Джейн кренц - Грешная вдова
Он снова выпал из ее пальцев. Она уставилась на него, охваченная страхом и отчаянием. Ей во что бы то ни стало надо открыть эту проклятую дверь!
Краем глаза она увидела, как Ренвик пошевелил рукой, и оцепенела от ужаса. Вот его мертвые пальцы потянулись к ключу…
Как бывало всегда после этого страшного сна, Мэ-делин внезапно проснулась, вся в холодном поту, и не сразу поняла, где находится. Отбросив одеяло, она зажгла свечу и взглянула на часы. Четверть второго ночи. Значит, она спала целых два часа! Если так и дальше пойдет, то здесь, в доме Артемиса, она в конце концов получит столь необходимый ей отдых.
Однако сейчас не стоит даже и пытаться опять заснуть. Она хорошо знала, что до рассвета ей не сомкнуть глаз. Взгляд ее удал на маленькую книжку, Лежавшую на секретере, и она потянулась к своему халату, с некоторой досадой вспомнив о своем разговоре с Итоном Питни. Она показала ему эту книжку, смутно надеясь, что он поможет ей разобраться в странных текстах. Питни просмотрел книжку с большим интересом, но признался, что она его озадачила.
Впрочем, он сумел разогнать страхи, терзавшие ее в последние дни.
— Вас, конечно, удивит мой вопрос, сэр, — сказала она, — но вы специалист по языку, ванза, и я должна узнать ваше мнение. Как вы считаете, может ли эта маленькая книжка быть «Книгой секретов»? Той самой, которая, по слухам, была украдена и сгорела во время пожара несколько месяцев назад?
— Ни в коем случае! — ответил он с полным убеждением. — «Книга секретов», если она вообще когда-либо существовала, была написана исключительно на древнем языке Ванзагары, а не на странной смеси греческого языка и египетских иероглифов, как эта. К тому же говорят, это был внушительный фолиант.
Услышав мнение Питни, Мэделин почувствовала невероятное облегчение, хотя ответ удовлетворил ее не в полной мере.
Она сунула ноги в шлепанцы, взяла свечу и решительно направилась к двери. Раз уж ей все равно не заснуть, надо сходить на кухню и взять что-нибудь поесть. Может быть, кусок сыра или оставшиеся с ужина блинчики помогут развеять впечатление от дурного сна.
Поворачивая дверную ручку, Мэделин задела пальцами торчащий в замке ключ. Прикосновение к холодному железу вызвало пугающе ясное воспоминание об окровавленном ключе.
Прогнав наваждение, Мэделин сделала глубокий вздох и поспешно вышла в коридор. Ей удалось почти бесшумно спуститься по лестнице. В темной кухне она поставила свечу на стол и начала свои поиски.
Она обнаружила остатки яблочного пирога и в тот же момент почувствовала, что он стоит на пороге, у нее за спиной. Вздрогнув, она уронила тарелку с пирогом на стол и резко повернулась.
Артемис стоял в темном дверном проеме, глубоко засунув руки в карманы черного шелкового халата. Его растрепанные темные волосы придавали ему весьма привлекательный вид.
— Там хватит на двоих? — спросил он.
Он явно только что встал с постели, а теплые лучики в его глазах говорили о том, что он сделал точно такое же наблюдение относительно ее самой. На Мэде-лин нахлынули воспоминания о страстной ночи в его библиотеке. Этот мужчина знал ее, как никто другой. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться: острая интимность момента повергла ее в ступор.
— Да, конечно, — наконец проговорила она. Чтобы сделать простое движение — поднять нож, — ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.
— Вам не спится из-за нашего приключения в доме Питай? — небрежно спросил Артемис, усаживаясь за стол.
— Нет. Меня разбудил страшный сон. Он часто снится мне с тех пор, как… — Она осеклась. — Словом, я часто его вижу.
Она отрезала два куска пирога и положила их на тарелки. Артемис не спускал с нее глаз.
— Ваша тетушка посчитала необходимым встретиться со мной. Сегодня днем она заходила ко мне в библиотеку.
— О Боже! — Нахмурившись, Мэделин села по другую сторону стола и протянула ему вилку. — Что она хотела?
Артемис подцепил на вилку запеченную дольку яблока.
— Она сказала, что я лишил вас невинности и что ей это известно.
Мэделин поперхнулась куском пирога, который только что положила в рот.
— Лишили меня невинности? — с трудом проговорила она.
— Да. Я передал ей ваше мнение на этот счет. Сказал, что, на ваш взгляд, ничего не изменилось, что вы по-прежнему считаете себя Грешной Вдовой и так далее и тому подобное. Но она, похоже, не согласна с этими доводами.
— Боже правый! — Мэделин снова закашлялась, глубоко вздохнула и уставилась на Артемиса, не зная, что сказать. — Боже правый!
— Она искренне обеспокоена тем, что я соблазнил вас, воспользовавшись вашей неопытностью.
— Но вы меня не соблазняли! — Она вонзила вилку в пирог. — Ведь я не какая-нибудь зеленая девчонка, вчерашняя школьница. В глазах света ничего…
Он поднял руку ладонью вперед, заставив ее замолчать.
— Буду очень признателен, если вы не будете повторять этих слов. Я уже наслушался их за сегодняшний день.
— Но это правда! И мы оба это знаем. Ничего не изменилось.
Его глаза загадочно блеснули.
— Говорите только за себя, мэм, а за меня говорить не надо.
Она метнула на него сердитый взгляд.
— Вы надо мной издеваетесь, сэр?
— Нет, Мэделин, я не издеваюсь над вами. — Он отправил в рот еще один кусок пирога. — Для меня кое-что все-таки изменилось.
— О Господи! — Она округлила глаза. — Вас терзает совесть, не так ли? Как человек порядочный, вы чувствуете себя обязанным загладить вину, потому что узнали, что я была девственна? Уверяю вас, сэр, не стоит беспокоиться.
— В вопросах моей чести вы мне не указ.
— Черт возьми, сэр, если вы собираетесь вытворить что-нибудь нелепое, например сделать мне предложение, только из-за… из-за того происшествия на диване, то забудьте раз и навсегда! — Мэделин с ужасом слышала собственный голос — визгливый, как у уличной торговки, — но ничего не могла с собой поделать. — Однажды я уже вышла замуж за человека, который хотел использовать меня в собственных интересах, и ни за что больше не повторю этой ошибки.
Артемис очень медленно положил на стол свою вилку и посмотрел на нее странным взглядом.
— Вы думаете, что брак со мной будет как две капли воды похож на ваш первый брак? Один муж-ванзагарец ничуть не лучше другого — так, по-вашему?
Мэделин сидела красная как рак и мечтала об одном — провалиться сквозь землю. До нее дошло, что он не так понял ее слова.
— О Боже, конечно, нет! Вы не похожи на Ренви-ка Девериджа. Я вовсе не это хотела сказать.
— А что же тогда вы хотели сказать, мэм?
Она стиснула вилку и вновь набросилась на пирог.
— Я хотела сказать, что не собираюсь выходить замуж только ради того, чтобы успокоить вашу совесть.
