Барбара Картленд - Посланница любви
— Шерборн! Дерби! Персиваль! — позвал он. — На коней — по приказу ее величества!
Они не стали тратить времени на расспросы. По лицу сэра Хенгиста было ясно, что дело не терпит промедления; не прошло и десяти минут, как они уже вылетели из замка на горячих лошадях, и плащи всадников развевались на ветру.
— К замку Диких уток! — крикнул сэр Хенгист и шепотом добавил: — Боже, помоги маленькой Андоре, если мы опоздаем.
Глава 12
Темнота и боль, накатывающаяся красными волнами. Длинный, темный туннель, по которому она должна идти, хочет она того или нет. И вдруг из самой черноты донесся голос, высокий и пронзительный, кричащий так, как будто хотел оглушить ее:
— Вы убили ее! Вы убили ее! Какая теперь польза от нее, если она мертва!
— Она не умерла, — ответил другой голос, низкий и твердый. — Она без сознания. Милорд немного перестарался.
— Я забыл, что она слабая женщина. Я видел перед собой только врага истинной церкви, еретика, который должен быть наказан.
— Если она умрет, вы ничего не узнаете. — Андора услышала горечь и отчаяние в голосе лорда Мертона.
Теперь она вспомнила, где находится. Ужас происшедшего затопил ее, и боль в спине смешалась с чувством унижения от того, что они заставили ее закричать. Она не открыла глаза. Она лежала, надеясь, что они подумают, будто она без сознания.
— Вам следовало позволить мне попробовать мои методы, милорд, — услышала она голос священника.
— Очень хорошо, — раздраженно отозвался лорд Танет. — Делайте по-своему. Я умываю руки. Но почему мы здесь задерживаемся из-за какой-то жалкой девчонки? Вы не выбьете из нее правды, святой отец, даже хлыстом.
— К женщинам нужен более тонкий подход, — ответил священник. — В Испании существует множество свидетельств, что во время инквизиций грубое насилие побуждало людей просто становиться святыми великомучениками.
— Тогда что же вы предлагаете? — спросил лорд Танет.
— Сначала приведем ее в чувство, — отвечал священник.
Андора напряглась в ожидании того, что они будут делать, она молилась, чтобы ее бессознательное состояние сделало их менее жестокими. Но она совсем не ожидала целого ведра ледяной воды, выплеснутого ей в лицо.
Она вздрогнула, схватив ртом воздух, открыла глаза и попыталась стряхнуть воду руками, слабыми и непослушными.
— Она жива! — с облегчением сказал лорд Мертон.
— Да, она жива, — подтвердил лорд Танет. — Ну что ж, преподобный отец, в чем же ваш ключ к этой тайне?
— Я расскажу вам об этом, — медленно и осторожно проговорил священник, и Андора поняла, что он скорее обращается к ней, чем к лорду Танету. — Мы выяснили, что наиболее мучительная и непереносимая боль может быть вызвана с помощью деревянных гвоздей, загоняемых молотком под ногти.
Невольно, не сознавая, что она делает, Андора закричала:
— Нет! Нет!
— Вы видите, — сказал священник, — ей уже страшно. Она уже поняла, что раньше или позже боль, которую мы ей причинили, заставит ее заговорить.
Он наклонился к ней так, что его лицо оказалось почти на одном уровне с ее лицом.
— Почему бы не сказать сейчас?
Андора закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, его темных, гипнотических глаз, уставившихся на нее. Она крепко сжала губы, решив, что не скажет ничего. Слишком просто — начать говорить, а потом уже не остановиться.
Священник выпрямился.
— Начинайте готовить щепу, — сказал он двум помощникам, стоявшим позади него. — Она должна быть твердой и хорошо отточенной — чем тоньше, тем лучше. Сначала она входит, как иголка, а затем постепенно расширяется, отделяя ноготь от пальца с каждым ударом молотка.
— Подождите, — не выдержал лорд Мертон. — Подождите минутку, пока я поговорю с Андорой. Позвольте мне побыть с ней наедине. Я уговорю ее сказать нам все, что она знает, не заставляя так ужасно страдать.
— У нас нет времени, — твердо ответил его отец, но священник прервал его движением руки.
— Есть немного времени, пока мы будем готовить деревянные гвозди, — сказал он. — Я предлагаю вашей светлости отойти в дальний конец комнаты. Пока мы будем работать, мы не услышим ничего из сказанного, и если ваш сын сумеет образумить эту женщину, это сбережет нам время и избавит ее от бессмысленной боли.
— Хорошо, я согласен, — резко сказал лорд Танет. — Но поторопись, сын мой, время не ждет!
Он повернулся и отошел к дальнему углу комнаты. За ним последовал священник и подручные, которые уже достали ножи и теперь искали подходящий кусок дерева от мебели в комнате.
Лорд Мертон упал на колени перед Андорой.
— Послушайте, Андора, — начал он. — Вы достаточно долго были мужественной. Послушайте меня, вашим упрямством вы ничего не добьетесь. Разве вы не понимаете, что теперь вы все равно умрете, независимо от того, расскажете вы им то, что они хотят, или будете хранить молчание. — Его глаза остановились на ее бледном, испуганном лице, на светлых волосах, которые стали виться от вылитой на них воды. — Вы слишком молоды, слишком красивы, чтобы умереть, — сказал он тихо и нежно. — Но уж если смерть должна прийти к вам, пусть она подойдет незаметно, а не в мучительной агонии, когда ваши пальцы будут изуродованы, а ваше тело будет скрючено от боли.
— Я… ничего не скажу, — ответила Андора, пытаясь говорить решительно, но осознав с неожиданным ужасом, что ее голос не похож на ее собственный, такой он слабый и охрипший.
— Вы думаете, что вы великая мученица, что вы спасете Англию своей твердостью, — печально сказал лорд Мертон. — Но, Андора, я должен объяснить вам кое-что. Ваше самопожертвование бессмысленно. Мы знаем слишком много других вещей, помимо тех, о которых вы можете рассказать.
— Как же вы будете объяснять мою смерть? — спросила Андора.
— Не будет никаких объяснений, — отвечал он. — Я не вернусь во дворец. Сегодня ночью мы все уплываем в Испанию, моя миссия при дворе выполнена.
— Хорошо, что ее величество избавится от вас, — прошептала Андора.
— Ей будет не хватать меня больше, чем вам кажется, — сказал лорд Мертон. — Теперь я могу сказать вам, Андора, что я взял с собой книгу лорда Берлея, содержащую сведения обо всех кораблях английского флота.
— Разве это возможно? — спросила Андора, не желая верить ему.
— Старик глуп и слишком доверчив, — ответил лорд Мертон. — Я разговаривал с лордом Берлеем в его кабинете, когда вошел посыльный и объявил, что королева требует лорда к себе. Он оставил меня одного на пару минут, и мне хватило времени, чтобы отыскать книгу флота ее величества и, кроме того, официальный документ, в котором были записаны имена всех британских агентов в Испании, Франции и Нидерландах.
