Дороти Мак - Притворщица Вдова
– Доброе утро, мистер Марш. Боюсь, что Пруденс нет дома. Она вместе с Лили, нашей служанкой, ушла на какую-то таинственную раннюю прогулку.
– Да, она говорила мне вчера, – сказал он, тоже улыбаясь. – Собственно, я хотел поговорить с вами, миссис Робардс.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала Чарити. И добавила, обращаясь к дворецкому, который все еще стоял в дверях: – Уилкинс, вы можете идти.
Дворецкий удалился, а Чарити внимательно посмотрела на своего гостя, его белоснежную рубашку, хорошего покроя серый костюм и простую, невычурную жилетку без цепей и прочих украшений.
Как и его старший кузен, Филипп Марш всегда выглядел безукоризненно. Он был настоящий джентльмен и не позволял себе разные экстравагантности в одежде, так полюбившиеся молодым щеголям. Чарити считала, что это еще один плюс в его пользу. Филипп всегда был одет со вкусом, но не придавал слишком большого значения своей внешности. Чарити не нравились самовлюбленные мужчины. Они сразу вызывали у нее ассоциации с ее отчимом.
Сегодня мистер Марш оказался несколько смущенным. В его красивых карих глазах читалось сомнение. Чарити улыбнулась ему подбадривающе. Она села на одно из кресел, жестом приглашая его занять второе.
– Вам, очевидно, известна причина моего визита, миссис Робардс. Вас, наверное, удивляет, почему я так долго решался, – начал он без преамбул. – Полагаю, что мои чувства давно для вас не секрет.
Он смотрел вопросительно на нее, и Чарити мягко сказала:
– Я знаю, что вам нравится моя сестра. Многие джентльмены к ней неравнодушны. За последнее время некоторые из них пытались познакомиться с ней поближе, а двое имели серьезные намерения. Конечно, она не давала им надежды. Однако вы ждали достаточно долго, чтобы увериться в собственных чувствах, и это внушает уважение.
Чарити замолчала, и Филипп сказал искренним тоном:
– Ожидание было для меня очень тяжелым. Тем более что я знал, сколько других мужчин готовы попытать свое счастье немедленно. Но у меня не было выбора. Я не мог представить свою жизнь без Пруденс. Я боялся отказа и ждал. Со временем я надеялся, она даст мне знак, что тоже не может жить без меня.
– Очевидно, ваше присутствие сегодня здесь указывает на то, что Пруденс дала вам такой знак? – ласково спросила Чарити.
Она заметила, что молодой человек совсем смутился. Филипп улыбнулся и покраснел.
– Да, – ответил он тихо. – Пруденс осчастливила меня.
– Могу сказать, что вы заслуживаете этого счастья.
– Спасибо. Я буду делать все, чтобы заслуживать и дальше. Вы должны знать, что меня привлекает не только ее красота. У Пруденс душа прекрасна, как и лицо.
Чарити слушала эту возвышенную рапсодию, посвященную ее сестре. Когда влюбленный юноша закончил свой панегирик, она сказала:
– Мне жаль вносить даже маленький диссонанс. Но у меня такое чувство, сэр, что ваша мать не желает объединяться с нашей семьей. Вы подумали об этом?
Внешностью Филипп Марш чем-то напоминал свою мать – такой же красивый и стройный. Но сейчас он был больше похож на своего кузена. Такая непреклонная решимость читалась в его лице.
– Поверьте, я хорошо отношусь к матери, но не разделяю ее точку зрения по поводу того, что считать блестящим браком. Я все еще надеюсь, что ей понравится Пруденс, когда она узнает ее поближе. Но я не собираюсь откладывать наш брак на долгое время.
– И когда это произойдет?
– С вашего разрешения, я бы хотел объявить о нашей помолвке сразу после моего совершеннолетия, и мы поженимся, как только вы сочтете возможным.
Чарити слушала его, а пульс ее учащенно бился. Все ее планы могли рухнуть в следующую секунду. Но дальше этот разговор продолжать было нельзя. Она должна сказать ему правду.
«Пруденс, пожалуйста, прости меня, если я сделаю тебе больно!»
– Извините, мистер Марш, – сказала Чарити. – Прежде чем мы продолжим, я должна вам кое-что сообщить. Вы еще не все знаете о нас… Нет! Пруденс тут ни при чем. Это касается только меня… Прежде чем принять решение…
Она замолчала, потому что у нее сжалось горло. Но Филипп Марш сказал спокойно:
– Если вы хотите сказать о втором браке вашей матери и о том, как вы притворялись вдовой, то я уже знаю. Пруденс мне все рассказала.
– Все?! – воскликнула Чарити и прижала ладони к губам.
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Филипп наклонился вперед и взял ее за руку. Его пальцы были такие же теплые, как и его голос:
– Пруденс дала мне вчера ответ только после того, как рассказала всю эту историю. О смерти вашей матери в Ирландии, о попытке вашего отчима соблазнить ее, о вашем бегстве в Англию от него и о том, как вы решили притвориться вдовой, чтобы дать сестре шанс этой весной.
– Она сказала вам, что я украла восемьсот фунтов стерлингов и что меня могут посадить в тюрьму, если Брендан Райан поймает меня?
– У вас есть все права на эти деньги. И даже больше. Негодяй потратил ваше приданое, да еще хотел изнасиловать юную девушку, его падчерицу. Я сам отдам ему деньги, как только стану совершеннолетним – не потому что они его, а чтобы вы жили спокойно.
Впервые за все время после той ночи, когда умерла мать, Чарити заплакала, и слезы ручьем потекли по ее щекам. Но это были слезы радости и облегчения.
Она вытерла лицо платком, который дал ей Филипп. Чарити улыбнулась.
– Вы понимаете, что связь с нами может быть опасна для вас и вашей семьи? – сказала она.
– Мы с Пруденс собираемся сами строить наше счастье, и никто нам в этом не помешает, – заверил он ее.
Чарити сначала успокоилась, а потом расстроилась еще больше.
Было приятно, конечно, что все так сложилось. Мечты о счастье любимой сестры сбылись, ее будущее гарантировано. В то же время она испытывала какую-то непривычную пустоту. Пруденс уходила от нее. Теперь Филипп будет заботиться о ней. Чувство одиночества охватило Чарити еще до того, как Филипп тепло попрощался и ушел.
Они договорились называть друг друга впредь по именам.
Она поняла, что Пруденс сама сделала свой выбор, не сказав ничего сестре. Чарити спрятала обиду, сообщая о визите Филиппа, когда Пруденс вернулась домой с прогулки. Они вместе порадовались, но Чарити почти явственно видела, как Пруденс уплывает постепенно из ее жизни. Можно было прочитать себе лекцию на тему, как плохо быть эгоисткой…
А Пруденс все говорила без умолку о свадьбе и о том, что они с Филиппом хотят поехать в его имение. Надо навести там порядок… Имение было запущено, потому что мать Филиппа предпочитала жить все время в Лондоне.
Неминуемая разлука с сестрой мрачной тенью стояла впереди. Пусть даже причина была очень радостная. Но еще один призрак тревожил ее. Чарити все время думала, что в Лондоне их могут разоблачить. И вот теперь они должны оставаться здесь до конца лета.
