Марта Хикс - Волшебная река
– Что ты сделал с моей книгой? – повторила Индия.
– Какая еще книга?
– «Тысяча и одна ночь». Это подарок, и я ею дорожу. Ты оставил ее на острове?
– Мир перевернулся, а ты думаешь о какой-то романтической белиберде.
– Что ты сделал с моей книгой?
– Сжег ее.
– Большое спасибо. – Она рассталась с мыслью о том, что Коннор сохранил книгу на память о том времени, которое они провели вместе. – Ты мог бы положить ее в седельную сумку. Или вернуть мне.
Попытка пробудить в нем чувство вины оказалась тщетной. Все ее вещи остались в Рок-Айленде, она увозила с острова лишь то, что было на ней, и щедрый дар Зика.
Зик. Этот добрый герой умел прощать, тревожился за нее. Должна ли она передать Коннору его предупреждение относительно Лоренса?
– Коннор, мне надо кое-что…
– Спи, – прорычал он и повернулся к ней спиной.
Как бы поступила в подобной ситуации Персия?
Индия не посмела пожаловаться на то, что ее руки скованы кандалами. Слава Богу, они находились впереди, а не за спиной.
Она посмотрела на отверстие, которое служило окном. На вбитом в потолок крюке покачивался фонарь. Резкий запах ударил ей в ноздри. Индия заглянула под перегородку, за которой Отважный исправно поглощал овес.
– Я не могу спать в поезде, – заявила она капризным тоном Персии.
Коннор натянул на плечо шерстяное одеяло.
– Тогда закрой рот и дай поспать мне. Индия знала: он недоволен тем, что она сдалась властям в лице Роско Лоренса. Но почему Коннор обращается с ней так, словно она – источник какой-то страшной заразы?
Он явно не желал с ней говорить. Сначала она спросила его о Мэтте, но не получила ответа. Вторая попытка привела к тому, что Коннор обрушил на Индию поток ругательств, который смутил бы даже самых грубых матросов ее отца.
Если бы ей удалось объяснить ему…
– Я сделала это ради тебя. Чтобы спасти твою жизнь. И мой замысел удался.
– Еще как.
– Коннор… мне нужно справить нужду, – соврала она.
– Это уже второй раз за ночь.
– Я не виновата.
Покинув Рок-Айленд, поезд сделал только три остановки. Каждый раз она боялась, что солдаты Союза ворвутся в товарный вагон. Однако этого не случилось. В эти минуты Индия оставалась одна – Коннор чистил стойло Отважного и уходил за едой и питьем.
Она предприняла еще одну попытку в стиле Персии.
– Мне неудобно делать это с кандалами на руках.
– Тебе следовало подумать об этом, когда ты шла к Лоренсу.
– Коннор, помоги мне.
– Тебе невозможно помочь.
– Тогда я написаю в трусики.
Он отбросил одеяло и вскочил на ноги.
– Коннор, ты давно не умывал меня. – Толку от этой процедуры было не больше, чем от обтирания крокодила влажной тряпкой. Он сделал это небрежно, на скорую руку. – Я бы хотела умыться.
– Сожалею. Здесь тебе не гостиница.
– Мне не нравится исходящий от меня запах.
– Он тебе мерещится.
– Смотри, я описаюсь, – снова пригрозила она.
– Пожалуйста. Меня это не волнует. Мочись в трусы, болтай всю ночь, испытывай мое терпение. – Он приблизился к ней вплотную. – Потребуется совсем немного, чтобы оно лопнуло. Мне не составит большого труда открыть эту дверь и выбросить тебя к чертям.
Впервые Индия испугалась его гнева. Она может в любое мгновение вылететь из вагона. Однако чего ей бояться? Перли Мэй, нож Зика, лежал внутри ее высокого ботинка. Только вот сумеет ли она воспользоваться им?
– Что ты сделаешь, когда мы доберемся до Вашингтона?
– Уеду.
– Как только закончится суд?
– Как только я сдам тебя военным властям. Ей не следовало рассчитывать на большее. А она-то по наивности надеялась, что он останется, выступит в ее защиту.
– Куда ты поедешь? Обратно в Рок-Айленд?
– Это будет зависеть от моего нового командира. – На его мужественном лице появилось выражение торжества. – Меня посылают в армию Гранта. Стю Льюис добился моего перевода.
Значит, он уходит на войну. Сердце ее сжалось.
– Вперед, легкая кавалерия, – печально произнесла Индия.
– Верно. Вперед, легкая кавалерия.
Ей стало ясно, почему Лоренс не обрушил на голову Коннора громы и молнии. Скоро Коннор будет сражаться с неприятелем. Он давно стремился к этому. И скорее всего погибнет.
Боль в сердце усилилась.
– Поздравляю.
Он снял свой френч, скатал его, словно собираясь сделать удобную подушку.
– Спасибо, – рявкнул Коннор.
– Ты умрешь, как те идиоты из бригады Пикетта. Погибнешь во имя вечной славы. Или просто погибнешь.
– Спасибо за твое предсказание, мисс Луизиана Маршалл. – Если бы можно было убить взглядом, она бы сейчас погибла. – Правда, ты забываешь, что я пережил атаку Пикетта. Забываешь, что под Геттисбергом я воевал на другой стороне.
Слабое утешение. Они оба обречены. Это сводило ее с ума.
– Здесь дурно пахнет.
Он подошел к ящику и поднял крышку. Взял лопату, сгреб конские испражнения и бросил их внутрь. Потом направился к окну и открыл его. Ворвавшийся в вагон воздух заставил их взбодриться, принес свежесть.
– Удовлетворена? – прорычал Коннор.
– Нисколько. Возвращайся в свою уютную кроватку, я буду вести себя хорошо. Больше ничего не скажу о моей нужде.
Коннор пробормотал что-то себе под нос. Индии показалось, что он сказал: «Это меня здорово удивит».
Раздраженно фыркнув, он задрал ей платье и закрепил подол на талии с помощью своего ремня. Пока ходил за горшком, ремень свалился на пол.
– Гораздо проще снять кандалы, – подсказала Индия.
– Проще снять платье.
– Я согласна.
– Ты замерзнешь.
– Я этого не боюсь.
Она провела в корсете столько часов, что ей стало казаться, будто все киты, погибшие во имя женского тщеславия, ожили, чтобы помучить ее.
– Корсет я тоже сниму.
– Если я отомкну кандалы… Черт возьми, брать с тебя слово бессмысленно. Я знаю, что оно ничего не стоит.
Он достал ключ и вставил его в замок у ее запястья.
Она услышала скрежет и поняла, что обрела относительную свободу.
– Спасибо.
Коннор положил ключ от кандалов на ящик, потом подошел к ключу от двери. Посмотрев на Индию, бросил этот ключ в окно.
– Мера предосторожности. Теперь ты доедешь до Вашингтона.
Они были заперты в вагоне. Это не худшее, что могло произойти с ней. Индии даже понравилась его идея. Они ехали навстречу своим печальным судьбам, но мужчина, которого она любила, находился рядом. Если ей удастся справиться с его гневом, почему бы им не попрощаться достойным образом?
Индия быстро скинула платье. Свернула его и положила на ящик с надписью «хрупкое». Помня о ноже и деньгах, решила остаться в ботинках.
– Ты поможешь мне развязать шнурки корсета? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной. – Я не могу до них дотянуться.
