Мэг Александер - Дитя любви
Капитан был явно потрясен.
— Ну что я могу сказать, милорд? Подумать только, мы могли отплыть, не подозревая…
— Вот именно. Но вам не следует винить себя. О случившемся никто не узнает.
Благодарно поклонившись, капитан вытер пот со лба. Он не стал упоминать о том, что юная леди провела ночь среди самых отпетых негодяев Дувра.
— Ты не пострадала, Пруденс? — ледяным тоном осведомился Себастьян. Она покачала головой. — Что ж, пусть это послужит тебе уроком, — и он направился к трапу.
Пруденс преградил путь ухмыляющийся матрос — тот самый, который плюнул в нее в трюме. Словно невзначай, он задел рукой грудь Пруденс и пробормотал гнусность.
— Что же ты молчала, милашка? — шепотом добавил он. — Зачем было всю ночь торчать в трюме?
Пруденс заметила, что он стоит у самого борта. Сделав вид, что споткнулась, она столкнула матроса в воду и притворно ахнула.
— Что я натворила! — воскликнула она. — Какая я неловкая! Надеюсь, он умеет плавать.
Перевесившись через борт, она увидела, как ее жертва беспомощно барахтается в воде, и не удержалась от удовольствия показать ему язык. Себастьян помог девушке спуститься с трапа и заговорил только после того, как лодка причалила к берегу.
— Можно узнать, чем насолил тебе этот бедняга? — невозмутимо спросил он.
— Кто? Ах, тот, что упал за борт?
— Да, тот, которого ты столкнула в воду. — Лицо Себастьяна было строгим.
Пруденс сжалась, ожидая упреков.
— Он плюнул в меня жеваным табаком, — попыталась оправдаться она.
— Веская причина, чтобы утопить человека! Ты сказала правду? Он не прикасался к тебе?
— Конечно, нет! — возмутилась Пруденс. — Сэр, вы нашли Дэна?
— Это Дэн нашел меня. Мы встретились на дороге. Он украл коня и мчался в Холвуд. К счастью, мальчик не пострадал, несмотря на все твои старания. Кстати, я жду сочувствия: путешествие вместе с рыдающим малолетним конокрадом — занятие не из приятных.
Пруденс охватило несказанное облегчение: Дэн в безопасности!
— Сэр, я признательна вам за помощь. Вы не представляете себе, что творится в корабельном трюме…
— Напротив, прекрасно представляю. Не надо благодарить меня, Пруденс. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не свернуть тебе шею.
— В таком случае почему же вы не оставили меня на корабле?
— Сам не знаю. Представь, каким заманчивым было бы твое будущее! Лучшего ты не заслуживаешь.
— Но я могла объяснить…
— Ну разумеется! Кто бы посмел усомниться в словах леди? — съязвил Себастьян. — Ты только взгляни на себя! Твой туалет — последний крик моды!
— Остальные вещи промокли, — мрачно объяснила Пруденс. — Так что незачем издеваться. Вы же сами говорили, что не станете удерживать меня в Холвуде.
— Но мне и в голову не приходило, что вы с Дэном пуститесь в бега! Видишь, к чему это привело? Я надеялся, что ты мне доверяешь…
— С какой стати? Вы же не сказали мне, что едете в Лонгридж!
— Откуда ты знаешь? — изумился Себастьян.
— Мы с Дэном видели вас, сидя в канаве.
— Почему же не окликнули?
— Вы умчались прежде, чем мы успели опомниться. И потом, я думала, что вы обманываете меня…
Глаза Себастьяна стали ледяными.
— Благодарю! Вот награда за все труды… Неужели так трудно поверить, что я пытаюсь помочь тебе?
Пруденс виновато понурила голову.
— Сэр, вас пустили к лорду Манвеллу? И что же он сказал вам?
— Ничего.
Голова Пруденс склонилась еще ниже. Внезапно Себастьян смягчился.
— Это правда, он ничего мне не сказал. Значит, тебя не впустили в дом?
— Привратник угрожал натравить на нас собак. Потом кто-то выстрелил…
— Я слышал выстрел. Значит, стреляли в тебя? Господи, ты ведь могла погибнуть!
— Ну и что? Вы же сами сказали, что готовы свернуть мне шею…
— Искушение слишком велико, Пруденс. И все же тебе следовало бы остановить меня!
— Но вы бы ни за что не отпустили нас в Дувр.
— Само собой! Понимаю, тебе не терпелось совершить морское путешествие, но военный корабль меньше всего подходит для этой цели.
— Не надо насмехаться надо мной, сэр. Я и без того многое вынесла.
— И поделом, дорогая!
— Куда вы меня везете? — вдруг спохватилась Пруденс. — В Холвуд я не вернусь.
— Прежде всего ты должна переодеться. Нас ждет Сэм.
Пруденс увидела вдалеке, возле экипажа, маленькую знакомую фигурку. Разглядев ее, Дэн бросился навстречу, всхлипывая и захлебываясь слезами.
— А я думал, что больше никогда тебя не увижу! — повторял он.
— Пруденс никуда не денется, дорогой, — непривычно ласковым голосом успокоил Себастьян. — Не хочешь ли прокатиться на козлах вместе с Сэмом?
— Что вы задумали? — вскипела Пруденс. — Я же сказала, что не вернусь в Холвуд!
— Даже в роли моей жены? — Себастьян попытался взять ее за руки, но она вырвалась.
— Не смейте так шутить! — выкрикнула она. — Вот уж не думала, что вы способны на такую жестокость!
— Я не шучу, дорогая. Это серьезное предложение.
Пруденс зажала уши.
— Умоляю вас, ни слова больше! Не надо издеваться надо мной!
— Любимая, что в этом ужасного? Просто я не хочу вновь потерять тебя. Признайся, ты неравнодушна ко мне.
— Я вас ненавижу! Еще одно слово, и я выпрыгну из кареты!
Глава пятнадцатая
Всю дорогу до постоялого двора Себастьян молчал. Когда экипаж остановился, он протянул Пруденс плащ. Набросив его, она язвительно осведомилась:
— Не хотите краснеть за меня?
Высоко подняв голову, девушка прошествовала мимо хозяина постоялого двора, вошла в свою комнату и изо всех сил хлопнула дверью. На кровати лежал ее саквояж, но внутри не оказалось ничего, кроме одежды. Кошелек исчез. Все ясно, с горечью подытожила Пруденс: лорд Уэнтуорт позаботился о том, чтобы побег не повторился. Но она непременно заставит его вернуть деньги!
Ей больше не хотелось видеть этого безжалостного человека. За свою жизнь Пруденс не раз сталкивалась с жестокостью, но еще никто не оскорблял ее так, как Себастьян. Должно быть, он догадался о ее чувствах. Она выдала себя. Предложение Себастьяна — не что иное, как грубая насмешка. Такое простить невозможно.
В гневе она вывалила содержимое саквояжа на постель, разделась и вымылась, прогоняя воспоминания о трюмной вони. Короткие волосы высохли, пока она надевала чистое белье и почти неизмятое зеленое шерстяное платье. Пруденс не спешила — пусть его светлость подождет.
В дверь постучали.
— Пруденс, скорее! — послышался нетерпеливый голос Дэна. — Завтрак готов, я проголодался.
Пруденс казалось, что она не сможет проглотить ни крошки, но лишить мальчика завтрака она не могла. Ноющая голова и урчание в желудке отнюдь не улучшали ее расположение духа. Царапина за ухом перестала кровоточить, но шишка по-прежнему была огромной. В гостиной Пруденс вдруг стало дурно.
