Лора Эштон - Тайна «Прекрасной Марии»
Франсуаза посмотрела на Дэниса. Однако тот не прочел в ее глазах ни тени одобрения.
— Я же тебе не раз говорила, что, когда надо будет, я обо всем расскажу ему сама.
— И что это даст именно тебе?
— Он станет обращать на меня намного больше внимания, чем сейчас. Хотя Жильбер, разумеется, не из тех мужчин, которые позволяют своим женам быть с ними на равных.
— Что касается внимания с его стороны, то я думаю, что жаловаться тут просто грешно.
Франсуаза повела плечами. «Этот тип никогда не исправится, как ни старайся», — подумала она про себя и снова наполнила свой бокал.
— Есть еще одно обстоятельство, — сказал с грустью Дэнис. — Дело в том, что я собираюсь жениться.
— Неужели? — подняла брови Франсуаза.
— И, конечно, теперь…
Франсуаза поставила бокал на стол. Потом обняла его за шею так, что Дэнис мог почувствовать ее дыхание. Улыбнувшись, она поцеловала его.
— Не хочу слышать никаких «конечно», — сказала Франсуаза и поцеловала Дэниса еще раз. Когда она прижалась к нему всем телом, он услышал шорох ее платья.
— Теперь будь умничкой и поднимайся наверх, — произнесла она вкрадчивым голосом почти не отрывая своих губ от его рта. — Не будь ты жадиной, Дэнис. Я же чувствую, что тебе хочется.
Самое страшное заключалось в том, что, ощущая ее тело в своих руках, когда Франсуаза терлась об него, словно ласковая кошка, ему действительно очень хотелось обладать ею. Горячий пыл двадцатилетнего юноши невольно побеждал голос рассудка. И сейчас, когда ее нежные пальцы касались его затылка, он почувствовал это вновь.
Любовные игры закончились, как обычно, в постели Франсуазы. Потрясенный Дэнис понимал, что ему хочется еще и еще. Одежда их беспорядочно валялась на полу.
— Должна тебе заметить, что для такого упрямца, как ты, процесс раздевания прошел ужасно быстро — подтрунивала довольная собой Франсуаза.
— Должен заметить, что почти не сопротивлялся, — ответил честно и откровенно Дэнис, тем более что теперь, развалившись нагишом на шелковом покрывале, оправдываться было глупо и недостойно.
— Я просто предупреждал, — продолжал он, — об опасности и неосторожности таких встреч. Я хочу, чтобы ты знала: после свадьбы ноги моей здесь не будет.
Услышав последние слова Дэниса, Франсуаза привстала, а потом неожиданно набросилась на него, повторяя: «Ты сможешь, ты хочешь». Она очень долго вертелась пока, наконец, не села на него верхом. «Ты хочешь, я знаю». Франсуаза страстно и долго целовала его в шею.
— Потому что я не собираюсь лишать себя такого замечательного удовольствия.
— Черт возьми, не хочешь ли ты сказать, что способна заставить мужчину любить себя против его воли? — попытался возразить Дэнис и со злостью добавил:
— Разве можно стать милой насильно?
Франсуаза вновь ухмыльнулась.
— Дэнис, друг мой, это не твои проблемы.
Она снова уселась на него, и в этот момент ему показалось, что это действительно так.
Она взяла его руки и положила их себе на грудь. Дэнис не сопротивлялся.
Франсуаза тяжело дышала, а на ее бледных щеках выступил румянец.
— Значит, мы договорились? Ты будешь навещать меня, когда я тебя попрошу? В противном случае, — в порыве страсти Дэнис сильно сжал ее грудь, — я все расскажу Жильберу, понял? Думаю, мне доставит огромное удовольствие поведать ему всю правду о тебе.
Тяжело дыша, Дэнис потянул Франсуазу к себе, так что ее голова оказалась у него на плече. Положив руки на ее ягодицы и прижимаясь к ней бедрами, он чувствовал, как проникает в нее все глубже и глубже. Но даже в пылу такой безудержной страсти Дэниса не покидала мысль поскорее отделаться от своей настырной подруги.
Когда он вернулся в «Сити Эксченч», до обеда еще оставалось пять минут — вполне достаточно, чтобы подготовиться к возможным упрекам и даже подозрениям со стороны Люсьена. Несмотря на осень погода в сентябре стояла жаркая, и Дэнис, буквально примчавшись от Франсуазы, обливался потом. Войдя в номер, он скинул с себя мокрую рубашку, взял кувшин и налил в таз воды. Умывшись по пояс и вытерев лицо шикарным гостиничным полотенцем, Дэнис уже застегивал запонки на новой рубашке, когда в номер вошли Люсьен и Баррет.
— Думаю, вам обоим не помешало бы переодеться перед обедом и серьезными делами, которые нас ждут сегодня, — любезно заметил он и добавил:
— Папа уже спустился вниз.
— Мне кажется, ты неплохо провел время, — сказал Люсьен, — ты чем-то приятно взволнован и весь какой-то взъерошенный.
— Вздремнул немного до вашего прихода, — соврал Дэнис, опасаясь, что его раскусят.
— Значит, тебе тоже надо хорошенько пообедать, — сказал Баррет. — А ты, Люсьен, иди переоденься.
Спустя несколько минут Баррет направился к себе в номер, чтобы одеть вечерний костюм. Все время его не покидало какое-то странное беспокойство, наверное, потому, что девушки на рынке в этот раз не оказалось.
В ресторане гостиницы друзья встретили Поля, который все еще беседовал с известной троицей усатых мужчин и, видимо, получал от них последние ценные указания.
— Только не следует соглашаться на участие в президентских выборах.
— Не связывайся с Ваном Буреном, лучше попробуй одолеть Харрисона, если будет возможность.
— Совершенно верно. Избегай стычек с этим типом и постоянно напоминай о твоей безоговорочной поддержке его программы, так как в Луизиане даже в непогоду люди привыкли собирать хороший урожай.
В этот момент официант уже принес дышащие паром блюда с речными раками, и неугомонная троица принялась продолжать беседу за вкусной трапезой.
— Конечно, мы не знаем все о соперниках досконально, как, наверное, де Монтень знает о Беккереле. Но, чтобы ни делали янки, Луизиана остается верной себе, это точно. Демократы добились равноправия штатов, так, значит, это надо использовать на все сто.
— Многоуважаемые господа! — неожиданно прервал разговор Поль. Все внимательно посмотрели на него. — Все это мы уже проходили и хорошо знаем. А сейчас мне хотелось бы просто спокойно поесть.
Поль взял свою ложку и торжественно поднял над головой.
— Вы позволите?
Трио мгновенно притихло, хотя на их лицах можно было прочесть явное недоумение. Разумеется, для победы над Жильбером Беккерелем им позарез нужна была репутация и популярность Поля. Однако выведать все планы у этого, пока еще малоопытного политика им так и не удалось. Не говоря уже о грандиозных замыслах этого весьма амбициозного дилетанта.
— Ну что, как у нас идут дела? — спросил Дэнис, усаживаясь в одно из крайних кресел, рядом с третьим советником, и бегло посмотрел на присутствующих в зале.
— Эту публику вряд ли можно назвать податливой, — прокомментировал советник. — Но мы попробуем получить несколько голосов у тех, кто любит и умеет считать, — кивнул он на первые ряды. — А вот ребята с задних рядов, как правило, отличаются крутым нравом.
