Хизер Грэм - Мятежница
Элайна почувствовала, как руки мужа, словно железные обручи, обхватывают ее и прижимают к его телу, к горящим и сильным бедрам. В нее упиралась его твердая плоть. Рука Йена скользнула по спине жены вниз и застыла на ягодицах. Глаза ее невольно закрылись, дыхание участилось, из груди вырвался страстный стон. Йен, наклонив голову, начал осыпать поцелуями лицо, шею, плечи, грудь Элайны, опускаясь все ниже и ниже…
…Они лежали на золотом песке. Легкий бриз играл их волосами, а волны прилива омывали босые ноги. Элайна смотрела на мужа своими бездонными, широко раскрытыми глазами. Он нежно провел ладонью по ее груди и выступавшим под тонкой мокрой тканью соскам. Твердым словно кораллы.
— О, Йен! — простонала Элайна.
— Что? — встревожился он. — Великий Боже! Что?! Неужели мы навредили малышу?! Это моя вина!
— Да нет же! Успокойся.
— Элайна, если ты не хочешь, чтобы я умер от разрыва сердца, то умоляю: не пугай меня так! Она смущенно улыбнулась.
— Йен! Ведь грешно наслаждаться жизнью, предаваться любви, когда…
— Что?
— Когда еще прошло совсем мало времени после той трагедии.
Он понял, что ее мучают угрызения совести из-за того, что позволила себе предаваться любви в дни траура. Йен вздохнул и провел пальцем по щеке жены.
— Дорогая, самый большой грех — это отказываться от жизни, дарованной нам Богом. Поверь мне! И Тедди сказал бы тебе то же самое.
— Ты в этом уверен?
— Уверен. Но ты меня так напугала! Чуть не до смерти!
Она улыбнулась, но теперь уже спокойной, счастливой улыбкой. И провела рукой по мокрым волосам мужа.
— Прости меня. С малышом все в порядке. Кстати, Дженифер сказала, что это очень даже хорошо, если мы…
— Значит, ты обсуждала ней наши интимные дела, — с неудовольствием заметил Йен.
— Нет! — Элайна залилась краской, — По-моему, да!
— Ошибаешься!
Он перевернулся на спину, стараясь подавить смех.
— Понятно. Ты спрашивала у Дженифер, не повредит ли нашему малышу твоя физическая близость с каким-нибудь мужчиной, пока меня не будет рядом. Интересно!
— Видишь ли, я надеялась, что когда-нибудь ты вернешься. Если не к жене, то к своим многочисленным родственникам. Хотя и понимала, что во время нашей четырехмесячной разлуки ты был волен вести себя, как тебе заблагорассудится. А вот я… Я несла свое бремя…
— Какое же?
— Боже, он еще спрашивает! Ты забыл, что я заботилась о здоровье нашего малыша? Или ты считаешь это бремя не очень тяжелым? Если так, то ты глубоко заблуждаешься!
Иен с укором посмотрел на жену.
— Элайна! Как ты можешь…
— Постой! — перебила она. — Скажи лучше, ты вернулся бы раньше, если бы знал о ребенке?
Йен не был готов к такому вопросу, а потому растерялся. Элайна же тотчас задала следующий:
— Признайся, кого ты хочешь взять с собой в Вашингтон: меня или нашего малыша?
— Дорогая!
Она медленно приподнялась, даже не взглянув на него. Это было уже слишком. Йен схватил жену за руки.
— Я хочу взять с собой в Вашингтон вас обоих — тебя и нашего младенца. Если же ты все еще не видишь, как нужна мне, то, значит, у тебя не в порядке зрение! А может, ты просто напрашиваешься на комплимент? Или ждешь от меня новых клятв в любви? Зачем? По-моему, ты и сама не сомневаешься в том, что красива, мила и интересна. В первую очередь, конечно, красива! Чертовски красива! В день свадьбы я обещал тебе, что наш брак будет настоящим. Именно так! Тедди хотел, чтобы ты какое-то время пожила с ним. Я не возражал, тем более что предполагал часто приезжать сюда и видеться с тобой. Но меня направили на Север. А теперь давай посмотрим, что из этого всего вышло. Ты решила остаться здесь. Причем категорически! Для чего постаралась использовать в борьбе со мной все свое очарование и… как бы это помягче сказать?.. А! Искушала меня! Словом, пустила в ход все, чтобы я снова позволил тебе остаться здесь. С этой целью ты и пришла сегодня на берег. Но скажу тебе откровенно: этого не будет!
Растерянная, Элайна посмотрела на мужа. Изумление сменилось негодованием.
— Йен Маккензи, — начала она глубоким низким голосом предвещавшим бурю.
Но Иен не дал ей закончить. Ветер донес до него чьи-то отдаленные голоса. Он вскочил и приложил палец к губам.
— Там кто-то есть! — прошептал он.
Элайна вопросительно посмотрела на него, ибо не слышала голосов. Йен же проклинал себя на чем свет стоит. Как он мог забыть, что именно здесь произошла трагедия с Тедди?! Как решился прийти в эту рощу безоружным! Из дома Йен вышел с шестизарядным «кольтом» в кармане. Но, бросившись в погоню за женой, он забыл его на стволе поваленного дерева, которое обрабатывал топором.
— Элайна, оставайся здесь, пока я не дам знать, что все в порядке, — тихо сказал он.
Глаза Элайны расширились от ужаса. Но прежде чем она успела что-то сказать, со стороны дома донеслось:
— Йен, Элайна! Где вы?
Йен с облегчением вздохнул:
— Слава Богу! Это мой братец и Джером.
— Но мы же мокрые и полуголые! Это совершенно неприлично!
— Прилично, — усмехнулся Йен. — Мы ведь муж и жена. Кроме того, нас разыскивают не враги, а очень близкие родственники. Мы всего-навсего купались. Но так или иначе, надо откликнуться. — И он закричал:
— Ау! Джулиан, Джером! Мы здесь!
Джером стоял у крыльца, а Джулиан уже бежал к роще, рассудив, что скорее всего молодую чету Маккензи следует искать именно там. Но услышав голос Йена, он остановился, круто повернулся и направился к дому.
Все четверо встретились под окнами. Бросив беглый взгляд на полуодетую пару, Джулиан усмехнулся:
— Прекрасное утро! Как раз для купания!
— Мы тоже так считаем. Но что случилось?
— Может, сначала войдем в дом? — предложил Джулиан.
— Тем более что Элайна дрожит от холода, — добавил Джером.
— Вовсе нет! — возразила Элайна. — Сегодня тепло!
Действительно, было тепло, и солнце стояло высоко. На небе ни облачка.
— Все же поднимись наверх, переоденься и выпей чашку кофе, — предложил жене Йен.
Взяв Элайну под руку, он проводил ее в холл и тут же вернулся на крыльцо.
— Ну а теперь рассказывайте. Что случилось? Какие вести с базы?
— Будут приняты дисциплинарные меры, — ответил Джером.
— Какие именно?
— Не знаю.
— Мы попытались дождаться результатов, — пояснил Джулиан. — Однако были вежливо, но настойчиво выдворены. Я начал возражать, оперировать именами — нашего отца, твоим, всякими другими, имеющими здесь вес, по моим представлениям. Даже назвал генерала Уинфилда Скотта. Но ничто не помогло. Нам вполне корректно сказали, что разбирательство дела потребует много времени, ибо ситуация весьма деликатная. Джером не выдержал и со своим индейским темпераментом начал грозить военным властям, что снимет с них скальпы. После чего нас просто выставили на улицу. Словом, поездка полетела ко всем чертям! А тех троих скорее всего ждет военный трибунал. Да! Чуть не забыл! Все просили передать самые глубокие соболезнования в связи с гибелью Тедди. Я привез с собой также письмо полковника Тэлбота для вас обоих.
