Нора Хесс - Сэйдж
Сэйдж взяла маленький ридикюль и вышла из комнаты, окончательно расстроившись и пообещав себе, что больше ни разу не подумает о Джиме Латуре. Она будет петь песни, накопит денег и как можно скорее уедет куда-нибудь подальше от Коттонвуда. Ее грубые, неотесанные зрители очень щедры. Деньги они бросают к ее ногам, не жалея, так что еще пару месяцев, и они с Дэнни отправятся в путь.
Джим передал лошадь и коляску подростку, который работал в конюшне, и уже собрался уходить, как вдруг его кто-то окликнул по имени. Джим посмотрел через плечо и улыбнулся. К нему шел Рустер, один из членов его бывшей шайки, с которым они до сих пор поддерживали связь.
Рустер снова окликнул его:
— Минутку, Джим! У меня для тебя новости!
Джим остановился, поджидая высокого, мускулистого мужчину, а когда тот подошел, вопросительно уставился на него.
— Харлэн, Текс и Эд разбили лагерь на берегу реки в паре миль отсюда, — произнес Рустер.
— Как ты узнал?
— Я услышал, как одна из потаскушек жаловалась на какого-то незнакомого парня, который плохо с нею обращался, когда она его обслуживала. Когда она его назвала рыжим дьяволом, мне сразу в голову пришло, что это может быть Харлэн. Ты же знаешь, как он обращается с женщинами. Ну, а потом я подумал, что если я прав, то Эд и Текс будут с ним. Короче, я пошел на окраину города и обнаружил следы копыт трех лошадей. Я отправился по ним и вышел на их лагерь.
— А не видел с ними незнакомца — высокого бородатого мужчину?
— Нет, там были только они и бутылка виски.
— .Ну ну. Давай-ка посмотрим, что эти ублюдки делают в Коттонвуде.
Джим повернулся и направился назад в конюшню. Рустер двинулся за ним следом.
Спустя минуту они оседлали лошадей и направились за город. Первые полторы мили они проскакали галопом, потом поехали потише, чтобы не спугнуть трех бандитов, разбивших лагерь у реки. Однако, вскоре Джим и его спутник обнаружили следы потухшего костра, Рустер замысловато выругался.
— Они тут были недолго, — произнес Рустер, обследовав кострище и обнаружив, что слой серого пепла был не толстый.
— Угли еще теплые, — сказал он, запустив пальцы в пепел, — и, похоже, они уехали совсем недавно.
Рустер выпрямился во весь рост, отряхнул руки и посмотрел на Джима:
— Думаешь, они дали тягу, потому что нас услыхали?
— Скорее всего: звуки далеко по воде распространяются, — Латур снова сел в седло и направил жеребца по следам, которые тянулись вдоль берега. Проехал он всего около сотни ярдов, когда следы подошли к самой реке и там исчезли. Джим задумчиво смотрел на текущую воду и гадал про себя, куда могли направиться эти трое — вверх по реке или вниз? Потом, так ничего и не решив, раздраженно помотал головой. В конце концов, какая разница? Даже если он и угадает направление, в котором тронулись эти трое, ему все равно не найти их следов, потому что они могли ехать по воде сколько угодно, прежде чем вышли на берег. Джим развернул своего коня и направился назад в город.
— Нет смысла их преследовать, Рустер. Все равно минут через пятнадцать начнет темнеть.
Рустер тоже тронул поводья и догнал своего друга.
— А почему бы не предположить, что Харлэн пробрался в город просто, чтобы переспать с какой-нибудь шлюхой? Вообще-то ему нравятся краснокожие, но их в округе не очень много.
Джим минуту помолчал, а потом со зловещим блеском в глазах ответил:
— Я думаю, что он разыскивает мою новую певицу Сэйдж Ларкин. Полагаю, что Харлэна нанял ее деверь, чтобы эти трое доставили ее к нему. Этот дьявол буквально сошел с ума от желания заполучить Сэйдж и готов на все. Совершенно точно, что по его заданию эта троица убила его брата, мужа Сэйдж.
Я уверен, что Сэйдж угрожает серьезная опасность от этого негодяя. Поэтому я хочу, чтобы, когда меня нет в городе, ты следил за нею в оба. Я, вообще, хотел тебя просить, чтобы ты ночевал у меня в кухне, пока я не разыщу этого ублюдка.
Рустер ухмыльнулся.
— Думаешь, Тилли мне позволит?
— В обычной ситуации, конечно, нет. Но тут, когда я ей объясню, в чем дело, она не будет против.
— Тогда о'кей. Я сегодня же ночью расположусь перед ее дверью.
И оба всадника, дав шпоры, пустили лошадей по прибрежной дороге в галоп.
Когда Джим поднимался по лестнице черного хода в комнаты над салуном, ему был слышен голос Сэйдж, певшей песню о любви. Джим остановился перед дверью своей комнаты, чтобы ее послушать, и вдруг подумал: «Заметила ли она сегодня его отсутствие? И если да, как к этому отнеслась, что подумала? Может, стоит переодеться и пойти в зал, сесть на свое обычное место?»
В конце концов, Джим решил этого не делать. Еще опять подумает, что он за ней ухаживает, а она на этот счет крайне щепетильна; ей хочется сохранить независимость и поскорее уехать отсюда.
Лучше он пойдет в кухню и поужинает, а когда Сэйдж закончит свою программу, они поиграют в покер.
Джим совсем было уже собрался идти к лестнице, чтобы спуститься в зал и успеть к Сэйдж раньше всех ее поклонников, которые сейчас в благоговейном молчании слушали ее пение, как вдруг вспомнил, что сегодня после выступления Сэйдж ужинает с доктором.
Латур замер на верхней ступеньке. Что, если Харлэн вновь пробрался в город? Джон не сможет защитить Сэйдж от этого громилы!
Ему страшно не хочется этого делать, но, видимо, придется пойти в этот чертов ресторан и последить за ней. «Возможно, — думал Джим, — удастся устроиться за каким-нибудь угловым столиком так, что она и знать не будет о его присутствии. Еще не хватает, чтобы ей пришло в голову, будто он отправился следить за ней потому, что… ревнует»
Когда Джим отворил дверь в свою комнату, его внутренний голос укоризненно произнес: «Не из страха за Сэйдж ты отправляешься в ресторан. Ты-то уж знаешь, что Харлэн в нескольких милях от города».
«Заткнись!» — прикрикнул Латур на наглеца, осмелившегося его стыдить, и стянул с себя одежду. Потом налил из кувшина воды в обыкновенный белый тазик и начал мыться. Спустя пятнадцать минут он уже был готов идти, нарядившись в свой лучший костюм: белую рубашку, черный пиджак с широкими отворотами и великолепные ботинки. Затем Джим взял кобуру со своим кольтом и повязал ее себе на бедро. Проверив, насколько легко она расстегивается, владелец салуна сел возле окна, откуда он должен был бы сразу заметить, как Сэйдж и Джон войдут в ресторан.
Хотя под досками мостовой чавкала грязь, когда Сэйдж и Джон шли по улице, на небесах вновь не было ни облачка. Уже практически ничего не напоминало о том, что всего пару часов назад хлестал дождь и по улицам мчались потоки воды. И так же, как природа избавлялась от следов недавней грозы, так Сэйдж старалась, но никак не могла освободиться от воспоминаний о том, что произошло на прогулке между нею и Джимом.
