Тери Дж. Браун - Семейная тайна
— Я только на секунду поднимусь в свою комнату, приведу себя в порядок. Представляю, как я выгляжу. Отнесите мой чай прямо в дядин кабинет.
Ровена поспешила наверх, на бегу снимая перчатки. Что вдруг понадобилось дяде? Ее охватило дурное предчувствие. Неужели он прознал о ее чаепитии с двумя незнакомцами? Почему бы и нет? У дяди наверняка имелись обширные связи в городе.
Ровена ворвалась в спальню, трепеща от впечатлений и в то же время тревожась насчет приглашения на ковер к дядюшке. Надо привести себя в порядок, но где Пруденс? Тут она вспомнила, как они расстались с утра, и на нее навалилась действительность. О господи! Ровена тяжело опустилась на край кресла и приложила ко лбу ладонь, в очередной раз сломленная неумением поступать правильно.
Она поискала глазами звонок, чтобы позвать Пруденс, но не решилась им воспользоваться. Пруденс уже рассердилась и разгневается пуще, если снова вызвать ее как обычную горничную. С другой стороны, Ровена нуждалась в помощи. Дядя ждал, а что еще делать сестрам, как не помогать друг дружке?
Но тут вошла Пруденс, и дилемма разрешилась без звонка. Ее милое лицо оставалось бесстрастным, нейтральным, и Ровену захлестнула масса эмоций: обида, вина, досада, но главное — сожаление, ибо еще два месяца назад Пруденс стала бы первой, кому она бросилась бы рассказывать о сегодняшнем приключении. Никто не умел слушать лучше Пруденс.
— Дядя хочет со мной поговорить. Поможешь переодеться? Я не хочу опаздывать.
Пруденс кивнула, но ничего не сказала.
— Надо лишь сменить блузку и уложить волосы. Мне не хочется заставлять его ждать.
Должно быть, она выдала свое волнение, так как Пруденс посмотрела на нее с тревогой.
— Думаешь, он узнал, где ты была?
Ровена пожала плечами, стараясь не выказать великого облегчения при виде того, что не сделалась безразличной для Пруденс и та за нее переживает.
— Не знаю, может быть. — Она помялась, но не сумела сдержаться. Ей было нужно с кем-то поделиться… — Я сегодня летала на аэроплане! — выпалила она. — По-настоящему!
Пруденс разинула рот:
— Ты же сказала, что тебя пригласили на чаепитие.
— Да. А потом он меня прокатил. На аэроплане.
— Ты пила чай с человеком, у которого есть аэроплан?
Голос Пруденс сорвался на писк, и Ровена засмеялась. Как хорошо. Почти как раньше. Мысль об этом и радовала, и огорчала. Как же все изменилось!
И тут зеленые глаза Пруденс широко распахнулись.
— Так вот кто меня перепугал! Я думала, настал конец света! — Пруденс закончила подкалывать волосы и протянула широкий пояс для юбки. — А теперь тебя вызывает дядя? Это плохой знак.
— Да. Никак не хороший, — покачала головой Ровена и неуклюже встала.
Раньше она обняла бы сестру, попросила прощения за свое поведение, и все уладилось бы. Пруденс всегда была более чем добра. Но сейчас… причин извиняться накопилось слишком много, да и какой толк в извинениях, если они все равно ничего не изменят?
— Лучше поторопись. — Пруденс подобрала сброшенную блузку.
Ровена замешкалась, но не нашла слов, способных сократить пропасть.
— Да, конечно. Спасибо.
В подавленном настроении она направилась к кабинету, сделала глубокий вдох и постучалась. Голос изнутри пригласил ее войти. Ровена не помнила, чтобы вообще здесь бывала. В детстве ей, разумеется, строго-настрого запрещали сюда приходить. Кабинет полностью соответствовал вкусам хозяина дома. Обтянутые испанской кожей стенные панели придавали помещению деловой вид и подчеркивали роскошь обстановки. Ровена узнала изгибы французской темной мебели и несколько суровых полотен голландских мастеров. Неуместным казался лишь небольшой рояль в углу, инкрустированный перламутром.
Ровена присела перед дядей в реверансе и устроилась на кожаном диване. Граф расположился напротив и скрестил ноги.
— Дядюшка, вы разве играете?
Тот непонимающе уставился на племянницу. Ровена указала на рояль, и граф улыбнулся, что случалось с ним редко.
— Раньше играл. Да и сейчас иногда сажусь, но практики уже не хватает. А вы с сестрой умеете? Боюсь, я многого о вас не знаю, коль скоро вы росли в такой дали от Саммерсета.
В дверь робко постучали: доставили чай. Ровена налила себе и дяде и с удовольствием отпила из своей чашки. Терпкий аромат укрепил ее в решимости не поддаваться излишнему волнению. В конце концов, она не сделала ничего плохого и уже достигла совершеннолетия.
— Я должен обсудить с тобой кое-какие новости, но сперва вынужден поинтересоваться, кто подвозил тебя до дома и почему его не представили нам с графиней?
Ровена была готова к этому вопросу.
— Некий мистер Диркс. Он владеет автомобильным заводом в Суррее, а также производит аэропланы для Королевских военно-воздушных сил. Я встретила его с другом в городе, мы выпили чаю. Уже темнело, и мне казалось неразумным возвращаться домой пешком, в одиночестве… Пришлось намекнуть, что я буду признательна, если меня подвезут. Я собиралась его представить, но ему не терпелось вернуться в Суррей. — Она отпила еще, надеясь, что речь не прозвучала как заученный монолог.
— Я слышал о мистере Дирксе, — кивнул дядя. — Его компания занимается весьма интересными изысканиями в сфере воздухоплавания. — Взглянув на лицо племянницы, он не удержался от смеха. — По-твоему, я не могу передумать? Я начинаю считать, что будущее за аэропланами. Не забывай, я не только землевладелец, но и деловой человек, стараниями которого Саммерсет поддерживается в должном состоянии. Если многие старые поместья разоряются или идут с молотка, то Бакстоны и Саммерсет остаются кредитоспособными — отчасти благодаря нелегким решениям, которые мне приходится принимать. Ваш отец… — Дядя запнулся, и у Ровены перехватило горло, когда до нее дошло, что и графу недостает младшего брата, как бы мало ни было у них общего. — Ваш отец не разбирался в бизнесе и бывал только рад перепоручить финансовые дела Саммерсета мне, но если мораль не позволяла ему одобрить те или иные вложения, он заявлял об этом без колебаний.
Ровена улыбнулась сквозь слезы, застрявшие в горле. Как это похоже на отца.
— И часто он побеждал?
Дядя страдальчески улыбнулся:
— Порой ему удавалось доказать свою точку зрения, и я отзывал деньги. Обычно его беспокоили, как он выражался, права человека. Но в прочих случаях мне приходилось довериться интуиции и действовать во благо Саммерсета, а он либо склонялся перед моей опытностью, либо лишал своего расположения на несколько месяцев.
С каждой секундой Ровену все сильнее охватывало дурное предчувствие. Она поняла, что граф готовит ее к чему-то неприятному.
