Элизабет Мейн - Дева озера
— Теперь мы пропали, викинг.
— Неужели? — раздраженно откликнулся Эдон, с облегчением вздохнувший, как только двери крепости были закрыты на засов. — И почему же?
— Дождь никогда не пойдет, — предрек мальчик.
— Никогда? — Эдон недоверчиво поднял бровь.
— Никогда! — с остервенением повторил Венн. — Тала, объясни ему!
Эдон помог Ригу снять с плеч бурдюки с водой.
— Объяснения подождут. Риг, приставь к этому мальчишке двух самых лучших воинов, и пусть не спускают с него глаз. А воду давай отнесем наверх.
Около постели эрла Харальда стояли на коленях оба короля и епископ. Когда-то красивое лицо викинга было умиротворенным — он больше не страдал от боли. Короли молились за упокой его души. В спальне мерцали свечи, наполняя воздух сладким запахом воска.
Раздался оглушительный раскат грома, и… произошло чудо: пошел дождь. Крупные капли застучали по крыше, намочили внешние стены башни и забрызгали подоконник. Порыв ветра принес благословенный запах сырой земли.
Эдон был уверен, что опоздал. Он пересек комнату и тихонько прикрыл ставни.
— Дядя… Эдон? — раздался голос за его спиной. — Не закрывай ставни. Я долго пробыл в царстве мертвых и теперь хочу видеть небо.
Эдон резко обернулся, потрясенный тем, что Харальд говорит.
— Харальд! Это ты сказал?
Больной отнял от одеяла бледную руку.
— Да, это я. Подойди. Дай мне дотронуться до тебя. Гутрум говорит, что ты тоже пришел к Богу.
Эдон опустился на колено у кровати и взял прозрачную руку племянника в свою. Запавшие глаза Харальда были ясными, а взгляд — разумным. Дух его был не сломлен.
— Где Эмбла?
— Она попала в ловушку в Арденнском лесу. Там пожару Я не мог ее спасти. — Эдон не захотел сказать Харальду всю правду.
Харальд вздохнул и закрыл глаза. Он указал пальцем на Гутрума.
— Пожалуйста, скажи ему.
Гутрум откашлялся. С серьезным и озабоченным лицом он произнес:
— Харальд сопровождал меня в Уэдмор как мой наследник. Там мы познали истинную веру. Эмбла, закоренелая язычница, была против крещения. — Тут Гутрум развел руками. — Я с самого начала ее подозревал, но доказательств у меня не было.
— Ты должен простить ее, — твердо сказал Харальд. — Она презирала меня по своему неразумию. Христианскую кротость она посчитала слабостью и пыталась разбудить во мне дьявола, но потерпела неудачу. Я жив потому, что не потерял веру в Бога.
Эдон взглянул на Рига и сделал знак Тале приблизиться. Он вложил ей в руки бурдюк с целебной водой. Она на мгновение задержала его в руках, затем повернулась к епископу Нельсу и протянула ему бурдюк, попросив благословить воду. С Харальда сняли повязки, чтобы обмыть освященной водой язвы, полученные от цепей.
— Вы скоро встанете на ноги, — заверил Рашид, промывая раны эрла, — вот только мы вас немного подкормим.
— Даже не верится. Мне так хочется поскорее попасть в Эвешем, к брату Бедвину. Я собираюсь вернуться туда, Гутрум. Это единственное место на земле, где мне по-настоящему хорошо. А Варвиком пускай правит Эдон.
— Эвешемское аббатство милостью Божией процветает, — заметил король Альфред. — Представляешь, Гутрум, им жара пошла только на пользу — в этом году у них небывалый урожай винограда. Слышите, какой полил дождь? Внял Господь нашим молитвам!
Позже, когда многочисленные обитатели башни улеглись спать, Тала, стоя у окна комнаты Эдона, наслаждалась долгожданным дождем.
— Мне хочется побегать по лужам, как маленькой. — Тала высунулась в окно и подставила ладонь под лившуюся с крыши воду. — Вот уж не думала, что снова увижу такое чудо!
Эдон нахмурился и оттащил ее от окна.
— От этого чуда лучше держаться подальше. Меня уже чуть не пришибла молния, и я больше не хочу рисковать.
Тала обтерла мокрые ладони об его сухие и сжала ему руки.
— Этой ночью, бросив вызов старым богам, вы опять рисковали, Вулф Варвикский.
— Какой там риск! Однако я очень рад, что мне удалось вовремя прекратить гнусный маскарад, который чуть не обернулся трагедией. Ваш брат стал жертвой обмана. Эмбла подкупила друида. Она знала о правах Венна на Лим и хотела его убрать, как Харальда.
— Не могу понять, почему она ополчилась на собственного мужа.
— Когда Харальд начал отдавать десятину церкви, Эмбла сочла, что он ее грабит. Она ни с кем не хотела делиться.
— Выходит, алчность толкнула Эмблу на преступление?
— Да. — Эдон потерся подбородком об ее макушку. — Думаю, она намеревалась убить и меня. Торульф нашел у нее в доме вторую сумку с отравой.
— Можно сказать, вам повезло, — заметила Тала, вскинув глаза на его серьезное лицо. — И не один раз! Вас с Венном лишь чудом не убило молнией в лесу. Вы стояли совсем рядом с Тегвином.
— А я позаботился, чтобы этого не случилось, любовь моя, и не стал поднимать руку с мечом. Тегвин притянул молнию на себя. Друид получил по заслугам, Тала. Он ведь собирался убить вашего брата. Неужели вас это не возмутило?
Тала глубоко вздохнула.
— Никто и слушать не хотел моих возражений. Тегвин убедил мальчика в том, что подобная жертва — его героическое предназначение. Венн знал, что ему никогда не быть королем, и хотел остаться в памяти людей благородным принцем, сотворившим чудо ради спасения своего народа.
— Тегвин сыграл на страхе Венна перед засухой, — в свою очередь вздохнул Эдон. — Мне совсем не хочется возвращаться завтра к озеру за телом Эмблы. Но жену эрла следует похоронить, как полагается, тем более что Харальд простил ее.
Эдон повернул Талу к себе лицом и поцеловал ее. Она прильнула к нему, гибкая и уступчивая. Ему хотелось большего, но он удовлетворился тем, что запечатлел нежный поцелуй у нее на лбу, и отпустил ее спать. Слишком многое предстояло приготовить на завтра.
Эдон не довольствовался тем, что обошел вокруг крепости. Они с Ригом снова покинули ее пределы и проехали вдоль Фосской дороги до Вотлингстрит. Вернулись они по тропе, идущей вдоль реки. Все это время шел сильный дождь. Эйвон вздулся, но пока что держался в берегах. Бросив взгляд на долину с верхушки холма, Эдон увидел, что пожар в лесу наконец потух под натиском дождя.
Было уже поздно, когда Эдон потихоньку залез в кровать, улегся рядом с Талой и крепко обнял ее. Закрыв глаза, он вслушивался в звук дождя. Пройдет всего несколько дней, и его Варвик вновь зазеленеет, как прежде. Успокоенный, он заснул с мыслями о том, что и на небе, и на земле все идет своим чередом.
Проснулся Эдон в пустой постели и тут же вспомнил две вещи, которые упорно ускользали из памяти. Первое: предсказание Талы о бедах, грозящих Лиму в случае нарушения воли древних богов. И второе: предсказание Тео о том, что принцесса Лима вознамерилась убежать к аббатисе в Лойткоит.
