Кэтрин Андерсон - Аромат роз
— Дерьмо!
— Но там сказано…
— Неважно, как и что там сказано. Нельзя все понимать так буквально. Тогда следовало бы повесить три четверти человечества. Почти каждого посещают кровожадные мысли. А у вас причин для них было более чем достаточно.
Она сжала кулаки.
— У меня не было выбора, когда я выходила замуж за Джозефа.
— Я догадывался. Вы слишком умны, чтобы так опрометчиво выбрать мужа.
Его слова удивили Кэйт. Впервые за долгие годы мужчина считал, что у нее есть мозги.
— Дядя устроил мой брак незадолго до своей смерти из самых лучших побуждений. Я поклялась, что больше никто и никогда не заставит меня вступить в брак.
Он потер рукой подбородок.
— Придется мне принять всю ответственность на себя.
Она посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду, и увидела в его глазах изумление и нежность.
— По правде говоря, я попытаюсь заполучить вас любым путем. И едва ли стану чувствовать себя виноватым, поскольку уверен, что для вас это самое лучшее.
Для нее это самое лучшее… Сколько раз Джозеф повторял то же самое? Кэйт надеялась провести остаток дней, самостоятельно решая, что для нее самое лучшее.
— Ну, а физический аспект брака? — мягко спросил он. — Джозеф был… ничего? — Он отвел взгляд. — Или и в постели он был так же мерзок?
Мерзок? В мозгу Кэйт промелькнули воспоминания: темнота, прерывистое дыхание Джозефа. Надеясь, что Зак не заметит, как подействовал на нее этот вопрос, она обогнала эти фантомы. Если Зак догадается, как мерзок бывал Джозеф, он может заставить ее рассказать все подробно. Кэйт не могла и подумать об этом. Есть такие ужасные вещи, о которых не то что говорить, даже думать противно.
Решив солгать, она пыталась говорить спокойным голосом:
— Нет, как правило, он не был мерзким. В постели нет. — Ну что ж, в какой-то степени это была правда. Кэйт избегала взгляда Зака, боясь, чтобы он не догадался обо всем.
— Физический аспект был не самым главным. Закария, казалось, испытал облегчение.
— Ну хорошо, — на его лице появилась усмешка, от которой Кэйт всегда становилось не по себе, —хоть что-то он делал нормально. Признаюсь, меня больше всего беспокоило, вдруг что-нибудь… — Он запнулся и пожал плечами. Опустив воротник, он посмотрел на восходящее солнце.
— Ну и погодка. Будет чертовски жарко.
— Сейчас июль.
Он посмотрел на солнце и прищурился.
— Да, июль. Кажется, нас ждет такая жара, что хоть яйца запекай, и мы все будем мечтать о дожде.
Кэйт почувствовала себя слегка задетой. Как он может болтать о погоде в такую минуту? Ведь сейчас решается ее судьба. Мысли ее обратились к спящей наверху Миранде. Кэйт вообразила, какая радость будет на ее лице, когда она узнает новость. По крайней мере, ее ребенок будет счастлив. Дай-то Бог! Ведь не исключено, что, как только рыбка окажется в сетях, Закария Мак-Говерн покажет себя с совершенно иной стороны.
— К-когда мы это сделаем? — спросила она дрожащим голосом.
Все еще держа руку на подбородке, он, казалось, опешил от этого вопроса. Помедлив, он сказал:
— Когда сочтем нужным. Почему бы нам не сделать этого прямо сегодня?
Кэйт замерла.
— Если уж это так нужно, давайте поскорее с этим разделаемся.
Он все еще стоял неподвижно, держась рукой за подбородок и не сводя с нее взора.
Она почувствовала раздражение: пару минут назад он, казалось, сгорал от нетерпения.
— А наши свидетели?
— Свидетели? — Странное выражение промелькнуло в его глазах, затем он прочистил горло и тихо засмеялся. — Свидетели… — он повторил это слово торжественно и отчетливо: — Конечно, свидетели. Не знаю, о чем только я думал. — Он потер переносицу. — А что, если Маркус и Чинг Ли? Я заеду за ними, и днем они будут готовы.
— Сегодня днем? — спросила она. Он снял куртку и вытер пот со лба.
— Вы сами говорите, что лучше поскорее. Я не успокоюсь, пока не будут подписаны бумаги об удочерении.
Кэйт хотела вздохнуть, но почему-то никак не могла. Мужчины. Никогда она их не понимала. В одну минуту забыть все, что было раньше. И вот теперь он хочет сегодня днем жениться. Ей это было ненавистно. Чувствовать себя шариком, бегающим туда-сюда по чьему-то капризу.
— Я буду готова.
Он накинул куртку на плечо.
— Может, лучше нам вместе сказать обо всем Миранде?
— Нет, думаю, будет лучше, если я скажу ей об этом сама.
Явно не желая уходить, он поставил ногу на нижнюю ступеньку.
— Я знаю, вы не в восторге от всего этого. Это было мягко сказано.
Он задрал голову и посмотрел вверх:
— Крышу нужно починить.
Сначала погода, теперь вот крыша. Кэйт чувствовала, как в ней закипает раздражение.
— Да, еще один такой дождь, и она станет как решето.
Он ударил каблуком по ступеньке.
— И крыльцо тоже не в лучшем виде.
— Да.
Его взгляд устремился на нее.
— Так же, как вся ваша жизнь, Кэти. Ответа не последовало.
— Нужно все чинить, — хрипло сказал он. И с этими словами пошел прочь.
ГЛАВА 15
Для Кэйт в этот день время летело с немыслимой быстротой. Поездка в Роузберг, визит к судье, короткая свадебная церемония, подписание документов. Один из них навек связал ее с Закарией Мак-Говерном, другой дал ему родительские права на ее дочь. Часы и события мелькали как вихрь.
Зато на размышления времени не было, и Кэйт возблагодарила за это судьбу. Ее жизнь смутно обозначалась впереди, вновь неопределенная, не зависящая от нее. Опять кто-то другой брал на себя ответственность за нее.
Как и ожидала Кэйт, Миранда отнеслась к происходящему с полным одобрением. Она была так взволнована перспективой участия в свадебной церемонии и своим предстоящим удочерением, что утратила даже свою обычную застенчивость и как ни в чем не бывало шагала вместе с Чингом Ли и Маркусом, направляясь в город. Уже одно это было замечательно. Судя по всему, девочка видела в Закарии надежную опору, избавление от любых страхов.
Мистер Зак собирался стать ее папой! Весь этот день она без устали повторяла это, доведя Кэйт почти до безумия. Наконец Зак прекратил это, сообщив девочке, что он не собирается сделать это, а действительно уже стал ее папой.
Судя по своему нервному напряжению, Кэйт поняла, что ей, пожалуй, было куда удобнее, пока они собирались, чем теперь, когда все свершилось. Вечером она осталась в доме с ребенком и новым мужем. Реальность всего происходящего предстала перед ней с. неотразимой определенностью. Она стала миссис Закария Мак-Говерн, и этого нельзя было изменить. Маленькое золотое колечко, которое он выбрал для нее у ювелира и сам надел на ее палец, постоянно напоминало ей об этом. Воспоминание о колечке, надетом на ее палец Джозефом, еще не ушло, но теперь она носила другое кольцо.
