Элизабет Роллз - Бесприданница для лорда
— Почему вы думаете, что я об этом не знаю?
— Потому что… — Алкестон открыл рот от удивления. — Вы знали? Но в вашем письме…
— Я предпочел быть деликатным. Осмелюсь добавить, больше для вашей безопасности. Я справедливо полагал, что ваш секретарь прочтет письмо, поэтому называл мисс Дэвентри сестрой вашего крестника. Я знаю тайну рождения Кристи.
— Но как? Как вы узнали? Об этом никто не знал! Ее мать все считали вдовой.
В душе Кристи вспыхнула ненависть. Она вспомнила, как мама была вынуждена лгать всем окружающим.
— Я сказала ему!
Нежные пальцы коснулись ее плеча.
— Предоставь это мне, любимая.
Кристи едва не задохнулась от радости слышать эти слова.
— Понимаете, граф, мисс Дэвентри была со мной более откровенна, чем вы с ее матерью. — Голос Брейбрука стал еще жестче, а взгляд холоднее.
Алкестон побагровел, глаза, казалось, выскочат из орбит.
— Вы готовы жениться на ней и испортить родословную?
— Меня больше беспокоит ваше родство с моей будущей женой. — Брейбрук говорил резко и отрывисто. — Но, поскольку теперь мне ясно, что дочь не многое унаследовала от отца, я спокоен. Вы только для этого приехали?
— Что за дерзость! — Из глаз Алкестона, казалось, сейчас полетят молнии. — Я трачу личное время, чтобы предупредить вас, а вы позволяете себе оскорблять меня? Она не моя дочь, и вы не получите ни пенни!
— Вы меня успокоили, ваша светлость, — ответил Брейбрук. — Возможно, вы избавите нас и от вашего присутствия?
Кристи подняла глаза и испуганно посмотрела на Джулиана. Он непозволительно вел себя с графом, посмел оскорбить его, и все это ради нее? Ведь Алкестон принадлежал к высшему обществу, как и лорд Брейбрук, а она… Внешне Брейбрук выглядел спокойным, но, когда он касался ее рукой, Кристи чувствовала, как напряжены его мускулы.
— Ты идиот! — заорал граф. — Делай что хочешь!
Он выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
Джулиан изо всех сил старался держаться в рамках приличий, однако о том, чтобы проводить графа по всем правилам, не могло быть и речи. Вместо того чтобы спуститься с гостем вниз, он повернулся к Кристи. Она выглядела на удивление спокойной, словно ей только что не пришлось стать свидетельницей того, что ее отец отрекся от нее. Казалось, в ее жизни ничего не изменилось. Может, так оно и было?
— Спасибо, милорд.
— Всегда рад помочь. Давайте присядем. — Джулиан помог ей сесть на стул, подошел к небольшому столику и налил в бокал немного бренди. — Вот, выпейте. Будет лучше.
— В этом нет необходимости. — Кристи смотрела удивленно.
— Черт возьми! — Джулиан смутился и замолчал.
— В чем дело, милорд?
Джулиан провел рукой по волосам и улыбнулся, глядя на нее с сожалением.
— Я только что сделал замечание вашему от… — Что-то в ее взгляде заставило его замолчать и построить фразу по-другому. — Я сделал замечание графу Алкестону, что он не стеснялся в выражениях в присутствии дамы, а сейчас сам веду себя так же недопустимо.
Ее взгляд потеплел. Джулиан налил себе бренди сделал большой глоток.
— Он мне не отец. Мой отец обязательно пришел бы на похороны Сары.
Сара? Ах, ее сестра.
— Я не обвиняю вас, Кристи. Вы никогда не рассказывали о своей матери. Не хочу казаться излишне любопытным, но…
— Вы имеете право, — уверенно сказала она, хотя Джулиан и не был с ней согласен. — Откуда вам знать, может, она была обычной уличной девкой или известной куртизанкой.
Брейбрук покачал головой:
— Маловероятно. Простая уличная девка не смогла бы воспитать вас такой, какая вы есть — истинной леди. А будь она известной куртизанкой, Алкестон не смог бы заинтересовать ее так надолго. И ваша мать не представлялась бы вдовой. Расскажите мне все.
Несколько мгновений Кристи хранила молчание, однако он не воспринял это как отказ отвечать. Кристи задумалась, вспоминая давно прошедшие дни. Наконец, она подняла глаза и вздохнула.
— Я знаю только то, что мне рассказала мама. Кое-что я прочла в ее старых письмах и дневнике.
Джулиан кивнул.
— Мама была дочерью мелкопоместного дворянина, который жил рядом с поместьем Алкестона. Ее имя Кэтрин. Кэтрин Луиза Дэвентри.
— Так ее звали?
— Да. Я нашла несколько писем ее отца и дневник, который она вела в юности и продолжала вести после побега.
— Понятно.
— Она писала, что Алкестон хотел жениться на ней, но у его отца было много долгов, поэтому молодому графу пришлось жениться на единственной дочери богатого помещика. Он ничего не рассказал моей матери об этом, когда предложил ей тайный побег. К тому времени, когда ее отец нашел дочь, граф был уже женат на богатой наследнице, а моя мать ждала ребенка. Я читала письмо маминого отца, в котором он отрекался от нее.
— Они никогда больше не виделись?
Кристи помрачнела.
— Думаю… мне тогда было лет шесть… Гарри уже родился, к нам приходил незнакомый мужчина. Тогда мы жили в Бате. Мне показалось, что это был мамин брат. Сначала она сказала нам называть его дядя Гарри, но мужчина очень разозлился. Когда он ушел, мама сказала, что теперь все будет хорошо. Видимо, он дал ей денег. До самой ее смерти мы получали ежегодную ренту.
— Алкестон помогал вам? — осторожно спросил Брейбрук.
Кристи закусила губу.
— До некоторой степени. После рождения Сары он приходил крайне редко. Тогда мы переехали в Бристоль. — На ее щеках появился румянец. — После каждой новой беременности мы переезжали, так легче представляться вдовой.
Джулиан не знал, что и сказать.
— После смерти Сары граф потерял к маме всякий интерес, но купил ей дом в Бристоле.
Джулиан вспомнил все, что знал об Алкестоне. Им, безусловно, двигал страх, что его тайная жизнь станет явной. Общеизвестно, что его тесть был непримирим в вопросах нравственности. Если бы он узнал, что зять имеет любовницу, он бы принял самые строгие меры. Возможно, семья Дэвентри знала об этом и таким образом смогла заставить графа помогать Кэтрин материально.
— Вы хотите, чтобы я нашел вашу семью?
— Нет. Когда мама болела, я написала им, но получила ответ от Гарри Дэвентри, что у него нет сестры. Я написала еще раз, когда мамы не стало, но не получила ответа.
Джулиан кивнул и сделал глоток бренди. Семья отреклась от дочери, принося страдания невиновным.
— Мы не будем им сообщать, — твердо сказал Джулиан.
— Думаю, им это неинтересно, — ответила Кристи с легкой улыбкой.
— Им же хуже, — усмехнулся Брейбрук.
Через два дня Кристи стояла перед алтарем в деревенской церкви. Несколько часов назад она уже слышала речь священника, но сейчас слова звучали для нее по-другому.
