Джилл Барнет - Райский остров
– Чтобы стать папой, обязательно нужно самому иметь отца? Разве нельзя научиться?
Хэнк потер подбородок, чтобы скрыть смущение. У него не было ответа. Он помолчал, потом опустился на колени, чтобы смотреть Теодору прямо в глаза.
– Послушай, я был сиротой, и ты – сирота. У нас есть много общего, может, мы просто будем друзьями? Будем товарищами?
Ребенок задумался.
– У меня никогда не было товарища. А что, делают друзья?
Хэнк пожал плечами:
– То, что мы с тобой делали. Ты можешь мне помогать, как помогал с парусом и с хижиной.
– Приятели время вместе проводят?
– Конечно.
– Ловят вместе рыбу?
– Мы можем этим заняться.
– Плавают?
– Разумеется.
– Я не умею плавать.
– Ты можешь научиться.
– Если я могу научиться плавать, почему ты не можешь научиться быть отцом?
Хэнк мог бы поклясться, что кто-то на диване пробормотал: «Ну-ка ответь на этот вопрос, болван», но, когда он обернулся с быстротой молнии, джинн сидел в том же положении.
– Гораздо легче учиться, когда ты молод.
Теодор, видимо, что-то вспоминал:
– Теперь я понимаю, что Смитти говорила о твоем образе жизни.
– Каком образе жизни?
– Не знаю. Смитти сказала, что у тебя устоявшийся образ жизни.
– Правда?
Мальчик кивнул.
Хэнк с благодарностью подумал о том, что Смитти нашла довольно приличные слова для описания такого куска осла, каким он был на самом деле.
– А ты научишь меня играть в бейсбол?
Хэнка как будто кто-то ужалил, так он заорал: «Кто тебе сказал...» – но тут же осекся.
Теодор взял в руки биту и смотрел на него с искренним удивлением. Хэнк внезапно понял, что он завопил на парня без всяких оснований. Мальчик ничего ни о чем не знал, да и никто здесь об этом не знал. Он посмотрел на джинна. Тот уже не читал книгу, а наблюдал за ним с пытливым интересом. Хэнк сдвинул брови с мрачным видом, но ничего не добился, ему пришлось взять биту из рук Теодора и отбросить ее на подушки.
– Давай выберемся отсюда.
– Но...
– Сейчас. – Хэнк протянул ему руку. – Пошли.
Теодор посмотрел на него, положил бадминтонную ракетку и воланчик, снял кепку, венок и тогу, торжественно отдал их джинну и важно объявил:
– Нам пора уходить.
Мадди свалил все вещи на диван, дал одну руку Теодору, другую – Хэнку, и через мгновение они вылетели из бутылки, как пробка из шампанского.
Маргарет стояла около Хэнка на коленях, он лежал плашмя на песке. Туманное кольцо из цветного дыма постепенно рассеялось. Теодор, Мадди и Лидия со спящей Аннабель на руках толпились рядом и с опаской выглядывали из-за спины Маргарет.
– Он умер? – спросил Теодор.
– Нет, дорогой.
Хэнк застонал. Маргарет успокоила остальных:
– Видите, он приходит в себя. Хэнк? – Она положила руку ему на грудь.
– У меня получилось? – спросил он слабым голосом. – Где я? Невредим?
– Ты несколько минут был без сознания.
Хэнк охнул, потом открыл глаза, но сначала не мог их сфокусировать. Затем, видимо, узнал детей, Маргарет, его жуткий взор переместился на Мадди. Хэнк сразу же заморгал, сморщился, как будто хлебнул уксуса, потер кулаками глаза и выругался, как пьяный матрос. Маргарет обернулась к остальным, закатила глаза и сказала:
– Ну, вы видите, он явно пришел в себя. Я же говорила вам, что нам не о чем беспокоиться. Он, вероятно, упал головой вниз. Бегите, не ждите нас. Мадди пойдет с вами.
– Подождите! – крикнул Теодор, и его рыжая голова показалась из-за плеча Маргарет. – Хэнк, с тобой все в порядке?
– Да, не бойся, – проскрипел контуженный.
– Хорошо. Мы ведь останемся товарищами?
– Да.
Мальчик развернулся на месте и опрометью бросился прочь.
– Лиди! Подождите меня!
– Что, черт возьми, произошло? – насупясь, спросил Хэнк.
– Когда вы вылетели из бутылки, ты отпустил руку Мадди.
Он опять разразился целым залпом ругательств.
– Жаль, что ты не упал ртом в песок.
Глаза его сузились, и он язвительно произнес:
– Если бы это случилось, я был бы не способен утешить тебя, милочка.
Он быстро пригнул ее голову к себе и жестко поцеловал. Маргарет вскрикнула, уперлась ему в грудь руками и высвободилась.
– Прекрати немедленно!
Маргарет обернулась: дети, разумеется, стояли неподалеку и с открытыми ртами наблюдали за ними. Она почувствовала, что багровый румянец покрывает ее щеки.
Боже, и это в тридцать два года!
– Эй, Лиди! Мадди! – улюлюкал Теодор. – Вы видели, что делали Смитти и Хэнк?
– Ну и черное сердце у тебя, Хэнк Уайатт!
– У меня нет сердца, Смитти. – Он сел. – Я думал, что такая сообразительная женщина, как ты, давно уже догадалась об этом.
– Они же дети.
Он мельком взглянул на детей и замахал им рукой:
– Смитти помогала мне выровнять дыхание. Идите, не бойтесь. – Он посмотрел на нее и серьезно сказал: – Если только ты не хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал, лучше отодвинься.
Он медленно встал, бормоча, что становится старым, расправил плечи, почесал затылок, поморщился, вытер руки о себя, взял банан и стал есть.
Маргарет не могла удержаться от замечания:
– Видел бы тебя сейчас Чарлз Дарвин.
– Кто?
– Чарлз Дарвин, великий ученый, который разработал теорию происхождения видов, в частности он говорил о том, что люди происходят от обезьян.
Он бросил на нее непроницаемый взгляд.
– Я всему учился на улицах, Смитти. Там Дарвинов не проходят. – Он распрямил плечи и посмотрел на нее свысока. – Никогда мне не приходилось задавать себе вопросы о том, зачем жить. Весь свой ум я направлял на то, чтобы выжить.
Маргарет с удивлением обнаружила, что он очень рассержен, да и в голосе было много горечи. Она, не раздумывая, нежно взяла его за руку.
– Хэнк?
Он бросил на нее такой же серьезный взгляд, посмотрел на ее руку, потом уставился на океан.
– Тебе незачем стыдиться. Ты нужен детям, Хэнк...
Он повернулся и молча прошел мимо нее, остановился спиной к ней неподалеку, засунул руки в карманы и стал смотреть на лагуну.
– Хэнк, пожалуйста...
– С чего ты взяла, что мне стыдно?
Она опять промахнулась. Сказала совершенно не то, что нужно. Она смотрела на его массивную спину и не знала, что сказать.
– Я вовсе не хочу сражаться с тобой.
– Правильно. Потому что проиграешь. А теперь уйди куда-нибудь.
Глава 20
Следующие несколько дней стояла прекрасная погода. Природа была настроена к ним ласково, по-товарищески. Сильные ветры миновали остров, дули только легкие бризы, и, к облегчению Маргарет, не было дождей. Совместными усилиями они построили новую хижину. Хэнк все время ворчал, что скоро нагрянут муссоны, и поэтому за два дня возвел для нее каркас. Они сделали и прочные стены, сплетенные из бамбука и листьев. Хэнк и Маргарет надеялись, что теперь их укрытие сможет противостоять грядущим штормам.
