Элизабет Бойл - Утро с любовницей
Откровение Куинс на протяжении нескольких следующих часов диссонансом звенело в голове Шарлотты.
«Отказаться от собственного желания? – с негодованием думала она. – Это полное безумие!»
Вдобавок к этой досаде ее дневная прогулка по магазинам оказалась совсем не такой, как ей хотелось. Она собиралась отправиться туда с Коринной Форнетт, так как выяснилось, что леди раз в месяц ездили вдвоем за покупками или, как выразился Себастьян, устраивали ежемесячные набеги на владения восхищенных и услужливых торговцев на Бонд-стрит. Но, к великому огорчению Шарлотты, в самый последний момент леди прислала записку, сообщая, что не сможет поехать. Несмотря на ее отказ, Шарлотта осталась верна своим намерениям, потому что у нее были деньги, которые можно свободно потратить, экипаж с кучером, служанка, чтобы ей помогать, и возможность выбрать все, что душе угодно. Она делала покупки, не заботясь о цене и не задумываясь, действительно ли ей нужна еще одна шляпа, но все равно ей чего-то не хватало.
В конце концов она отправила Пруденс с покупками в экипаж и уже собралась было последовать за ней, но задержалась в магазине с лентами, в который они с Гермионой часто заглядывали.
Насколько веселее было бы провести день, выбирая шелка, шляпы и украшения вместе с...
Колокольчик над дверью звякнул, и в магазин вошла молодая леди.
– Мама, я хочу посмотреть, есть ли у них еще те шелковые ленты, которые я видела на днях.
Гермиона!
Шарлотта открыла рот, чтобы поздороваться, но затем крепко сжала губы и попятилась назад за витринную стойку. Пожирая глазами свою лучшую подругу, Шарлотта поняла, как скучает по ней, ведь прежде и дня не проходило, чтобы они с Гермионой не отправлялись на прогулку или не обменивались книгами и секретами. А кроме того, если бы не ее дружба с Гермионой, она никогда бы не встретилась с Себастьяном.
Шарлотта не раз останавливала себя, чтобы не расспросить Себастьяна о его семье. Как продвигается работа Гриффина над машиной времени? Как может быть, что его отец никогда не уезжал в Южные моря? Почему Корделия не в Бате с тетей Дэви? Какие неприятности доставила Виола на этой неделе? Глядя через зал магазина на Гермиону, Шарлотта поняла, как сильно ей хочется просто провести один день в шумном, суматошном, веселом доме Марлоу.
Но сейчас это было невозможно, и не только из-за того, кем она теперь стала, но и потому, что ее желание положило конец всему этому и еще многому другому.
Только посмотреть на Гермиону! Шарлотта чувствовала себя безмерно виноватой, всматриваясь в это бесцветное, одетое в простое платье подобие своей яркой подруги. Ей казалось несправедливым, что она, Шарлотта, должна была получить так много, когда другие лишились всего, что им было дорого, потеряли те неповторимые качества, которые делали их выдающимися в ее глазах.
Побродив по магазину, Гермиона наконец остановилась и взяла моток лент. Закусив губу, она поворачивала его так и этак, рассматривая красивую, яркую шелковую отделку.
– Ну вот, у меня есть именно то, что вы искали... – проговорила владелица магазина, выходя из задней комнаты.
Шарлотта покачала головой и еще глубже спряталась в тень.
Добрая женщина привыкла к странностям и причудам лондонского высшего света – а точнее, полусвета – и, не сказав больше ничего, обернулась к новым покупателям с сияющей улыбкой, которая исчезла, как только хозяйка увидела, кто они.
– Леди Гермиона, – протянула она сквозь стиснутые зубы.
– Сколько это стоит? – Глубоко вздохнув, Гермиона подняла шелк.
Шарлотта чуть не рассмеялась. Когда это Гермиона интересовалась ценой, если шла за покупками?
«Мода первична, а цена вторична» – таков был принцип ее подруги.
А затем, к ужасу Шарлотты, хозяйка магазина произнесла нечто совершенно убийственное:
– Цена не имеет значения, если вы не собираетесь расплатиться наличными.
– Нет. – Гермиона побагровела и поспешно опустила ленты обратно на прилавок. – Я только надеялась...
Снова звякнул колокольчик, и на этот раз вошли леди Уолбрук и леди Корделия.
– Ах, ты здесь, Гермиона. Нашла свои ленты?
– Боюсь, это невозможно, миледи, – без намека на сожаление объявила хозяйка, сложив на груди руки. – Я только что объяснила вашей дочери, что больше не могу давать в кредит ни ей, ни остальным членам вашей семьи, пока не будет оплачено то, что записано на ваш счет, – и полностью.
Всем своим существом до самых мысков собственных безумно дорогих лодочек Шарлотта ощутила стыд леди Уолбрук и больше всего Гермионы.
Леди Уолбрук оскорбленно шевелила губами, очевидно, стараясь подобрать подходящие слова для такой отвратительной сцены, а потом с тревогой окинула взглядом маленький магазин. Шарлотта пригнулась, чтобы ее не заметили, так как ей не хотелось смущать графиню тем, что кто-то оказался свидетелем ее унижения.
– Вы знаете, кто я? – спокойным сдержанным тоном спросила леди Уолбрук.
Стоявшая позади нее Корделия, старшая из сестер Себастьяна, с непроницаемым выражением лица опустила взгляд.
– Да, миледи, но...
– Как вы смеете стоять здесь и...
– Не нужно, мама, – вмешалась Гермиона, стараясь говорить чрезвычайно вежливо и предотвратить назревающий скандал, – мне кажется, что ленты все-таки не того оттенка.
Никто ей не поверил, тем более что ее зеленые глаза наполнились слезами огорчения.
При виде страданий ее лучшей подруги у Шарлотты сжалось сердце. Правда, теперь они не были друзьями, но для Шарлотты это не имело значения, ведь прежде Гермиона была ее подругой и всегда ею останется...
– Нет, подождите. – Слова вырвались у Шарлотты быстрее, чем она успела себя остановить. – Я заплачу за них, Гермиона. За все, что ты хочешь, – сказала она, поднимаясь из своего укрытия.
Взгляды всех присутствующих в магазине обратились к Шарлотте и впились в нее. Но она тотчас поняла, что ей следовало держать язык за зубами и оставаться за прилавком, где она пряталась, потому что леди Уолбрук поморщилась, в негодовании глубоко втянула в себя воздух и вместо благодарности отрывисто скомандовала:
– Гермиона! Корделия! Ждите меня на улице!
Когда сестры торопливо выходили из магазина, колокольчик над дверью возмущенно задребезжал, и низкий голос, заглушив эти звуки, вежливо поздоровался с выходившими сестрами Марлоу, но Шарлотта ничего не заметила, потому что перед ней внезапно оказалась разъяренная леди Уолбрук. Даже у владелицы магазина хватило здравого смысла ради собственного спокойствия скрыться в кладовой.
– Как вы смеете! – набросилась на нее графиня.
– Я только хотела...
Леди Уолбрук подняла руку, и Шарлотте почудилось, что сейчас она получит пощечину. Той мечтательной и взбалмошной женщины, которую знала Шарлотта, не было и в помине, вместо нее стояла эта благонравная и разгневанная матрона.
