Алисса Джонсон - Леди-наследница
Фредди всегда считала себя человеком независимым, способным позаботиться о себе. Но приходилось признать: это такое утешение, даже некое ощущение свободы — знать, что она может рассчитывать на Гидеона. Так приятно сознавать, пусть даже и ненадолго, что ей не надо быть сильной.
Но даже частых остановок, которые они делали, отвлекающей красоты пейзажа и общества Гидеона было недостаточно, чтобы полностью избавить Уиннифред от недомогания. Ко второй половине дня ее беспокоила постоянная ноющая боль в животе, а руки и ноги отяжелели. Она старалась не дать себе уснуть, помня, что говорил Гидеон об опасности слишком долго не смотреть на дорогу, но мало-помалу голова свесилась на грудь, и Уиннифред уснула.
Проснулась она сама, медленно и с неприятным ощущением, будто кто-то затолкал ей в рот шерстяное пальто. Окончательно проснувшись, она поняла: точнее было бы сказать, что она приложилась к пальто ртом.
И обслюнявила Гидеона.
Она так резко дернула головой, что шее стало больно.
— Простите! Ох, простите ради Бога…
Ох, какой стыд.
— Да ничего, — заверил он с дразнящей улыбкой. — Это было вполне милое зрелище.
Уиннифред застонала и провела рукой по подбородку.
— Почему вы меня не разбудили?
— Не было причин. Вы спали меньше получаса.
— Моя гордость — причина более чем достаточная. Теперь она повергнута в прах, — проворчала Уиннифред.
— Так чего тогда о ней беспокоиться?
— Вам легко говорить.
Его достоинство не капало изо рта на протяжении последних нескольких миль.
— Вы преспокойно шутите насчет мужчин и овец, но стоило вам чуть-чуть пустить слюнки, и вы тут же краснеете. Вы загадка, Уиннифред.
— Ну и видок у этой загадки, — проворчала она.
Одежда ее помялась и перекрутилась, шляпа съехала набок, а выбившиеся пряди лезли в глаза. Головная боль уже начала стучаться в виски, и тошнота накатывала неумолимыми волнами.
Гидеон снял с себя пальто и укутал им плечи Уиннифред.
— Скоро мы остановимся на ночлег.
Она не замерзла, но пальто пахло им, и это было так успокаивающе. Уиннифред благодарно улыбнулась.
— Еще рано останавливаться. Едва перевалило за полдень.
— Почти два. — Он указал на плотную серую стену облаков на горизонте, которую Уиннифред не заметила. — И скоро будет дождь.
Не просто дождь, подумала Уиннифред, а гроза. Уже слышался тихий, отдаленный рокот грома, и тяжелые завесы дождя, протянувшиеся из туч, через несколько минут грозили смыть дорогу и все на своем пути.
Она повернулась к Питеру.
— Далеко еще до укрытия?
— Десять миль назад и девять вперед, плюс-минус.
Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua
Она снова посмотрела на надвигающуюся грозу.
— Не успеем.
— Нет, не успеем, — согласился Гидеон. — Скоро вам придется сесть в карету.
— Нет. — Она потуже завязала ленточки шляпы. — Ни за что.
— Вы промокнете.
Она на минуту задумалась.
— Ну и пусть.
— Уиннифред…
— Я не могу, Гидеон. Это ж целых девять миль. Нет, нет, не могу.
Он хотел было возразить, но, видно, передумал и просто кивнул, поплотнее укутав ее в свое пальто.
— Вам самому оно понадобится.
— Не надо. И не вздумайте его снимать, иначе поедете в карете.
Она и не думала снимать.
Дождь начался неторопливо, с мелкой мороси, принесенной ветром. По мере того как креп ветер, усиливался и дождь, и через двадцать минут предсказание Гидеона сбылось. Она вымокла до нитки. И воздух, и дождь были теплыми, но вода лилась такой сплошной стеной, словно кто-то на небесах лил ее на землю из гигантской кадки. Она держала голову опущенной, а глаза закрытыми и не открывала их до тех пор, пока не услышала, как Гидеон тихо чертыхнулся, а карета не замедлила ход.
— Что случилось?
Если кто и ответил, она не услышала в шуме дождя, да в этом и не было нужды. Она и сама видела, в чем дело. Большая река пересекала дорогу. Быстрая, широкая и, без сомнений, глубокая. А деревянный мост был слишком низким, чтобы избежать неожиданного разлива воды из-за сильного ливня. Стремительно несущийся поток бил в край моста, периодически выплескиваясь на доски. Уиннифред представляла, что, если бы не вой ветра и дождя, можно было бы расслышать скрип и стоны дерева. Если дождь продолжит идти с такой силой, то разрушение моста — это лишь вопрос времени.
Как только карета остановилась, Гидеон с Питером спрыгнули вниз. Уиннифред последовала за ними, слегка удивленная, что Гидеон не настоял, чтобы она осталась, и не помог спуститься. Если б она не знала его, то могла бы подумать, что он совершенно забыл о ее присутствии. Он зашагал к реке. А когда верховые тоже хотели последовать за ним, он просто остановил их, рассеянно махнув рукой.
Он шагнул на мост и посмотрел вниз, когда очередная волна перехлестнулась через верх и залила сапоги, доставая почти до лодыжек. Он отступил на сушу и присоединился к Питеру на дороге. Уиннифред ждала, что Гидеон что-то скажет, но он просто повернулся и смотрел на воду.
Питер повысил голос, перекрикивая бурю:
— Этот мост крепкий, все одно что камень.
Уиннифред кивнула и взглянула на Гидеона.
— Переедем?
Когда он ничего не ответил, все так же не сводя глаз с моста, она подумала, что он не услышал ее из-за дождя и ветра.
— Гидеон, переедем? — прокричала она громче, но он опять не ответил. И ничем не показал, что слышал ее. Ей в душу закрался холодок беспокойства. — Гидеон!
Беспокойство обратилось в страх, когда Гидеон остался неподвижным и безмолвным. Сглотнув, она повернулась и заговорила с Питером:
— Иди к карете. Скажи мисс Айлстоун, чтобы оставалась внутри. Мы с лордом Гидеоном сейчас придем.
Питер неуверенно взглянул на Гидеона, но в конце концов послушался. Когда он отошел подальше, Уиннифред постаралась оказаться в поле зрения Гидеона, но он просто смотрел поверх ее головы на мост. Он слишком бледен, подумала она. Дыхание слишком тяжелое. Вода ручьями стекала у него по лбу и щекам, чего он, похоже, не замечал.
Она схватила его за плечи.
— Гидеон, что случилось?.. Гидеон!
Он не взглянул на нее, но наконец заговорил так тихо, что она с трудом расслышала его в грохоте бури.
— Минута. Это должно остановиться на одну чертову минуту, чтобы я мог подумать.
— Что должно остановиться?
Гроза? Ливень? Бессмыслица какая-то. Он как будто очутился вдруг в другом месте, ведя битву, которую она не могла видеть. Но она различила муку и узнала в его глазах боль, в точности такую, какую видела, когда он пробудился от своего ночного кошмара.
