Сильвия Дэй - Неодолимая страсть
– Перестань… – Она тяжело дышала.
– А мои мечты… – Он прижался виском к ее голове. – Мои мечты всегда были мечтами о тебе. Я стремлюсь стать лучше, чтобы быть достойным тебя.
– И когда же наступит этот день, Колин?
Он отстранился от нее, задумавшись.
– Прошли годы, а ты все еще находил причины не приближаться ко мне, до прошлой ночи, когда я вынудила тебя. – Амелия вздохнула, и он услышал в этом печальном звуке окончательный приговор. – Я думаю, что мы видели друг в друге только то, что хотели видеть, но в конце пропасть, разделявшая нас, оказалась слишком широка, и не следует заблуждаться, что ее можно преодолеть.
Кровь застыла в жилах Колина, что казалось странным, ведь ее тело так плотно прижималось к нему.
– Что ты говоришь?
– Я говорю, что не хочу быть брошенной и забытой до какого-то определенного времени. Я всю жизнь прожила в таком положении и больше не желаю так жить.
– Амелия…
– Я говорю, что, выйдя из этой комнаты, мы расстанемся навсегда.
Чуть слышный звук открывающейся двери привлек внимание Саймона, склонившегося над картами, разложенными на его столе. Он вопросительно посмотрел на дворецкого:
– Да?
– У входа какой-то молодой человек спрашивает леди Уинтер, сэр. Я убеждал его, что ни ее, ни вас нет дома, но он не хочет уходить.
Саймон выпрямился.
– Да? Кто это?
Слуга прокашлялся.
– Кажется, цыган.
Удивленный, Саймон ответил не сразу:
– Впусти его.
Он быстро убрал со стола засекреченные документы. В его кабинет вошел черноволосый юноша.
– Где леди Уинтер? – спросил юноша, его напряженные плечи и сжатые челюсти выдавали ослиное упрямство в желании получить то, за чем он пришел.
Саймон откинулся на спинку кресла:
– Последнее, что я о ней слышал, – она путешествует по Европе.
Юноша нахмурился.
– А мисс Бенбридж с ней? Как мне найти их? Вы знаете, где они?
– Скажи, как тебя зовут.
– Колин Митчелл.
– Так, мистер Митчелл, не хотите ли выпить? – Саймон встал и подошел к столику у окна, на котором стояли в ряд несколько графинов.
– Нет.
Скрывая улыбку, Саймон налил в бокал немного бренди, а затем, повернувшись, прислонился к столу. Митчелл стоял на том же месте, оглядывая комнату, иногда, прищурившись, задерживая взгляд на разных предметах. Высматривая ответы на свои вопросы. Он был прекрасно сложен, этот молодой человек с экзотической внешностью, и Саймон подумал, что дамы наверняка находят его очень привлекательным.
– Что же ты будешь делать, если найдешь прекрасную Амелию? – спросил Саймон. – Работать в конюшне? Ухаживать за ее лошадьми?
Митчелл застыл в изумлении.
– Да, я знаю, кто ты, хотя мне говорили, что ты умер. – Саймон поднял бокал и поболтал его содержимое. – Так ты собираешься работать слугой, тоскуя по ней издалека? Или, может, ты надеешься повалить ее на сено и наслаждаться, пока она не выйдет замуж или не зачнет от тебя ребенка?
Саймон выпрямился, поставил бокал и приготовился в ожидании удара. Удар был яростным, свалившим Саймона на пол. Они катались, сцепившись в драке, с такой силой ударяясь о столик, что фарфоровые статуэтки, стоявшие на нем, шатались. Саймону хватило нескольких секунд, чтобы выйти победителем. Времени потребовалось бы меньше, если бы он не так боялся покалечить парня.
– Хватит, – приказал Саймон, – и слушай меня. – Он больше не насмехался; его тон стал убийственно откровенным.
Митчелл замер, но его лицо по-прежнему пылало от гнева.
– Никогда не смейте так говорить об Амелии! Поднявшись, Саймон протянул руку и помог Колину встать на ноги.
– Я только говорю о том, что и так ясно. У тебя ничего нет. Тебе нечего предложить, чтобы обеспечить ее, у тебя нет титула.
Сжатые челюсти и кулаки выдавали, насколько Колину ненавистна эта правда.
– Я это знаю.
– Хорошо. А что, – Саймон привел в порядок одежду и сел за стол, – если я предложу помочь тебе получить то, что требуется, чтобы стать достойным человеком, – деньги, подходящий дом, может быть, даже титул в какой-нибудь далекой стране, которая будет соответствовать твоей внешности, полученной по наследству?
Митчелл застыл, его глаза вспыхнули от жадного интереса.
– Как?
– Я занимаюсь определенной деятельностью, в которой может оказаться полезным юноша с твоими способностями. Я слышал о твоей отваге при спасении мисс Бенбридж. С правильной подготовкой ты мог бы стать для меня ценным приобретением. – Саймон улыбнулся. – Такое предложение я бы не сделал кому попало. Так что считай, что тебе повезло.
– Почему мне? – с подозрением и не без некоторого высокомерия спросил Митчелл. Он был несколько циничен, и Саймон полагал, что это прекрасно. Зеленый юнец был бы совершенно бесполезен. – Вы меня не знаете, вы не знаете, на что я способен.
Саймон выдержал его взгляд.
– Я хорошо знаю, как далеко пойдет мужчина ради женщины, к которой неравнодушен.
– Я люблю ее.
– Да. Так сильно, что будешь добиваться ее любой ценой. Мне нужна такая преданность. За нее я постараюсь сделать тебя богатым человеком.
– На это могут уйти годы. – Митчелл провел рукой по волосам. – Не знаю, смогу ли я это вынести.
– Дай себе время повзрослеть. Пусть она увидит, чего была лишена все эти годы. Затем, если она захочет тебя, ты будешь знать, что такое решение принимает сердце женщины, а не ребенка.
Колин долго стоял, не шевелясь, под тяжестью нерешительности.
– Попробуй, – поторопил его Саймон. – Попытка ничего не стоит.
Наконец Митчелл тяжело вздохнул и опустился на стул по другую сторону стола.
– Я слушаю.
– Отлично! – Саймон откинулся на спинку кресла. – А теперь вот что я думаю…
– Почему вы мне ничего не сказали? – спросила Мария, когда рассказ окончился, и посмотрела на Саймона так, как будто он был чужим человеком.
– Если бы я рассказал вам, mhuirnin, – мягко сказал Саймон, – разве вы скрыли бы это от вашей сестры? Конечно, нет, а это была не моя тайна, чтобы разглашать ее.
– А как же Амелия, ее боль, ее страдания?
– К сожалению, здесь я ничем не мог помочь.
– Вы могли бы сказать мне, что он жив! – возмутилась она.
– Митчелл имел полное право стать достойным Амелии. Не обвиняйте его за то, что он борется за свою любимую женщину единственным доступным ему способом. Как мужчина, я очень хорошо понимаю его поступок. – Он помолчал и спокойно добавил: – Кроме того, то, что он сделал со своей жизнью, не ваша забота.
– Это моя забота, – протяжно произнес голос за их спинами, – если дело касается мисс Бенбридж.
Мария повернулась и увидела приближавшегося к ним Уэра.
