Синди Холбрук - Озорная леди
Ни один из запущенных предметов не попал в цель, потому что Ричард искусно уклонялся, и, когда она выдохшись сделала перерыв, он вдруг расхохотался.
— Жаль, что ты себя сейчас не видишь, — с трудом выговорил он, держась руками за живот от смеха.
— Прекрати! — В бешенстве Чентел схватила стеклянный графин с вином и угрожающе приподняла его над головой, но замерла, увидев, что Ричард выпрямился.
— На твоем месте я не стал бы этого делать, — произнес он с мрачным видом, в его голосе не осталось ни намека на веселье. — Я тебя уже однажды предупреждал.
— Я тебя ненавижу. — Чентел медленно опустила графин.
Его серые глаза стали почти черными от гнева, он стоял абсолютно прямо. В эту минуту Ричард выглядел очень властным и могущественным человеком, собственно говоря, таким он и был.
— Пусть это будет тебе уроком. В следующий раз, когда ты захочешь меня соблазнить, не делай этого ради денег, — с холодным презрением произнес он.
— Другого раза не будет, — тихо сказала Чентел; в ее глазах стояли слезы, а в голосе звучала уже не ярость, а скорее отчаяние и обида.
На мгновение ей показалось, что на лице Ричарда отразилась боль, но это выражение тут же исчезло; он молча повернулся и вышел из комнаты.
Оставшись одна, Чентел дала волю слезам.
«Другого раза не будет. Не будет», — повторяла она про себя с сожалением, и на душе у нее было черным-черно.
Чентел сидела в гостиной в подавленном настроении, ей никогда в жизни не было так плохо. В голове у нее постоянно прокручивалась сцена ее вчерашнего унижения. Помимо стыда, который жег ее душу, она чувствовала, что лишилась чего-то особенного, очень ей дорогого.
Она вскинула голову. О чем это она думает? Что она могла потерять, если ничем и не владела! Ричард никогда не испытывал к ней уважения, так что вчерашний день ничего не изменил. Он принадлежит к знатному роду. Такие, как он, не свяжутся с Ковингтонами, у которых во всех шкафах попрятано столько скелетов, что хватит на небольшое кладбище. К тому же он опытный в любви мужчина, который никогда не попадется в сети неискушенной рыжеволосой девицы, абсолютно не умеющей соблазнять мужчин. Стоит ему захотеть, и у его ног окажется искусная любовница, которая знает, как очаровывать мужчин. Как ей могла прийти в голову идея соблазнить Ричарда?! Открылась дверь, и дворецкий объявил:
— Пришел мистер Чед.
— Великолепно. — Чентел обрадовалась тому, что наконец-то она отвлечется от своих мрачных мыслей. Чед обязательно улучшит ей настроение! В эту минуту ни одно лекарство не помогло бы ей так, как дружеское участие.
Чед, одетый, как всегда, с иголочки, вошел в комнату.
— Я получил твою записку. Ты написала, что хочешь срочно меня видеть. Что случилось? — спросил он.
— Кажется, в последнее время я то и дело тебя срочно вызываю, — грустно усмехнулась Чентел.
— Я против этого ничуть не возражаю. — Чед опустился в кресло рядом с ней. — Честно говоря, я предпочел бы получать от тебя сообщения о том, что с тобой все в порядке, но тем не менее я рад, что ты хочешь меня видеть.
Чентел дотронулась до его руки:
— Может быть, через пять месяцев меня абсолютно ничего не будет тревожить и я тебя приглашу в гости без причины, просто выпить чаю, — произнесла она.
— Когда же неприятности оставят нашу семью? — вздохнул Чед.
— Наверняка мы так несчастны из-за проклятия Ковингтонов, — закончила Чентел.
— А теперь расскажи мне, что беспокоит тебя на этот раз. — Тут его лицо приняло озабоченное выражение. — Не пойдет ли речь о твоей безопасности? На тебя больше никто не покушался?
— Нет, конечно же, нет! — уверила кузена Чентел.
Он помрачнел:
— Я заезжал к тебе на прошлой неделе, и Сент-Джеймс сказал мне, что ты в Лондоне. Он держался со мной крайне холодно. Была ли это правда или меня просто выпроводили за дверь? — спросил Чед.
— Я действительно была с Тедди в Лондоне. Мне захотелось уехать, и, собравшись на скорую руку, я не успела никого об этом известить.
— Ты совершенно не обязана передо мной оправдываться, дорогая моя. — Чед рассмеялся. — Ты свободна и вольна делать все, чего тебе хочется, — лишь бы ты была довольна.
— Я заезжала к тебе в Лондоне, но тебя не было дома, — сказала Чентел.
— Мне пришлось уехать по делу. Но скажи мне наконец, чем я могу тебе помочь?
— Боюсь, что на этот раз я вынуждена просить тебя о многом, — начала Чентел неуверенно.
— Прекрасно — наконец-то я могу оказать тебе значительную услугу! — искренне обрадовался Чед.
— Не смеши меня! — сказала Чентел, улыбаясь против своей воли, такой комический энтузиазм был написан на его лице! — Боюсь, что мне нужно занять у тебя большую сумму денег, — тихо произнесла она.
Его брови удивленно поползли вверх:
— В самом деле?
— Да, три сотни фунтов, — уточнила Чентел. Чед изумленно смотрел на кузину.
— Я их тебе отдам, — добавила она, как будто оправдывалась.
— Нет, ты меня неправильно поняла! Триста фунтов — это не такая уж большая сумма, с моей точки зрения. Но меня удивляет, что ты нарушила свое собственное правило — никогда не брать у меня взаймы. Что тебя заставило на это пойти? Вернее, кто — Тедди? — Чед явно встревожился.
— Нет, не он. — Она встала и нервно прошлась по комнате. — Я… я обещала никому об этом не говорить.
— Тогда это Сент-Джеймс, — уверенно заявил Чед. — У него какая-то нездоровая склонность к таинственности.
— Нет, это не Сент-Джеймс. Я могу тебе сказать лишь то, что деньги мне нужны, чтобы заплатить за некие сведения, которые помогут снять с Тедди обвинения в предательстве, — призналась Чентел.
Услышав это, Чед быстро встал и подошел к ней.
— Чентел, ты не ввязалась во что-нибудь опасное? — с тревогой спросил он.
— Нет, ну что ты! Это просто обмен: я — деньги, мне — сведения, — постаралась успокоить его Чентел.
— В таком случае деньги у тебя будут, и не вздумай их мне отдавать! Эти триста фунтов пойдут не на твою личную прихоть, а на пользу семьи. Если ты сможешь снять с нашего имени грязные подозрения в измене, то ни один пенни не будет потрачен зря. — Он подошел к ней и ласково погладил по щеке. — Бедная Чентел, ты так много на себя берешь! Ты знаешь, дорогая, я всегда готов тебе помочь. Прошу тебя, всегда обращайся ко мне в трудную минуту!
Чентел благодарно улыбнулась. Она знала, что Чед уважает ее. Он не позволил бы себе оскорбить ее и унизить ее достоинство. И он уж никогда бы не стал считать ее продажной девкой, готовой на все, лишь бы раздобыть денег!
— Так когда тебе нужны деньги? — спросил он.
— К завтрашнему утру. Чед присвистнул:
