверансе при приветствии, а протянула руку. Слегка прикоснувшись к ней губами, он улыбнулся, желая ободрить.
— Добро пожаловать в Эспаньолу и в нашу семью, Мириам.
Мириам почувствовала себя так, словно огромный груз свалился с плеч. Она знала, что слова Аарона искренни.
— Удивительно… — воскликнула она. Отец был точной копией Бенджамина, только старше;. Словно прочтя ее мысли, Аарон ответил:
— Да, мой старший сын очень похож на меня. Когда ты увидишь Бартоломео и Кристобальда, то найдешь больше сходства с матерью.
— А ваша жена? Она тоже согласна принять меня? — Глядя на Аарона, она заметила, что лицо Риго, как всегда непроницаемо. — У нее есть причины, чтобы возненавидеть меня.
— Нет, это не так. Она не станет осуждать тебя, даже не познакомившись. Дай ей шанс — и себе тоже. Думаю вы подружитесь.
— Для нее неважно, что я иудейка? Аарон усмехнулся.
— Бенджамин писал, что ты человек искренний и честный. Он не ошибся. Твоя вера не помеха для нее. У Магдалены свой, непохожий на других, взгляд на религию.
— Тогда я буду с нетерпением ждать встречи с вашей семьей, — сказала Мириам, неуверенно улыбнувшись.
Они спорили о том, стоит ли брать носилки, но с помощью Аарона им удалось убедить ее прибегнуть к этому громоздкому способу передвижения. Аарон с улыбкой объяснил, что в противном случае ей предстоит кое-что похуже: знатные женщины тайно путешествуют прямо на плечах рабов. Мириам решила, что носилки все-таки лучше! Дорога должна была занять почти неделю.
Утро, когда они отправились в путь, выдалось прохладным, сухим и солнечным, дул легкий бриз. К концу дня они добрались до подножия гор, где дорога сужалась и превращалась в тропу. Они разбили лагерь у возделанного участка земли, и Мириам с трепетом наблюдала, как старший среди слуг, прибывших с Аароном, принялся готовить ужин, бросая в кипящий котел самые разные незнакомые ей продукты. Она заметила, что он не использовал мяса, только свежую рыбу, которую сам же поймал в ручье неподалеку.
Риго насчитал больше двадцати вооруженных людей, прибывших с его отцом, многие из них были наполовину индейцы, как и он сам. Весь день они, рассеявшись по джунглям, ехали впереди и позади, охраняя их небольшой караван. И пешие, и конные были вооружены мечами, копьями, арбалетами и небольшими аркебузами. Аарон тоже, казалось, был настороже, хоть и ехал позади носилок, развлекая Мириам беседой.
Когда Аарон отошел от костра, чтобы установить порядок ночной охраны, Риго последовал за ним, отмечая, как отец отдает приказания и как люди слушаются его. Он говорил по кастильски, иногда переходя на мягкий язык тайно.
— Если верить Бартоломео и вирайне, в центральных провинциях индейцы спокойны. Бунтуют только энрикильо на юго-западном полуострове. Почему мы путешествуем с такими предосторожностями? — завязал разговор Риго.
