Саманта Саксон - Ключ к сердцу
– Ее застали с ним наедине в библиотеке ее кузины. Девушка, конечно, это отрицает, говорит, что лорд Харрингтон поступил так, чтобы досадить ее отцу.
Энигма улыбнулась, вспомнив, что теперь лорд Первилл является гордым владельцем городского дома лорда Харрингтона.
– Маленькая леди Джульет – прелестная штучка, такая чистенькая, – продолжал мистер Джоунс.
Энигма поморщилась при слове «чистенькая».
– Вы хорошо потрудились, мистер Джоунс. А были ли у мистера Маккаррена другие гости?
– Его часто посещают брат и Кристиан Сент-Джон, Джульет Первилл, конечно. – Мадам Ришар было неприятно это слышать. – Это пока все, но мы следили за ним не очень долго.
– Продолжайте наблюдение, – распорядилась хозяйка, думая о своем приносящем большую прибыль коде. Только очень умный человек мог обнаружить его, а затем найти в публикациях и подобрать ключ. – Продолжайте следить за Шеймусом Маккарреном. – Она чуть заметно улыбнулась.
Глава 24
Маркиз Шелтон находился на пути к тому месту, которое было указано в приглашении на уик-энд. От города дорога туда занимала два дня, но что-то в этом приглашении побудило его поехать.
«Лорд Харрингтон искренне рад пригласить вас в Харрингтон-Холл на встречу умов», – вслух прочитал Йен.
Встреча умов? Он покачал головой. Судя по тому, что он слышал о человеке, так злонамеренно опозорившем Джульет Первилл, тот обладал слишком слабым умом, чтобы стоило с ним встречаться.
Но почему не прислать приглашение на охоту? Даже музыкальный вечер был бы более уместен, чем «встреча умов».
Приглашение было определенно странным, и эта странность заставила Йена принять его. Естественно, он предпринял меры предосторожности: взял два пистолета и оставил дворецкому адрес Харрингтона.
Нет, во всяком случае, если эта поездка окажется неинтересной, он укроется в своей комнате и отшлифует речь, которую ему предстояло произнести в парламенте.
Карета подъехала к владениям лорда Харрингтона, и Йен с интересом посмотрел на помпезные ворота. Парк был ухожен и довольно красив. Но по мере того как они проезжали милю за милей, Йен, не видя признаков культивирования земли, начал удивляться тому, как этот человек содержит свое имение.
Шелтон приехал в Харрингтон-Холл одновременно с несколькими другими джентльменами. Людьми, с которыми он был знаком или о которых что-то знал. Все они были уважаемыми личностями. Их провели в предназначенные для них комнаты, и маркиз смотрел из своего окна на втором этаже на идеально ровную лужайку, подстриженные кусты и внушительный ряд фонтанов.
Он поспешил снять дорожную одежду и подошел к умывальнику, чтобы освежиться перед обедом. Полчаса спустя в гостиной Харрингтона Йен присоединился к остальным гостям и, усевшись в углу дивана, ждал и наблюдал за происходившим.
– Благодарю всех вас за то, что приехали, – начал Харрингтон, – на первую встречу, за которой, как я надеюсь, последуют и другие. Здесь соберутся выдающиеся члены общества, чтобы обсудить трудности, стоящие перед нашей нацией, и возможные решения этих проблем.
– Простите меня, лорд Харрингтон, – растягивая слова, сказал граф, чопорный джентльмен, – но разве это не прерогатива парламента?
Собеседники, в том числе и Йен, кивнули. В ожидании ответа Харрингтона он сделал знак лакею и попросил принести ему бренди.
– Да, конечно. – Хозяин улыбнулся графу. – Однако парламент не одобряет широкое обсуждение вопросов, касающихся этих проблем. Известно, что менее влиятельные члены палаты не желают заявлять о своих истинных убеждениях или возможных решениях проблем перед лицом всего парламента, ибо боятся репрессий.
– К сожалению, это факт, – продолжал граф. – Но не возникнет ли и здесь такая же ситуация?
– Нет, если приглашенные на уик-энд приехали сюда с желанием выслушать других, – объяснил Харрингтон. – Я очень надеюсь, что эти собрания позволят высказаться тем членам, которых мы редко слышим. А если нет, – хозяин поднял бокал, – мы отлично поохотимся.
Джентльмены рассмеялись, и Йен вежливо улыбнулся лорду Харрингтону, человеку, которому еще предстояло показать свое лицо во время этой сессии парламента.
– Что мы обсудим в первую очередь? – спросил молодой виконт из Бата.
– Я предлагаю начать с самой насущной проблемы, стоящей перед нашей нацией, – с Наполеона.
Группа английских пэров включилась в горячее обсуждение, некоторые злословили по поводу происхождения французского императора.
– Проклятый корсиканец, – сказал один из джентльменов, привлекая к себе внимание Йена. – Нам следует переплыть пролив, высадиться в Кале и затем идти на Париж, пока основная часть его армии остается в Испании.
– Вы забываете, – вступил в разговор пожилой джентльмен, – основная часть нашей армии остается в Испании с этим чертовым корсиканцем.
– Я думаю, нам следует отозвать Уэллсли обратно в Англию, чтобы охранять собственные границы, – перебил era стоявший у камина граф.
Йен посмотрел на лорда Харрингтона, сидевшего на стуле с гордым видом викария, надзирающего за своей паствой.
– Как вы считаете, маркиз Шелтон, что следует сделать с Наполеоном? – спросил некий молодой человек.
Йен откашлялся и заговорил достаточно громко, чтобы его могли слышать другие:
– Конечно, мое мнение известно публике. Я твердо убежден, что Наполеона нужно остановить, прежде чем он соберет достаточно сил для вторжения в Англию, – сказал он, осторожно выбирая слова.
– А вы не думаете, что нашу пехоту лучше использовать, оставив ее здесь, в Англии? – Граф продолжал отстаивать свою точку зрения. – И не терять наших солдат и корабли при транспортировке их на поле боя в чужую грану?
– Нет, не думаю. – Маркиз пристально смотрел на графа, пытаясь понять, разыгрывает ли он роль оппонента или искренне верит в то, что говорит. – Если мы будем ждать, пока Наполеон соберет все европейские армии, он пройдет через Англию так же легко, как через прелестные сады лорда Харрингтона.
В комнате разгорелись дебаты, и Йен со стороны наблюдал за горячими спорами, не выпуская из поля зрения лорда Харрингтона. Спорщики не сдерживали эмоций, и дебаты становились все более шумными, пока наконец в полночь Йен не выдержал и, извинившись, не отправился спать.
Он шел по пустынным коридорам Харрингтон-Холла, и мужские голоса постепенно затихали вдалеке. Ругая себя за то, что не взял с собой камердинера, Йен нащупал холодный ключ и, вынув его из кармана, открыл дверь своей спальни.
На пороге он остановился, потому что первое, что он увидел, были весьма женственные ягодицы наклонившейся над разобранной постелью горничной.
